Читать книгу "Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая - Вера Камша"

– Сегодня не слишком приятная погода, – завязал разговор вынырнувший из серятины Ларак, то есть простите, герцог Надорэа. – В моих родных краях уже должен лежать снег.

– Вот бы и здешний снег уразумел, что должен лежать, а не лезть в нос! – отрезал Валме. Обычно виконт гордился тем, как приручил Человека Чести, однако сейчас хотелось если не ныть, то кусаться. Позволить себе подобное офицер по особым поручениям при особе регента не мог, оставалось мечтать о крыше над головой и кружке грога. И слушать Ларака.

– Именно такая погода была в день, когда кузен принял роковое решение, – изливался новый хозяин Надора. – Эгмонт поклялся хранить верность своей любви, но он не мог нарушить свой долг, долг Повелителя Скал. Что ему оставалось? Лишь избрать женщину, которая не сможет затмить образ возлюбленной!

Это была великая жертва, на которую могла пойти лишь великая душа! Приковать себя к нелюбви, более того, к неприязни, чтобы даже в мыслях ни разу не изменить истинному чувству! Это достойно…

– Холтийцев, – подсказал Валме. – То есть почти достойно. Если верить Капуль-Гизайлю, а он большой знаток всяких обычаев, холтиец, потеряв любимую, обретает право быть оскопленным, а холтийке дозволяется отрезать себе нос и уши. Правда, барон не уверен, что этим правом пользуются по доброй воле. Степняки при всей их дикости понимают, что натура не терпит пустоты.

– Это варварство, – вздрогнул графогерцог. – И грех…

– Варварство, не спорю, но почему сразу грех? Помнится, папенька возмущался каким-то эсператистским придурком… Простите, отшельником, который отрубил себе палец, чтобы не согрешить с нанесшей ему визит дамой. Его сделали святым, значит, эсператистская церковь одобряет самоуродование. Зато она не терпит, когда кто-то посягает на души, кроме нее самой, разумеется, а ваша кузина посягала на всех, кто жил в Надоре. Лучше бы она отрезала себе нос и успокоилась.

– Ужасно! – выдохнул Эйвон, но Марсель уже ощутил себя бревном, которому приспичило сорвать злость на какой-нибудь лодчонке. Уходя от искушения, виконт приподнял омерзительно сырую шляпу и послал мориску в галопчик. Кобыла, разбрызгивая снежные ошметки, рванула вперед, и виконт чудом не врезался в отъезжающего от регента адуана. Мелькнула озабоченная физиономия, и всадник умчался. Кажется, что-то начинало происходить.

– И стоило таскаться по полям, чтобы все равно налететь на врагов? – сварливо осведомился Валме. – Я с утра предлагаю захватить какой-нибудь трактир и убивать всех, кто до конца снегопада вздумает нас потеснить. Куда он поехал?

– На юго-запад.

– Тогда я тоже, туда же, и немедленно, – решил застоявшийся Марсель.

Разобраться самому всегда приятно, и Валме разобрался, ощутив при этом законную гордость. За Котика. Приставленный к Эпинэ, в свою очередь определенному в разведчики, пес обследовал рощу, которую собирался обогнуть авангард, а вернувшись, доложил, именно доложил, болтавшемуся с адуанами подопечному, что встретил нечто, заслуживающее внимания.

Подъезжая, Валме успел заметить, как двое варастийцев спешились и, согнувшись в три погибели, нырнули под мокрые ветки, остальные остались ждать. Снег валил все гуще, с языка рвались бестактные вопросы, виконт их заталкивал назад, пока сквозь серо-белое не проступило нечто темное и шустрое.

– Отряд, – объявил вернувшийся адуан, – и немалый, не меньше двух десятков. Обходят рощу с той стороны. Держатся толково, не толпой. Вроде будто и в цепь растянулись, но по парам. Один – впереди, другой, малость, приотставши, а в остальном вроде нас… Одеты, в смысле.

– Орельен, – велел соизволивший подъехать Алва, – пошли кого-нибудь спросить у вновь прибывших, где капитан Уилер.

Что за Уилер, Марсель гордо решил не выяснять. Гордость сработала, а может, на Ворона снизошла разговорчивость, после дыры с ним и не такое случалось.

– «Узелками» обычно ведут поиск «фульгаты», – объяснил Рокэ, – и Савиньяк, как вы с Робером мне сообщили, уже гонял их за Кольцо, где они и встретили графиню.

– Надеюсь, – поделился сокровенным Марсель, – у этого Уилера достало ума занять какой-нибудь домик, и достанет воспитания уступить регенту Талига и его свите пару спален. После первого обморока, само собой.

Мысль о домике грела душу, но лишь с одной стороны, с другой ее леденил внутренний трус, обладавший гнусной способностью становиться холодным, как лягушка. Трус вопил, что те, за рощей, никакие не «фульгаты», а если и «фульгаты», то либо предатели, либо дураки, за которыми гонятся бесноватые. Опасность распухала на глазах, а рядом не было даже Котика. Только Алва и метель.

– Нас засыплет, – уныло сообщил регенту Марсель, – и нас никогда не найдут.

На глупости Рокэ отвечал. Иногда… Серые хлопья липли к плащам и лошадиным шкурам, смеркалось и очень хотелось чихать. Отряд ждал, причем не бестолково. Если объявятся враги, их должным образом встретят, а потом уйдут в метель. Варастийские лошади в непогодь куда лучше неварастийских…

Выскочившее из сумерек снежное привидение подпрыгнуло и умильно тявкнуло. Следом возникло трое всадников, средний, незнакомый, молодцевато вскинул руку к кожаной шляпе.

– Разрешите доложить, Монсеньор! Сержант Аспе, Северная армия. Капитан Уилер на южном проселке, к ночи вернется в поместье Лаик.

– Давно в поиске?

– Пятнадцатый день. Капитан Уилер начал опасаться, что вы мимо проскочили, потому он на юг и направился.

– Значит, – уточнил Алва, – вы ждали именно меня?

– Точно так, Монсеньор! Согласно приказа.

– Чьего?

– Нашего… Проэмперадора Савиньяка.

Алва не присвистнул и не охнул, он даже бровью не повел. Это было бы возмутительно, не спроси Рокэ про лагерь. Прекрасный, замечательный, обворожительный сержант тут же доложил, что бесноватые из Олларии в Лаик носа не кажут, а угнездившаяся было в поместье бандочка вырезана подчистую и закопана за внешней оградой, причем Уилер заставил своих «кошек» вымыть лестницы.

– Капитан Уилер знает, – объяснил неслыханную чистоплотность «фульгат». – Не так, как маршал Савиньяк, который Проэмперадор, но знает. А выходцы нам не нужны, тем паче подлые.

– Да, – согласился Алва, – пару дней без выходцев мы обойдемся. Не правда ли, Валме?

– Попробуем, – протянул Марсель, осознавая всем сердцем своим, что в Лаике сухо и вообще скоро ужин. Горячий и без талой воды.

Предчувствие окрыляло, но Савиньяка следовало разъяснить. Когда отряд, наконец, выбрался на дорогу, виконт не выдержал.

– Лионель обзавелся личной Премудрой? – шепотом осведомился он. – Или ясновидение проистекает от прымпердорства?

– Знай Савиньяк про дыру, я бы им восхитился, – рассеянно откликнулся Ворон, – но вы с папенькой слишком хорошо замели следы. Ли только и нужно было, что поставить себя на место меня. Живого и забравшегося на юг.