Читать книгу "Последняя крепость - Юрий Никитин"

– Мне тоже так казалось, – ответила она ещесуше. – Но это только показалось. Он на той стороне!.. И сейчас убиваетмой народ.

Ави сказал совсем тихо:

– Ему не нравится убивать. Он мечтает о своем тихомранчо. Вы бы жили там, растили детей… Кстати, евреев. Может быть, даже будущихизраильтян…

Старик со вздохом разогнул спину, слышно было, как затрещалистарые кости.

– Он прав, Мария.

– Нет, – отрезала Мария. – Я умею стрелять нехуже тебя, Ави.

– Я ничего другого не умею, – призналсяАви. – Во всяком случае, лучше… А вот ты умеешь самое важное, чтонедоступно мне…

– Что? – спросила она настороженно.

– Рожать, Мария. Эх, если бы я мог рожать…

Грохот наверху усиливался, с потолка посыпалась бетоннаякрошка. Мария видела, как Ави открывает и закрывает рот, но ничего не услышала.

Грохот не умолкал, на экране ноутбука видно, как танкипроходят такими массами, что с большой высоты выглядят мигрирующими леммингами.

Ави собрал оставшиеся заряды и, обвязавшись ими, набросил наплечи изорванную и перепачканную куртку. Мария вскрикнула:

– Ты что задумал?

– Бери рабби, – ответил Ави, – и уходи.

– Здесь еще Йошуа, Рувен и Малахи!

– У Рувена разворочен живот, – ответил Ависухо. – У Малахи перебиты ноги. Йошуа, по-моему, уже не дышит… Только выдвое еще можете уйти.

– Нет!

– Уйти и рассказать, как все было. Уходите, это приказ!

Он начал подниматься по бетонным ступенькам. Сзади раздалсяхриплый стон. Рувен, придерживая рукой повязки, которые не дают вывалитьсянаружу кишкам, поднялся на ноги и слабеющей рукой взял автомат.

– Ого, – сказал Ави. – Да ты просто железный.

– У одного тебя не получится, – прошепталРувен. – А мне все равно крышка, ты сказал верно.

Они отодвинули крышку люка, тяжелый грохот удалялся, танкиуходят широким фронтом, иногда какая громадина содрогается, доносится эховыстрела из танкового орудия.

– Мы не одни, – прошептал Ави. – А вот еще…Да какой роскошный!

Танк не выглядел роскошным, обычный серийный, но Ави чутьемвоенного угадал танк еще не командующего вторжением, но одного из высшихофицеров. Постанывая от боли, он начал отползать в сторону, чтобы оказаться унего на пути, наконец затаился.

Рувен прохрипел в спину:

– Зачем…

– Нам отступать некуда, – ответил Ави.

– Знаю… Но зачем… так архаично?

Ави ответил, не оборачиваясь:

– А напомню просто… А то все твердят, что только одиннарод способен с гранатами под танки! Может, раскопают, кто именно вот таксамым первым…

Грохот приближался, Ави высчитал момент, выскочил и, лавируямежду обломками, бросился к танку наперерез. Тот внезапно остановился, огромнаябашня начала поворачиваться. Наблюдающий за схваткой человека и танка Рувенпонял, что в танк мгновенно поступила через наблюдающий за полем боя спутниккартинка о человеке, бросившемся к танку, вроде бы в руках пусто, но на всякийслучай…

Хлестко ударила очередь из крупнокалиберного пулемета.Бетонные плиты лопались и превращались в крошево удушливой пыли под градомразогнанных чуть ли не до световой скорости пуль; Рувен замер – на мгновениепоказалось, что Ави убит. В танке, похоже, решили так же, громадная стальнаямахина сдвинулась и поползла, кроша развалины, вминая в землю, оставляя засобой ровную мертвую поверхность с двумя широкими следами траков.

Сгорбленная фигурка вынырнула прямо перед танком. Стальнаякоробка поспешно остановилась, но чудовищные траки уже подмяли тело человека.Рувен застонал сквозь зубы, раздался страшный взрыв, танк тряхнуло, онподпрыгнул и застыл. Через мгновение открылся люк, оттуда повалил дым, а затем,кашляя и судорожно хватаясь за стальные края, показался человек.

Рувен срезал его одной экономной очередью. Человек сползобратно, а Рувен, глотая слезы, выметнулся из убежища, подбежал к танку и, ужене обращая внимания на вываливающиеся из изорванного живота внутренности, снатугой закинул в широкий, как жерло ракетной шахты, люк гранату. Еще разрвануло.

– Чтоб вы сдохли, – прошептал он. – Сдохнитевсе, все…

Он отступил к развалинам, понимая, что уходить бесполезно, умногих кружащих над разбомбленным городом вертолетов сейчас на экране картинка,как он ковыляет, услужливые компьютеры высчитывают его скорость, степеньусталости, мощные приборы сканируют развалины на предмет подземных ходов…

Грохот сразу трех боевых вертолетов, заходящих с разныхсторон, он услышал в тот момент, когда с высотного самолета вертикально внизобрушилась бомба точного наведения.

Только бы Мария успела, мелькнула мысль. Женщины не должныпогибать…

Мощный взрыв превратил в пыль бетонные глыбы в радиуседвадцати метров и оставил на теле земли тридцатиметровую воронку.

Тугая волна сжатого воздуха ударила в спину. Стивен взмахнулруками, будто хватался за невидимые поручни, но тут же сориентировался, упал,перекатился и вскочил, собранный и готовый к бою.

Натренированный взгляд командира сразу ухватил брешь в цепикоммандос и огромную дымную дыру на том месте, где только что видел человека вбронежилете и с автоматом в руках.

Коммандос сразу залегли, прозвучало несколько неприцельныхвыстрелов, Стивен прокричал зло:

– Прекратить огонь!.. Если кто и был здесь, то ужеушел. Раненые есть?

Он отпрыгнул, прямо на него сползала широкая бетонная плитас обломком подоконника. Справа и слева торчат металлические балки, с остатковзазубренных стен сыплется бетонная крошка, раскачиваются провода и кабели,сверкают искры высоковольтных разрядов.

С кучи обломков сползают глыбы камня, бетона, штукатурки.Ему показалось, что падают бесшумно, и тут понял, что слышит только крик опомощи и стоны, бросился со всех ног, под подошвами холодно хрустит стекло:оконное, витринное, а также осколки стаканов, фужеров, бутылок, не могпредположить, что их столько, он перепрыгивал через разбитые столы и стулья,даже неподвижные тела. Наконец увидел одного из коммандос: скафандр вскрыт, какгигантским консервным ножом, лицо залито кровью.

Стивен поспешно ввел обезболивающее, чтобы сердце неостановилось от болевого шока, подбежал Крис и спешно начал накладывать жгутына пробитые осколками руки.

– А с тобой что? – спросил Стивен.

– Со мной? Все в порядке…

– На тебе кровь.

Крис оглядел бронедоспехи, Стивен видел, как побледнело еголицо.