Читать книгу "Дорога на райский остров - Виктория Холт"

Милтон запнулся, затем проговорил:

— Она была одинока… муж — инвалид. Я часто бывал у них. И мы стали большими друзьями.

— А муж?

— По-моему, он знал.

— Понимаю… удобно устроились.

— Видишь ли, к браку это не вело. Я все еще ждал, пока ты появишься. Жаль, что тебя не было так долго.

— По-моему, Магда меня терпеть не может.

— О нет. Магда — женщина, умудренная жизненным опытом. Она все поняла. Вопрос о браке между нами не стоял.

— Но вы были влюблены друг в друга?

— Все зависит от того, что понимать под влюбленностью. Мы нравились друг другу. Были добры друг к другу. Подходили друг другу. Мы — лучшие друзья. Я многое способен сделать ради Магды.

— Ты же понимаешь, что я чувствую.

— Ты просто погрязла в предрассудках. Здесь все не так, как дома. Возможно, дело в климате. Я уверен, что ты поймешь.

— Сейчас вы с Магдой?..

— Все кончено.

— Для нее, по-моему, нет.

— Я хорошо ее знаю…

— Она кажется таинственной, скрытной.

— Потому что ты смотришь на нее с определенной точки зрения. Тебе не нравится то, что я мог быть привязан к другой женщине… даже до того, как встретил тебя. Меня это радует. И утешает.

Я промолчала, и Милтон прижал меня к себе, нежно целуя. А я думала: «Он действительно любит меня». Мне хотелось повернуться к нему и сказать, что хочу стать для него всем… остаться с ним навсегда. Я едва не сделала этого. Мне надо было сказать лишь слово. Оно оставалось за мной. Я была счастлива, что это так. И хотела произнести его — и все же, меня удерживала какая-то сила, которой я не могла постичь до конца.

Мы лежали совсем близко — очень долго. Руки Милтона, успокаивая, обнимали меня.

Я никогда не забуду эту ночь — тихий плеск волн за стенами хижины… тишина… покой… сознание того, что он любит меня настолько, чтобы сдерживать страсть, которую я ощущала в нем, ибо он считал меня женщиной, с чьими желаниями надо считаться.

Наша любовь должна была быть совершенной. Не тайной интрижкой в старом каноэ из-за того, что туман бросил нас в объятия друг друга. Я еще больше любила Милтона за то, что он это понял.

Я потеряла всякое представление о времени, наступило утро, туман рассеивался. У меня онемело все тело. Милтон помог мне выбраться из каноэ.

— Погода прояснилась, — сказал он. — Можно увидеть Карибу.

— Мы очень близко.

Я подняла к Милтону лицо, и он поцеловал меня.

— Спасибо, — поблагодарила его я. — Я никогда не забуду эту ночь. Она будет одним из самых дорогих моих воспоминаний.

— Мы будем приезжать сюда каждый год, пока будем жить здесь. И даже, когда вернемся в Англию.

— Сомневаюсь, — отозвалась я.

— Нечего сомневаться. Я обещаю.

— Кто знает?

— Я знаю, — сказал Милтон.

— А ты всегда прав?

Милтон снова стал самим собой, но мне показалось, что в ту ночь я увидела новую сторону его натуры. И за это любила его еще сильнее.

Я села в лодку. Милтон улыбался мне. И вынул из кармана шпильки.

— Мне нравится, когда твои волосы развеваются, но, по-моему, когда они заколоты, у тебя более пристойный вид.

Я взяла шпильки, а Милтон сел на весла и повез нас назад, на Карибу.

ПОЖАР НА КАРИБЕ

Все решили, что мы ночевали на плантации Магды. Туман оказался для этого хорошим поводом. Сначала в отеле заволновались, но потом успокоились, и я облегчением обнаружила, что на этот счет не было никаких ненужных пересудов. Может быть, немного больше хихикали исподтишка, но я старалась не обращать на это внимания. Фелисити, казалось, стало немного лучше. Мы вместе позавтракали. Я рассказала о плантации Магды, и Фелисити проявила некоторый интерес, что с ней бывало редко. По-моему, ока уже выходила из состояния безучастности, а это было уже шагом к выздоровлению.

Я любила смотреть, как из Сиднея приходит корабль, и сидя на террасе и ожидания его прибытия. Это всегда сопровождалось суетой и волнением, хотя и было делом обычным. На берегу шуму было больше, чем обычно, и наблюдалось большое скопление тележек с волами и людей, приехавших с товарами на продажу.

Эта сцена уже становилась для меня привычной. Я стала по-настоящему ощущать себя частью острова. Воспоминания о прошедшей ночи, когда я лежала в каноэ вместе с Милтоном были мне дороги, ибо Милтон доказал мне, что по-настоящему меня любит. Ведь он мог бы преодолеть мою щепетильность, однако не стал этого делать.

Затем я стала думать о Реймонде о Магнусе Перренсене. Последний вызывал во мне очень странные чувства. Он казался каким-то отстраненным, даже в его речи было что-то архаичное. Если бы он объявил мне, что он и есть тот самый Магнус, возродившийся к жизни, по-моему, я бы ему поверила.

Корабль бросил якорь. На берег сходили люди Я лениво наблюдала за ними, витая мыслями где-то далеко Вдруг я вздрогнула. Не может быть. Наверное, я сплю Мне это наверняка показалось. Но это было наяву! С одной из маленьких лодочек, перевозивших пассажиров на берег сходил Реймонд… Я смотрела во все глаза. У людей бывают двойники, и я могла ошибиться, особенно, с такого расстояния.

Я вышла из отеля и побежала по направлению к берегу, ожидая, что эта фигура окажется совсем другим человеком.

Но чем ближе я подходила, тем более убеждалась, что не ошиблась.

— Реймонд! — закричала я.

Он поставил на землю сумку, которую держал в руках, и устремил взгляд прямо на меня.

Я подбежала к нему, и он подхватил меня в свои объятия:

— Эннэлис!

— Реймонд! О Реймонд! Это и в самом деле ты!

— Я приехал повидаться с тобой… и Фелисити, — сказал он.

— Ох, Реймонд, какой сюрприз! Но почему ты не сообщил? Мы не ожидали… Вот уже действительно сюрприз.

— Я решил приехать сюда после твоего отъезда, сказал Реймонд. — Надо было просто кое-что устроить. Видишь ли, это была деловая поездка. Мне надо было встретиться кое с кем в Сиднее.

— Но почему ты не сообщил?

— Письма идут так долго. Но, вообще-то, я написал.

— Куда?

— В Австралию.

— Мы уже давно оттуда уехали. Стало быть, ты не знаешь, что произошло. Ты получил мои письма?

— Я получил одно, оно пришло как раз перед моим отъездом. Что-то было неладно. Фелисити была несчастлива. Их брак оказался неудачным. Это ты мне сообщила. Я отправился туда… в это имение. Оно было выставлено на продажу. Я услышал, что вы с Фелисити уехали в Сидней, а в Сиднее узнал, что вы отправились на Карибу.