Читать книгу "Жернова истории - Андрей Колганов"

Здесь начальник Дальневосточного таможенного округа сделал паузу, пристально посмотрел прямо на Ленгника и заявил:

– Что же касается принятия нами мер по борьбе с контрабандой, то, уверяю вас, и таможенники, и погранохрана работают на пределе своих возможностей. Любое серьезное улучшение этой работы требует немалых средств, а также принципиальных решений, которые не могут быть приняты на уровне области. Наша позиция Москве известна, об этом мы сообщали и в ГТУ НКВТ, и по нашим докладам руководство Дальревкома и Дальбюро ЦК РКП(б) обращалось с секретным письмом в Секретариат ЦК, и составленные с нашим участием предложения областной КК – РКИ передавались в наркомат Рабкрина. Кроме того, даже в том, что мы можем сделать в пределах своей компетенции, мы зачастую не находим поддержки у руководства области. Возмутительные случаи, когда представители советского и партийного аппарата оказывают неприкрытое давление на служащих наших таможенных органов с целью легализации контрабандного провоза товаров из-за рубежа, остаются без должной оценки со стороны высших партийных и советских инстанций ДВО. Тут, собственно говоря, вам и карты в руки. – С этими словами Флегонтов тряхнул своим казацким чубом и четко опустился на стул.

…Покрутив головой, отгоняю воспоминания. Теперь надо сжато суммировать все эти факты и представить не только свои выводы, но и конкретные предложения по изменению ситуации с контрабандной торговлей. Под мерный стук колес начинаю, на основе своих черновых заметок, набрасывать тезисы своего отчета для ЦКК. А до Москвы еще далеко. Там уже, поди, зима на носу. И Лида там… Ох, чую, не сразу я с ней выберусь в тир «Динамо». Пока еще разгребу дела с этой командировкой, будь она неладна!

Глава 28

Неожиданный поворот

Практически сразу после приезда в Москву – уже на следующий день, 6 ноября, перед самой годовщиной Октября – всех нас, членов комиссии Ленгника, потащили в ЦКК – РКИ на совещание к Куйбышеву. Мне на этом совещании досталось выступать четвертым.

– О положении дел и о наших предложениях по линии усиления партийной ответственности, по линии укрепления охраны госграницы, по линии совершенствования снабжения населения Дальнего Востока товарищи уже высказались. Моя задача – осветить борьбу с контрабандной торговлей с точки зрения состояния внешней торговли и таможенного контроля. Именно эта точка зрения является, на мой взгляд, основной для объяснения широкого распространения контрабанды. Ведь контрабанда – это тоже внешняя торговля, но только нелегальная, в отличие от легальной внешней торговли, – так обозначается тема моего выступления.

Контрабанда из-за рубежа опирается на значительную разницу в ценах на товары народного потребления на внутреннем рынке Дальневосточной области и в Маньчжурии. В свою очередь, контрабандный вывоз товаров с советского Дальнего Востока вызывается значительной разницей закупочных цен наших заготовителей и тех цен, которые можно получить в Маньчжурии за золото, пушнину, сельскохозяйственные продукты. Выступающие здесь товарищи уже обрисовали безрадостную картину состояния дальневосточного рынка. Но она безрадостна, так сказать, в общих чертах. А вот как она выглядит с точки зрения простого гражданина Советской республики, живущего в Дальневосточной области? – задаю присутствующим риторический вопрос и тут же сам отвечаю на него: – Чтобы слова о высоких ценах не выглядели голословными, приведу собранные мною фактические данные о разности внутренних и заграничных цен на некоторые товары массового потребления, получившие широкое распространение в контрабандной торговле. – Взяв листочек из лежавшей передо мной папки, зачитываю: – Ситец на внутреннем рынке дальневосточных губерний стоит примерно в полтора-два раза дороже, чем закупаемый контрабандистами в Маньчжурии, табак – вдвое, сукно – втрое дороже, чай – в два с половиной раза, спирт – в пять с половиной раз. А цены в государственной и кооперативной торговле значительно выше и этих рыночных цен! На ситец – примерно на треть, на чай – в полтора раза. Какой выбор должен сделать крестьянин, если на 20 рублей золотом он не может купить советской мануфактуры в достаточном количестве, а в Маньчжурии за эти деньги он в состоянии одеть всю семью? Когда такая разница в ценах дополняется еще и более высокими ценами, которые дают в Маньчжурии за сельхозпродукты, это приводит к тому, что крестьяне отказываются сдавать свою продукцию государственным и кооперативным заготовителям.

Представитель Наркомата внутренней торговли тут же счел нужным оправдаться:

– Все это верно, но высокие цены создаются не Дальгосторгом и не Дальцентросоюзом. Попробуйте удержать конкурентоспособные цены при нынешнем уровне железнодорожных тарифов! Местная промышленность практически не развита, а чтобы завезти товары из Центра, нужно платить бешеные деньги! По сравнению с 1914 годом провозная плата от Москвы до Читы встает нам нынче более чем на 250 процентов выше, а до Благовещенска, Хабаровска, Владивостока – более чем на 400 процентов. Куда же это годится? А акцизы и пошлины? Один квадратный фут хромовой кожи стоит 90 копеек, а пошлина на него составляет 36 копеек, на килограмм краски отпускная цена три рубля, а пошлина четыре рубля. А на пару женских чулок ценой 12 рублей пошлину дерут вообще 24 рубля! – Советский торговец в раздражении махнул рукой и умолк.

Дав представителю госторговли высказаться, продолжаю:

– Удорожание товаров из-за высоких тарифов и пошлин – не единственная беда. Торговля организована из рук вон плохо. Вместо дружной конкуренции с частником госторговля и кооперативы создают нездоровую конкуренцию между собой. Наши советские купцы совершенно не знают рынка, на котором работают, а внутри самого аппарата госторговли царит безумная неразбериха. Что происходит прямо сейчас, перед закрытием северной навигации? Суда Совторгфлота уходят в северные районы ДВО едва ли не пустыми, в то время как предназначенные для снабжения этих районов запасы товаров ждут отправки во Владивостоке. В некоторые районы, населенные коренными народами Севера, товары и вовсе не попадают, из-за чего там возникла прямая угроза голода. Но даже если бы товары были завезены и у местного населения хватило бы средств на их приобретение по существующим неимоверно задранным ценам, положение вряд ли изменилось бы коренным образом. Дальгосторг частенько завозит товары, которые совершенно не отвечают потребностям населения. Ну зачем жителям Камчатки косы? А вместо жира, муки и мануфактуры, в коих ощущается острая потребность, завезены керосин, соль и прочие предметы, на сегодня имеющиеся в северных районах в достаточном количестве, поскольку уже были завезены туда тем же Дальторгом ранее!

Контрабандному вывозу пушнины способствуют не только более высокие цены на этот товар на заграничном рынке, но и предприимчивость контрабандистов, проникающих в глухие отдаленные места Дальнего Востока, да и Сибири тоже, где отстрел пушного зверя производят охотники-кустари, которые совершенно недостаточно снабжаются Всеохотсоюзом товарами и огнеприпасами. Контрабанда золота стимулируется не только тем фактом, что цена за один грамм золота, установленная Народным комиссариатом финансов, составляет 1 рубль 29 копеек, а в Китае за него дают почти два рубля. Следует добавить и то, что снабжение приисков и золотодобывающих артелей поставлено из рук вон плохо и старатели вынуждены приобретать контрабандные товары, расплачиваясь за них добытым золотом.