Читать книгу "Пожиратель Душ - Антон Орлов"

А вечером Ник вроде бы видел с вершины холма промелькнувшую в южной стороне черную тень, но затормозить и поднести к глазам бинокль не успел. Впрочем, это могло быть и другое животное. А могло и померещиться, уже наползали сумерки, теней вокруг хватало.

При свете дня, пока внимание было поглощено поисками, Ник еще держался, а в темноте накатывала тоска, и в первую ночь, и во вторую. Перед глазами стояли лужи крови среди разбросанной мебели, рваная рана на плече у Дэлги. На оборотнях все заживает быстрее, чем на людях, а у него еще и лекарства хорошие, и вообще он скоро должен превратиться… Все равно получилось плохо. Вспоминалось, как Дэлги вытащил его из Убивальни, как заботился о нем во время перехода через болото, как успокаивал, когда он просыпался после ночных кошмаров.

«А я на него грызверга натравил…»

Сформулированная Дэлги угроза казалась теперь чистейшей воды розыгрышем. Во время путешествия в каждой деревне отбоя не было от местных дам, и Дэлги ни одну не обделял вниманием. У него была на этот счет целая философия:

– Если женщина сама к тебе пришла, нельзя ей отказывать. Красивая, некрасивая – не важно. По крупному счету, некрасивых не бывает, со временем поймешь.

А потом еще и Эннайп с ним спала. Спрашивается, зачем ему после этого сдался Ник?

В общем, хорошенько подумав, Ник решил, что реальной опасности не было. Просто Дэлги немного переиграл, за что и поплатился. Крови потерял много, и рана не пустяковая, а задерживаться нельзя – он ведь должен вернуться к себе в горы до истечения урочного срока… Ник чувствовал себя предателем.

И Эннайп он потерял. То есть она и раньше была для него недоступна: «разница в социальном положении», как писали в советских учебниках. Но если бы ничего не случилось, он мог бы хоть иногда ее видеть, разговаривать с ней… Пусть бы даже было больно из-за того, что она с кем-то другим. Эти отношения его манили, как переливчатое радужное мерцание за углом ночной улицы, когда непонятно, то ли там неоновая витрина, то ли странный фонарь.

А теперь ничего этого не будет. Пустота. Или, наоборот, глухая стена. Или стена посреди пустоты. В общем, этот вариант будущего отрезан.

Говоришь, что все остается,

и, быть может, ты прав сейчас.

Однако мы все теряем,

и все потеряет нас.

Эти стихи пришли ему на память, пока он споласкивал в ручье фляжку из-под кофе, ежась от быстро тающей утренней прохлады. Антонио Мачадо, испанский поэт первой половины двадцатого века.

Толстый том из «Библиотеки всемирной литературы» в сиреневом коленкоровом переплете Ник сунул к себе в рюкзак, когда они с мамой собирались в дорогу. Книга, видимо, сгорела вместе со всем остальным имуществом беженцев при разгроме лагеря в Подмосковье.

Снова началась охота на Мардария. Похоже, он до сих пор никого из людей не загрыз, и на том спасибо. Деревень и уединенных усадеб в этом краю было немного, и Заиньку никто не видел. Оставшиеся деньги ушли на бензин, а покормили Ника бесплатно.

Ближе к закату он оказался в местности, где трава росла скудно, островками, и злобный ползучий кустарник цеплялся за невысокие скалы, выгибающие хребты к вечерним небесам. Спрятав мотоцикл в кустах, Ник полез наверх. Во-первых, он все еще надеялся выследить Мардария. Во-вторых, издали доносился шум мотора, и стоило выяснить, кто едет. Скорее всего, кто-то из местных, они тоже чаще всего катаются на мотоциклах или на стареньких автомобилях наподобие джипов.

Если смотреть с вершины скалы, сразу видно, что этот ландшафт – бывшее дно отступившего на запад моря. В таких ложбинах и складках впору прятаться гигантским кальмарам или крабам. Там и прятались – только не гады морские, а люди.

Трое. Укрылись за камнями возле поворота заброшенной старой дороги, зажатой меж двух рыжеватых склонов с темной бахромой кустарника – местечко в самый раз для разбойничьей засады. А поджидают они, вероятно, одинокого мотоциклиста, который едет с севера. На западе у горизонта золотистый блеск – это море. Нигде ни намека на грызверга.

Ник навел бинокль на людей. Так и есть, засада: за поворотом поперек дороги натянут трос – тонкая линия перечеркивает серую пыльную поверхность. Лица знакомые: Ксават цан Ревернух и Келхар цан Севегуст. Третьего, грузного немолодого мужчину с бычьей шеей и целым арсеналом ножей на поясе, он видел впервые.

Кого они поджидают? Шлем без щитка, так что лицо рассмотреть можно. Ник узнал мотоциклиста, и в животе заворочался холодный комок. Едет прямо в западню! Ну да, по плохой дороге все-таки лучше, чем напрямик через складки местности, сам убедился.

Перехватить его внизу?.. Не успеть. Скала с пятиэтажку, и пока Ник будет осторожно, цепляясь за кустарник, спускаться (на это, между прочим, уйдет больше времени, чем на подъем), тот проскочит мимо и угодит в ловушку.

Выпрямившись на каменной площадке во весь рост, Ник начал размахивать руками.

– Дэлги-и-и!

Его заметили. Мотоциклист затормозил.

– Не ездите дальше! Там засада! Поворачивайте!

– Далеко?! – заглушив мотор, крикнул Дэлги. Глотка у него была помощнее, чем у Ника.

– Впереди на дороге!

– Хорошо! Убирайся отсюда! Поезжай в Эслешат!

– Я грызверга ловлю!

– Ну и дурак! Ты с ним не справишься! Проваливай, понял?! Они тебя слышали!

– Вы грызверга не видели?!

– Во у меня где твой грызверг! Еще мне за него ответишь!

– Скажите, когда был экзамен, вы на самом деле притворялись?!

– Нашел, о чем орать на всю округу! Проваливай отсюда! У меня же не будет времени тебя спасать!

– Не надо меня спасать! – Ник уже прикинул, что, учитывая особенности рельефа, ни охотникам, ни оборотню до него сейчас не добраться, он успеет спуститься со скалы и уехать. – И нечего был так угрожать!

– Проваливай! Не торчи там, как мишень!

Эти двое так орали, что у Ксавата зазвенело в ушах. Не говоря уж о том, что от злости чуть зубы в крошку не стер. Ну почему всякий раз, как доходит до реализации хорошего плана, случается какая-нибудь срань?

Донат полночи ворожил, чтобы определить, по какой дороге поедет Король Сорегдийских гор. Да потом еще снялись спозаранку и несколько часов кряду колесили, распугивая прыгунцов, птиц и похожих на пятнистые корявые ветки плавунов, таких крупных, что и пнуть-то боязно – подыскивали удобное место для засады.

Ксават предлагал ловить оборотня на живца – то есть на Элизу. Пусть послужит доброму делу, хоть какой-то от нее будет прок!

Раз окаянный монстр, согласно многочисленным свидетельствам, трахает все, что шевелится, он вряд ли проедет мимо красивой девки. Та наплетет, что заблудилась, то да се, а потом охотники выскочат.

– Мы не можем подвергать риску Элизу, – ледяным тоном возразил Севегуст, глянув на Ксавата с отвращением. – Если он поймет, что это ловушка, он может взять ее в заложники.