Читать книгу "Великие и ценные вещи (ЛП) - Ребекка Яррос"

Нет! Я сказал: «Эй, пап, тебе нужна медицинская доверенность, на случай, если тебе понадобится кто-то, кто подпишет документы на операцию или что-то еще.» Знаешь, когда это было?» Он затрясся от гнева. «Это было пять лет назад, после смерти Салли! Я никогда не ожидал такого! Я никогда не хотел этого!» Он указал на зал суда. «Никогда не хотел быть ответственным за его уход, за принятие решений, которые будут означать его жизнь или смерть, снова и снова. Но именно это и произошло, потому что ты был слишком занят тем, что изображал из себя героя, чтобы вернуть свою задницу домой! Но ведь не дают медалей, когда ты остаешься дома, не так ли?»

Его голос эхом отозвался в пустой комнате, и я начал понимать. Я был так сосредоточена на карточном домике, рухнувшем сверху, что не обратила внимания на фундамент. Ксандер никогда не позволит мне победить, потому что именно так он это видел.

«Ты действительно считаешь, что он не заслуживает права выбирать, что с ним случится», - мягко сказал я.

«Он не способен выбирать. Я должен выбрать за него. Я должен сделать шаг вперед, как всегда, потому что ты хочешь выбрать легкий путь. Так что ладно, то, что я сделал, и каждый выбор, который я сделаю для него, будет сделан с учетом его жизни и здоровья. Я поддерживаю жизнь нашего отца так долго, как могу, Кэм. Это то, что сын делает для своего отца.»

«Да? А что брат делает для брата?»

«Что ты имеешь в виду?», - спросил Ксандер. «Я бы тоже сражался за тебя.»

Боже, я надеялся, что до этого не дойдет.

«Я буду иметь это в виду», - сказал я ему, а затем покинул зал суда, не оглянувшись назад. Саймон привел меня в тихую комнату, где я сидел с Уиллоу, ее рука крепко держалась в моей, а голова лежала на моем плече.

«Я сказала твоему отцу в день открытия, что ты одинок», - сказала она мне.

Я повернул голову, и она подняла свою.

«Он ответил, что все великие и ценные вещи одиноки.»

Мои брови сошлись, и она кивнула. Эта фраза... Вот дерьмо. Тот самый человек, который высмеивал меня за то, что в детстве я всегда зарывался носом в книгу, нашел время прочитать ту, которую я объявил своей любимой, и не один раз, а достаточно, чтобы вспомнить эту строчку.

Я с благодарностью поцеловал ее в лоб и прижал к себе, пока мы ждали, когда судья решит судьбу отца.

...

«Это дело определенно не из легких», - сказала нам судья Уилсон четыре часа спустя. Зал затаил дыхание.

«Мистер Дэниелс», - обратилась она ко мне. «Ваша любовь к отцу очевидна. Ваша самоотверженность, которую вы проявили, переехав домой и доведя дело до конца, достойна восхищения. Я искренне считаю, что вы действуете в его интересах, и я бы поступила точно так же, если бы позвонил мой отец.»

Я кивнул, чувствуя, как тошнота превращает мой желудок в выгребную яму из желчи и надежды.

«Но чтобы я могла изменить нынешнее опекунство, нужно доказать, что ваш брат небрежен, а он таковым не является. Он стабилен, у него есть опыт заботы о вашем отце. Я не могу найти юридических оснований для предоставления вам опекунства, как бы мне этого ни хотелось.»

Яма в моем животе наполнилась ужасом и поражением, а на языке появился кислый привкус отчаяния.

«Мистер Дэниелс», - обратилась она к моему брату. «Вы отлично справились с уходом за вашим отцом. Я понимаю, как вам тяжело. Быть опекуном родителя нелегко. Вы заслуживаете того, чтобы сохранить опекунство, учитывая вашу историю. Однако я бы настоятельно рекомендовала вам прислушаться к мнению отца. Хотя с юридической точки зрения он не может считаться достаточно дееспособным, чтобы я могла от его имени отдать распоряжение об отказе от реанимации, я искренне надеюсь, что вы измените свое решение. Способность контролировать то, что происходит с нашей плотью, и выбирать свое будущее это основа нашей личности. Свобода воли - самое ценное из нашего достояния, и потерять ее - трагедия, равной которой нет. Но сострадание, которое мы проявляем к тем, кто лишен этого контроля, как к совсем юным, которым еще только предстоит его обрести, так и к пожилым, которым грозит его потеря, это и есть суть нашей человечности. Я не думаю, что вам не хватает сострадания, но я думаю, что вам не хватает сочувствия к судьбе вашего отца, и я надеюсь, что вы найдете его прежде, чем ему придется страдать снова. Я выношу решение в пользу ответчика, который сохраняет опекунство над Артуром Дэниелсом.»

Молоток ударил по скамье.

У отца больше не было права голоса в дальнейшей жизни.

Глава двадцать шестая

Уиллоу

«Так как же ты выбирала?», - спросила я Роуз, которая только что закончила рассказывать мне о любовном треугольнике, в центре которого она оказалась. Оказалось, что место за обеденным столом в ее школе, это ступенька перед обручальным кольцом, и хотя она всегда сидела рядом с Эддисон, своей лучшей подругой, ее другая сторона была самым популярным товаром в начальной школе Альбы.

«Пока нет, но у меня есть план», - сказала она мне, когда мы пробирались сквозь толпу, собравшуюся на перерезание ленточки на шахте. Трудно было поверить, что уже наступило Четвертое июля, и еще более невероятно, что Кэм добился такого успеха. До открытия оставалось еще несколько часов, но местные жители и туристы уже подходили к «Роуз Роуэн.»

«Что это за план?», - спросил Кэм, подкравшись к нам сзади.

«Привет, Кэм!»

Улыбка Розы была мгновенной и яркой.

«Привет, Рози.»

Кэм обнял ее, а затем быстро поцеловал меня.

«Роуз, видимо, придется выбирать между двумя мальчиками», - сказала я ему, когда он взял мою руку в свою.

«Что? Я думал, в твоем возрасте у мальчиков есть микробы и все такое.»

Роуз недовольно закатила глаза.

«Вот они.»