Читать книгу "Жизнь №2 - Anne Dar"

творческие личности по линии бабушки.

– Ты писатель!.. Ничего себе! И что ты пишешь?!

– Назову эту книгу “Жизнь номер два”. Сможешь написать свой автопортрет для обложки?

– Ты что… Пишешь про меня?

– Я пишу твою историю. Не переживай, перед публикацией я кое-какие углы этой истории отполирую и сглажу. Что скажешь?

– Это… Вау!

– Рада, что ты в восторге, а то пришлось бы положить уже готовую рукопись в стол.

– Ты что, уже дописала?!

– Почти. Для полной готовности этого труда кое-чего не хватает.

– Чего же?

– У меня только середина истории – с момента, как ты пришла ко мне. Тебе придется рассказать мне начало.

– А какой будет концовка?

Рокки одарила меня неоднозначной ухмылкой:

– Она еще пишется. Иди поработай над ней. Но учти, что мне нужен шедевр.

С силой сжав плечо внучки, я произнесла короткое, тихое, но весомое: “Спасибо”.

Не помню, была ли я в своей первой жизни когда-либо такой вдохновленной. Я как будто не вышла из спальни Рокки – я вылетела на невидимых крыльях! Мне нужно нарисовать обложку для настоящей книги! Книги, которую написала моя внучка! И эта книга написана обо мне! Как же интересно будет прочесть её… Ничего себе, проект!..

Всё ещё продолжая не идти, но лететь, я буквально ворвалась в свою спальню, и сразу же резко затормозила от неожиданности – посреди комнаты стоял Гранд, и в руках он держал металлический поднос.

– Я принес тебе чай. С карамелью…

Между нами и вправду запахло заваренными травами и карамелью…

Прежде чем он успел договорить, я заставила его отставить поднос на комод, и так крепко обняла его, что, кажется, у меня самой едва не захрустели рёбра.

Как бы я хотела сделать этот момент концовкой. Но концовки пишут не люди.

Рокки

Осень в этом году была по-особенному красивой. Возможно, всё дело в том, что я впервые за последние десять лет встречала её не в бетонных джунглях, а на лоне чистой природы. Сегодня был солнечный день, и вечер переливался оранжевым, и красным золотом, но стоило сумеркам сгуститься до состояния темноты, как за окном завыл и заухал ветер, раздольно разгулявшийся над озёрной гладью, покрытой вуалью ночи. В такую ночь особенно приятно быть с кем-то, кто хочет быть с тобой. Отстранившись от своего письменного труда, с целью как можно скорее вернуться к нему, я вышла из своей спальни. Остановившись у тяжелой деревянной двери комнаты Ронана, я немного помедлила. С одной стороны, я знаю, что хочу быть с ним, но на другой чаше весов лежит мой сложный характер, выработанный многими значимыми и весьма запутанными событиями в моей жизни, о которых Рашель даже не подозревает. Пока один человек не узнает о том, что́ пришлось пережить другому человеку, ему нельзя судить его целиком. Поступки каждого человека – совокупность собранного им опыта. С раннего детства я сложно переваривала судей, судейство, осуждения… К сожалению, их слишком много – каждый первый человек, – так что переваривать их необходимо было научиться, чтобы не давиться камнями, которые представляют собой чужие и собственные пороки. Теперь мне на многое наплевать.

Я открыла дверь в комнату Ронана и увидела его сидящим за столом со скучающим видом. Заметив меня, он резко поднялся на ноги, но сразу же разозлился на себя за то, что не сдержал эмоцию – положил руки в карманы штанов, поджал губы, сдвинул брови, стал перекатываться с пятки на носок. В последнее время он позволяет себе вредничать, потому что опасается того, что не сможет меня удержать. И правильно делает, что опасается именно этого.

– Надо же, ты впервые сама пришла ко мне.

– Надо же, ты очень мило дуешься не пойми на что, – я закрыла за собой дверь.

– Не пойми на что? – он еще сильнее сдвинул брови, но в следующий момент вместо выпада выдал беспокойство, которое в этой ситуации наверняка предпочел бы скрыть, если бы оно не бежало впереди него. – Как твоя спина?

Ушиб спины из-за того, что о нее был разбит один из стульев, принадлежащих именно Ронану, уже почти прошел. Время всё лечит.

– Ты злишься? – прищурилась я, ощущая исходящую от собеседника ауру.

– Я злюсь, потому что позволил себе влюбиться в ледяную глыбу, предпочитающую дрейфовать по океанам, нежели обниматься с пингвином…

– Ты, что ли, пингвин? – это был настолько смешной диалог, что я не выдержала и брызнула смехом. Ронан потупился взглядом и замолчал. Ему было не до смеха. Уже несколько дней. – Если бы я сказала, что у тебя есть всего один шанс навсегда забрать меня себе, сказав всего одну фразу, какая бы это была фраза?

В мужских глазах вдруг засияли опасные огоньки надежды. Он сделал пару размашистых шагов вперед, остановился прямо напротив меня и, наконец, ответил:

– Я люблю тебя. Ты моя. А я твой.

– Это похоже на три фразы, – почему-то этим вечером мне сложно давалось сдерживать усмешку.

– Будет и четвертая, – с этими словами он достал из своего кармана подозрительную бархатную коробочку и, прежде чем я успела предотвратить просмотр её содержимого, открыл её. Передо мной предстало кольцо. Серьёзно, кольцо!

Я резко положила руку поверх этой блестящей красоты, сразу же отдавшей в мою ладонь свой холод:

– Нет, это уже перебор.

– Знаю. Просто решил попытать удачу.

– У тебя еще будет возможность попытать снова.

– Так ты… Останешься со мной навсегда?

– Ты меня действительно любишь?

– Дико.

– Тогда… Если прямо сейчас заберешь меня под своё одеяло – я останусь.

Стоило мне только договорить последнюю фразу, как он резко обхватил меня за талию, приподнял и нетерпеливо, и одновременно аккуратно, завалился со мной на кровать. Ещё спустя несколько секунд мы вдвоём целиком спрятались под огромным одеялом… Ариведерчи, наши холостяцкие жизни. Здравствуй, одна жизнь на двоих.

Глава 65

Рашель

В десять часов утра, как раз сразу после завтрака, на который я приготовила панкейки, на пороге нашего дома объявился неизвестный мужчина, представившийся юристом. Я сразу же испугалась того, что на мой след могли выйти люди из моей прошлой жизни, но мои опасения на этот счет, к счастью, оказались неоправданными. Эта опасность оказалась другого рода – очередное наследство, к которому я в очередной раз не была готова.

Спустя минуту после появления юриста, к дому Уолтеров подъехал уже знакомый джип, который я не ожидала больше увидеть. Юрист должен был зачитать завещание, оставленное Копполой, в присутствии всех наследников, которых было всего двое: Джимми и я.

Оставив Рокки, Ронана