Читать книгу "Невеста смерти - Линда Лафферти"

Внезапно на сцене появился скачущий на коне человек. Женщины завизжали и прижали к себе детей. Всадник – а это был дон Юлий – направил коня прямиком на Бахуса, топча его. Пивовар закрыл голову руками, когда лошадь протопталась у него по ногам и телу, но через секунду разъяренный всадник уже мчался в сторону городской площади, и топот железных подков состязался с криками изувеченного пивовара.

Маркета поняла – Юлий вернется только через несколько часов, пьяный и жаждущий крови. И эти часы – все, что у нее осталось.

* * *

Карета доктора Мингониуса прибыла в замок, когда от солнца осталась лишь кровавая полоса на горизонте, а на небе начали загораться первые звезды. Доктор ехал с двумя другими врачами, одним из которых был великий Ян Есениус.

Якоб вышел встретить их. Он сочувствовал своим уже довольно немолодым коллегам, которым пришлось проделать нелегкий путь почти без остановок, но им нельзя было терять время.

Томас обнял молодого врача.

– Где он? – спросил он без предисловий.

– Запер Маркету в своих покоях и ускакал в Чески-Крумлов. Растоптав при этом одного горожанина и…

– Маркету? – перебил ботаника Мингониус. – Он держит ее в заточении?

Но прежде чем Якоб успел ответить, Есениус, величавый господин лет сорока, прервал их:

– Позвольте представиться. Доктор Ян Есениус и мой помощник, доктор Йелинек. Полагаю, доктор Хорчицкий, мы имели удовольствие встречаться при дворе, но вы, вероятно, не помните меня.

Якоб чуть не рассмеялся, несмотря на ужасные обстоятельства, услышав эти слова из уст прославленного врача, известного во всей Европе и за ее пределами. Конечно же, любой образованный человек от медицины знал Есениуса!

– Разумеется, я помню вас, доктор Есениус, – ответил ботаник. – Для меня большая честь познакомиться с вами. И, думаю, с вами мы тоже встречались, доктор Йелинек.

Томас взволнованно кивал на эти любезности, но его морщинистое лицо было маской беспокойства.

– Мы должны немедленно вызволить ее из покоев, пока он не вернулся. Он… э… обидел ее как-то?

– После назойливой демонстрации любви он ударил ее по лицу и назвал шлюхой. Им вновь овладела маниакальная одержимость Книгой Чудес, – рассказал Хорчицкий.

Доктор Мингониус в этот момент уже стремительно поднимался по лестнице.

* * *

Дон Юлий оставил своего коня на площади. Горожане, после того как пивовара унесли на носилках, вернулись к гуляньям.

Они лишились Бахуса на день раньше. Что ж, значит, завтра его хоронить не придется. Не повезло, ворчали люди и, шатаясь, брели назад, в таверну, чтобы развеять разочарование чем-нибудь покрепче.

Прошлогодний Бахус, веселый кожевник, умер от простуды после того, как горожане похоронили его в сугробе на берегу Влтавы. И что принес им следующий год? Габсбурга, насилующего их женщин, петиции королю, которые тот оставил без внимания… Может ли предстоящий год быть еще хуже? А если раненый Бахус – еще худшее предзнаменование, чем мертвый?..

Но довольно! Важнейшая часть масленицы – пьянство и чревоугодие. Главное – набить брюхо мясом, а остальное уж как-нибудь устроится. Крепкие напитки даровали желанное забвение, унося прочь страхи и печали, наделяя беспечностью и счастьем на оставшиеся часы праздника.

Отупев от сливовицы, медовухи и эля, горожане даже не заметили, что хозяин Рожмберкского замка сидит среди них. И только когда он застучал кулаком по деревянному бочонку, требуя медовухи, угрюмый трактирщик бросил на него взгляд.

Дон Юлий утолял жажду полными кружками медовухи, которые заливал в себя одну за другой, словно никак не мог напиться. Пары спиртного поднимались и жгли глаза. Он сморгнул слезы и, поднеся ко рту глиняную кружку, опустошил ее одним махом.

Женщины, не такие захмелевшие, как мужчины, спешно попрятались по домам, увидев на площади коня королевского бастарда. Но мужчины Чески-Крумлова не собирались покидать таверну в самую веселую ночь в году – к черту Габсбурга! – и, словно назло, стали еще сильнее налегать на выпивку.

Дон Юлий почувствовал, как онемело его лицо и забурлила кровь. Медовуха пахла цветами, и он подумал о Маркете – вот бы зарыться лицом в ее волосы! Бастард криво ухмыльнулся обслуживавшему его человеку в костюме петуха с клювом и снова стукнул кулаком.

– Принеси кувшин!

Изо рта у него струйкой потекла слюна, и он вытер ее тыльной стороной ладони.

Остальные бражники в таверне говорили по-чешски – дон Юлий понимал этот язык, но говорил на нем плохо. Варварский, по его мнению, язык годился только для крестьян, и его следовало извести и заменить немецким – языком Бога и ученых людей. Губы его все сильнее кривились в презрительной гримасе по мере того, как чешская речь становилась все громче. Повторяющийся ритм слогов раздражал его, и сын короля снова помрачнел.

Огромный медведь хлопнул мясистой человеческой ладонью по бочке и что-то свирепо прошипел рогатому дьяволу. Гуляки сыпали проклятьями, все больше распаляясь с каждой выпитой кружкой.

Интересно, одолеет ли медведь дьявола, гадал дон Юлий под шум вина в голове. И что эта медвежья шкура… ах, да, из нее же будет кайма на ночном одеянии Маркеты! Маркета, мой ангел…

Нет! Шлюха!

Сегодня он покажет ей, кто хозяин! Как мог он прикасаться к ней, когда она сидела голой перед пивоваром, этой вонючей жирной свиньей… Она дарила свою девичью благосклонность простолюдину, который даже пражской шлюхи не достоин. А потом соблазнила Габсбурга.

Она заслуживает смерти.

Как могла его единственная истинная любовь так предать его?!

И разве не видел он похоть в глазах Якоба Хорчицкого? Его рука лежала на ее щеке, когда двери распахнулись. Они совокуплялись в темном коридоре, прямо у него под дверью…

Он покажет ей, как выставлять его дураком!

И Книга Чудес. Неужели она шептала ее тайны своему новому любовнику? Этому колдуну с его магическими зельями, увлеченному травами и цветами…

Неужели эти двое отравили его? Не в этом ли заключается тайна Книги Чудес – в рецепте его смерти? Его отец, Якоб, Маркета – все они замыслили убить его…

Зашифрованные слова книги – в них ключ к его гибели! Все эти незнакомые растения, текучие воды с купающимися прелестницами… Его кровь. Зеленая вода, в которой резвятся женщины? Зеленовато-голубая, как вены у него под кожей…

Королевский сын в ужасе уставился на свою покрывшуюся холодным потом руку, разглядывая пульсирующие прямо под кожей вены. Конечно! Они того же цвета, что и воды в книге. Девы, купающиеся в воде… девы с округлившимися от семени другого мужчины животами… купающиеся в его крови…

– Я убью ее! – взорвался дон Юлий.

Дьявол вскочил со своего места и покачнулся на нетвердых ногах, а медведь тщетно попытался усадить его обратно.