Читать книгу "Птица в клетке - Таис Сотер"

То же самое Юрий с детства слышал о себе и, может быть, именно поэтому всегда находил подход к одаренным, когда другие с трудом добивались от них каких-то результатов. Эсперов нельзя просчитать на рациональном уровне, но вполне можно понять. Они не вечные дети, которых нужно держать в строгости, и уж тем более не овцы, которых можно подчинить страхом и угрозой. Если уж с кем и сравнивать эсперов, так это с птицами, невесть как потерявшими крылья и теперь не отводящими тоскливого взгляда от неба. Что одаренным до земных дел, когда их ждут небеса?

Эрика была прекраснейшей из этих птиц, и Юрий хотел бы вернуть ей крылья. Но разве это в его силах, если он сам сидит на привязи, что прочнее любых веревок?

Он гардарийский симаргл, у него есть долг, который нужно выполнить, но еще и ответственность за тех, кого он во все это втянул. Маленького мальчика, сына человека, которого гардарик искренне считал другом, и хрупкую девушку, в чьем взгляде сейчас столько горечи.

Эсперы — не дети, но они непростительно невинны, по крайней мере для тех, кто способен читать чужие мысли. И его боязливая, недоверчивая Эрика, когда-то прятавшаяся от него в шкафу, тоже была удивительно наивна в некоторых вещах. Даже увидев его темную сторону, она верила, что он никогда не причинит ей вреда, что он на ее стороне.

Но Юрий предал и ее. Он мог сотни раз повторять себе, что необходимый риск просчитан, что он готов к самому худшему варианту, но сейчас, когда один из лонгийцев направил плазмотрон в сторону девушки, в груди что-то оборвалось. Мысленно чертыхнувшись, гардарик кинул взгляд на Менадо, пытаясь понять, насколько тот боеспособен. Судя по всему, если мозг его еще не превратился в кашу, то до этого уже недалеко. И хоть его марионетка была пока на ногах, причем достаточно близко к Эрике, Цехель все же решил его подстраховать.

«Ну же, детка, воспользуйся своими способностями!» — он попробовал мысленно подбодрить эмпатку, аккуратно кладя Замира на снег позади себя. Последнее дело, если ребенка заденет случайный выстрел. Что теперь придется действовать более грубо, чем он рассчитывал, Юрий не сомневался. А ведь изначально, памятуя об особенностях эсперов, не выносящих смерти рядом с собой, он надеялся этого избежать. Но то, что было помехой, могло стать преимуществом. «Прости меня, Эрика».

Цехель, незаметно тянувшийся к собственному деструктору, немного опоздал, отвлекшись на Замира. Тупой громила выстрелил. В последний момент рука лонгийца дрогнула, но этого оказалось мало, чтобы сместить Эрику с траектории выстрела. И белый плевок плазмы впечатался в грудь, разъедая одежду и плоть. Не девушки — Менадо, закрывшего эспера своим телом. Безопасник двигался на инстинктах согласно заложенной в него программе — защищать эспера любым способом. Едва ли марионетка что-нибудь соображала в этот момент, но боль все же чувствовала. Хемет рухнул на снег, а вслед за ним, переживая его смерть как свою, упала и Эрика, корчась в судорогах так, что гардарик испугался, не вызовет ли ее припадок остановку сердца.

Рывок, и Юрий оказался рядом с эмпаткой, лихорадочно снимая с пояса аптечку. Лонгийцев сейчас опасаться не стоит. Кордоса без сознания, а его охранники дезориентированы. Неконтролируемый эмпатический выброс, в котором смешались страх Эрики и боль Менадо, вывел заговорщиков из строя как минимум на несколько минут. Введя в кровь девушки блокиратор, Юрий убедился, что пульс ее замедлился и неконтролируемые подергивания конечностей прекратились, и вновь обратил свое внимание на лонгийцев.

— Какого хрена? — Здоровяк, что выстрелил в Эрику, держался за голову, тупо глядя на свои штаны, по которым позорно расплывалось мокрое пятно. — Какого хрена?!

Даже воинская подготовка, безусловно, великолепная — лонгийцы всегда были искусны в этом, — не помогла убийце справиться с проецирующей эмпатией. Юрий выстрелил ему в голову, а затем снял и второго дернувшегося охранника. Всего четыре человека, включая пилота, меньше всего попавшего под эмпатический удар и пытавшегося сопротивляться. Васко Кордосу, судя по бледной восковой коже и трясущимся губам, пережившего инсульт, Юрий решил оставить в живых, связав ему руки. Если старику не повезет, он выживет и станет отличным подарком Ядгару — единственным, который Юрий может подарить императору. Правда, гардарик не верил, что поданного на блюдечке Кордосы будет достаточно, чтобы усмирить гнев Альге. Это как у льва отобрать добычу и взамен кинуть бутерброд — пожалуй, только раззадорит.

А вот о тех, кто был на катере Альге, позаботиться стоило. Менадо было приказано парализовать людей, а не убить, и, если они не вовремя придут в себя, у Юрия прибавится проблем. Кинув внимательный взгляд в сторону неподвижного крепко спящего Замира и скорчившейся на снегу Эрики, едва ли что-то осознающей, Цехель открыл люк катера и исчез в его глубине.

Внутри, как вначале показалось, было тихо. Но стоило симарглу замереть, не дойдя до центра салона, как он услышал тихое нервное дыхание. Тот, кто прятался за одним из пассажирских сидений, был напуган. Значит, не из охраны инфанта, а из гражданского сопровождения.

Знакомый пряный запах духов. Алана. Юрий надеялся, что ее здесь не будет, что она не увидит его таким, и все же хотел еще раз встретиться.

— Ты можешь выходить, — сказал негромко, пряча оружие — нельзя пугать доктора. — Я тебя не трону, клянусь.

Выглядела Кронберг так, будто участвовала в драке. Одежда была помята и испачкана, синяк на половину подбородка, на левой скуле ссадина. Алана сжимала офицерский кортик, снятый с одного из лонгийцев, но была неспособна его использовать из-за дрожи в руках. Психиатр рассматривала Юрия, изменившего внешность, с не меньшим вниманием, чем он ее.

— Где Замир и Эрика? — наконец тихо спросила она.

— Снаружи. Ты можешь идти?

— Да, в отличие от тех, кто нас охранял.

Цехель пожал плечами.

— Менадо перестарался, вырубая их, но с женщинами он, как и все лонгийцы, более учтив.

Алана потерла плечо, поврежденное при падении и превратившееся в сплошной синяк.

— Мне так не показалось, — с невеселой улыбкой сказала она. — Ты ведь пришел не спасти меня? Это захват заложников?

— Ты знаешь ответ, — тихо ответил Юрий. — Но ты можешь остаться здесь, если хочешь. СБ будет тут в течение часа, а ваша охрана очнется еще раньше. Правда, вряд ли в хорошем состоянии — боюсь, что я тоже слегка переборщил с парализатором.

Доктор недоверчиво исподлобья взглянула на него.

— Я не буду вынуждать тебя лететь с нами, — еще раз медленно повторил наемник.

— С нами? — Алана вскинула рыжеватые брови. — Ты не посмеешь!

— Уже посмел.

Юрий повернулся и зашагал к выходу, не сомневаясь, что она пойдет следом. Не пытаясь отговорить и не для того, чтобы вонзить клинок в спину, — Кронберг просто не могла оставить инфанта без защиты. Его Алана была очаровательно предсказуема. В отличие от Эрики.

Ему стоило помнить это, оставляя эмпатку одну.