Читать книгу "Мистер Мерседес - Стивен Кинг"

Она торопится пропустить всех, но находит время, чтобы выразить сочувствие. Ее взгляд смягчается.

– Я сожалею о вашей утрате.

– Спасибо, мэм, – отвечает Брейди, думая: «Тупая манда».

– Проезжайте вперед, сэр, потом направо. Вы найдете два широких прохода для зрителей с ограниченными возможностями. Видно будет отлично. Если вам понадобится помощь, чтобы спуститься по пандусу – он довольно крутой, – обратитесь к одному из билетеров с желтыми нарукавными повязками.

– Сам справлюсь, – с улыбкой отвечает Брейди. – У этой крошки отличные тормоза.

– Это хорошо. Наслаждайтесь шоу.

– Спасибо, мэм. Я уверен, что мне понравится. И Фрэнки тоже.

Брейди катит к главному входу. У КПП Ларри Уиндом – известный среди коллег-полицейских как Отморозок – отпускает молодого человека, который в последний момент решил воспользоваться билетом младшей сестры: ее свалил мононуклеоз. Этот урод совсем не похож на парня, фотографию которого прислал ему Билл Ходжес.

Аудитория напоминает стадион, что радует Брейди. Чаша увеличит силу взрыва. Он буквально видит, как разлетаются металлические шарики из пакетов, закрепленных под сиденьем. Если повезет, думает он, достанется не только зрителям, но и бой-бэнду.

Из динамиков над головой льется поп-музыка, но девчонки, рассаживающиеся по местам и заполняющие проходы, заглушают ее пронзительными юными голосами. Лучи прожекторов танцуют над толпой. Летают фрисби. Пару огромных надувных мячей перекидывают из ряда в ряд, из сектора в сектор. Удивляет Брейди одно: на сцене нет никакого колеса обозрения и прочей хрени с мидвея. Зачем же они притащили все это, если не собирались использовать?

Билетерша с желтой лентой на рукаве только что поставила на положенное место коляску симпатичной девочки с ножками-спичками и теперь идет к Брейди. Тот машет рукой, как бы говоря, что справится сам. Билетерша улыбается, похлопывает его по плечу и уходит, чтобы помочь кому-то еще. Брейди выбирает ближайший из двух секторов, отведенных зрителям с ограниченными возможностями. Пристраивается к симпатичной девочке с ножками-спичками.

Она с улыбкой поворачивается к нему.

– Так интересно, правда?

Брейди кивает, улыбаясь в ответ, и думает при этом: «Ты еще половины не знаешь, недоделанная сука».

30

Таня Робинсон смотрит на сцену и думает о первом концерте, на котором она побывала – на «Темпс», – и о поцелуе Бобби Уилсона при исполнении «Моей девушки». Как это было романтично.

Из этих грез ее вырывает дочь, дергающая за рукав.

– Посмотри, мама, вон тот покалеченный человек. Вместе с другими людьми на колясках. – Барбара указывает налево и вниз. Там сиденья убрали, чтобы освободить место для колясочников.

– Я вижу его, Барб, и так таращиться неприлично.

– Я надеюсь, ему тут нравится, правда?

Таня улыбается дочери.

– Я в этом уверена, милая.

– Ты нам раздашь мобильники? Потому что они нам понадобятся к началу шоу.

Для того чтобы фотографировать, догадывается Таня… потому что давненько не бывала на поп-концерте. Открывает сумку и раздает леденцы-мобильники. Но девочки только держат их в руках. Они слишком потрясены происходящим вокруг, чтобы позвонить или отправить эсэмэску. Таня целует Барб в макушку и садится, мыслями возвращаясь в прошлое, к поцелую Бобби Уилсона. Не то чтобы первому, но первому качественному.

Она надеется, что Барб, когда придет время, повезет ничуть не меньше.

31

– О, мой счастливый рукоплещущий Иисус! – восклицает Холли и ладонью шлепает себя по лбу. Она закончила с Номером один Брейди – там ничего не нашлось – и перешла к Номеру два.

Джером отрывается от Номера пять, в котором, похоже, одни видеоигры вроде «Большой автокражи» или «Зова долга».

– Что?

– Так я говорю всякий раз, когда натыкаюсь на человека, у которого с головой еще хуже, чем у меня, – отвечает Холли. – Меня это подбадривает. Ужасно, конечно, я знаю, но ничего не могу с собой поделать.

Ходжес, охнув, поднимается и идет посмотреть. Экран заполнен маленькими фотографиями. Вроде бы безобидными, не слишком отличающимися от тех, которые он и его друзья рассматривали в «Адаме» или «Аппетитной ножке» в конце пятидесятых. Холли увеличивает три и выставляет в ряд. Дебора в полупрозрачном халате. Дебора в комбинации. Дебора в розовом, с оборочками, гарнитуре из трусиков и бюстгальтера.

– Господи, это же его мать! – изумляется Джером. На его лице – отвращение, изумление, пристальное внимание. – И она, похоже, позировала.

У Ходжеса такое же впечатление.

– Да. Чистый дедушка Фрейд, – кивает Холли. – Почему вы постоянно потираете плечо, мистер Ходжес?

– Потянул мышцу, – отвечает он. Но уже начинает задумываться, а в этом ли причина.

Джером смотрит на рабочий стол Номера три, вновь переключается на фотографии матери Брейди, но тут же возвращается к Номеру три.

– Надо же! – вырывается у него. – Посмотрите сюда, Билл!

В нижнем левом углу рабочего стола Номера три – иконка «Синего зонта».

– Открой, – просит Ходжес.

Джером открывает, но там пустота. Ничего нового, подготовленного к отсылке, нет, а вся прежняя переписка на сайте «Под синим зонтом Дебби» отправляется, как им уже известно, на электронные небеса.

Джером садится за Номер три.

– Видать, его рабочий компьютер, Холс. Должен быть.

Она присоединяется к нему.

– Думаю, остальные только создают видимость, чтобы он мог представить себе, будто находится в рубке звездолета «Энтерпрайз» или что-то такое.

Ходжес указывает на иконку 2009.

– Давайте поглядим, что здесь.

На экране появляется папка «ГОРОДСКОЙ ЦЕНТР». Джером открывает ее, и они смотрят на длинный перечень статей о происшествии в апреле 2009 года.

– Альбом газетных вырезок этого говнюка! – рычит Ходжес.

– Просмотри все, что здесь есть, – говорит Холли Джерому. – Начни с локального диска.

Джером подчиняется.

– Черт, вы только гляньте. – Он указывает на папку «ВЗРЫВЧАТЫЕ ВЕЩЕСТВА».

– Открой! – Холли трясет его за плечо.

Джером открывает, там новые папки. Ящики в ящиках, думает Ходжес. Компьютер – тот же викторианский стол со сдвижной крышкой и секретными отделениями.

– Эй, вы только взгляните, – говорит Холли. – Он целиком скачал «Поваренную книгу анархиста» с «Бит-торрента». Это же запрещено законом.

– Балда, – отзывается Джером, и она толкает его кулаком в плечо.

Боль в плече Ходжеса усиливается. Он возвращается к лестнице, с трудом садится. Джером и Холли уставились в экран Номера три и не замечают его ухода. Он кладет руки на бедра («Мои толстые бедра, – думает он. – Мои чересчур толстые бедра»), медленно и глубоко дышит. Чего ему не хватает в этот и без того неудачный день, так это инфаркта в доме, куда он незаконно проник в компании несовершеннолетнего и женщины, у которой в голове полный беспорядок. В доме, где наверху лежит мертвая красотка – она же мать массового убийцы.