Читать книгу "Грешница - Сьюзен Джонсон"

— Да, я жив, — мягко ответил Синджин, подумав про себя, что несколько часов назад это заявление было бы весьма и весьма сомнительным. Легко управляемая фелюга оказалась поистине даром Господним. — Теперь я должен жить правильно, — прошептал Синджин с едва заметной улыбкой. В голосе его явно чувствовались старые сардонически-насмешливые нотки, хотя в самые отчаянные и ужасные моменты его плена Синджину приходило в голову, что, возможно, он жил до этого не правильно, и рассерженный Господь требует наказания.

— Ты никогда туда не вернешься. — Челси была намерена держать его в своих объятиях вечно, в них он был в полной безопасности.

Синджин с улыбкой посмотрел на жену, возвращенную ему небесами, а точнее, вновь обретенную, учитывая его прошлую жизнь. И самый страшный и живучий демон испарился из его внутреннего мира.

— А может быть, лучше так: тебе не следует возвращаться туда. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не научишься как следует обращаться с кинжалом.

— Ты должен обещать мне, что больше не вернешься туда.

Быть может, Челси и не обладала храбростью Синджина или была более впечатлительна, особенно если происходило нечто сверхъестественное, но она переживала необъяснимый ужас оттого, что в Тунисе, Алжире или где-либо в другом месте обитания красивых и хороших лошадей ее счастье может быть в опасности и с легкостью отнято у нее каким-нибудь мелким военачальником. И поэтому, прижавшись еще крепче к мужу, Челси с вызовом заявила:

— Ты должен пообещать мне…

— Я обещаю, — рассеянно ответил Синджин, совершенно не настроенный спорить. Он наслаждался счастьем, охватившим его душу. — Я всецело в твоем распоряжении.

Его улыбка говорила Челси обо всем, предлагала все, что угодно.., все. Синджин редко спорил с женщинами, и особенно сейчас он не мог позволить себе несогласия. Сейчас, когда они едва пробились сквозь орду мамелюков, когда Господь сохранил ему жизнь, теперь, когда у него вновь было будущее.

— А теперь скажи, что ты меня любишь, — прошептал Синджин, — и после того, как мы выразим свое уважение и благодарность капитану… — Тут он слегка усмехнулся, чувствуя, что не так уж сильно и наказывают его демоны ада. — Я думаю, мне нужно отдохнуть. — Синджин оглянулся, словно высматривая указательные столбы в синем безбрежье моря. — Мы где-то в двадцати часах пути от Неаполя. Времени вполне достаточно.

— Достаточно, чтобы выспаться?

Забавный вопрос Челси прозвучал одновременно и ответом на знакомые интонации его голоса.

— Ну.., не совсем.

Темные ресницы Синджина опустились вниз, скрывая намек в его взгляде.

Синджин вернулся…

Челси ощущала в своих объятиях его мощь, силу и тепло, чувствовала его сердцем, и у нее было такое впечатление, будто есть кто-то, некое существо, которому она обязана всем. Но потом она довольно эгоистично рассудила, что «долги» подождут до завтра.

А теперь…

— Мне следует, известить Крессидию, — тихо сказала Челси.

— Сенека займется этим сам. — И, взглянув на тех двоих, занятых беседой и не замечающих ничего вокруг, Синджин поправился с понимающей улыбкой:

— Уже занимается…

— Дорогой, тебе действительно следует отдохнуть, — произнесла Челси, забеспокоившись вдруг о его ранах. Вздутые ножевые порезы кровоточили, на некоторые из них нужно было накладывать швы. Кроме того, Синджин не стал говорить, что перевязанное плечо доставляет ему массу неудобств.

— Я не знал, увижу ли тебя снова, — тихо сказал он. — Совершив побег, Синджин и Челси прошли по лезвию ножа, и это событие, несомненно, еще даст о себе знать. — Поэтому отдых отнюдь не на первом месте в списке моих приоритетов, — потом Синджин добавил:

— А через месяц-другой мы, поговорим обо всем.

Синджину очень хотелось забыть о том, как близко он был к смерти, а не только постоянно вспоминать о том, что он жив и живет. И Синджин сдержал свое слово: герцог и герцогиня Сет не покидали своей каюты, пока на горизонте не появился Неаполь.

* * *

Несколько дней спустя Челси и Синджин стояли возле изгороди Пастбища на вилле в Сорренто и осматривали новых лошадей, присланных Сенекой из Габеса. Все вокруг купалось в золотистом солнечном свете.

Синджин обнимал Челси за плечи, и их темой разговора был выбор наиболее удачного для лошадей маршрута в Англию. Для начала они решили отправиться морем из Неаполя в Геную, затем по суше до Монпелье и далее на север в Париж. Ни Челси, ни Синджину не хотелось рисковать и встречаться с корсарами еще раз в этом сезоне. Лошади поедут в Англию по суше.

— Почему бы нам не отправиться, скажем, недели через две? — предложил Синджин. — Тогда к нашему приезду дома будет хорошая погода, даже если мы задержимся в пути.

— Я бы задержалась здесь еще немного, — мягко возразила Челси, если ты, конечно, не против.

Синджин взглянул на нее, его брови слегка сдвинулись, выражая неодобрение.

— Я возражаю. Мы должны доставить лошадей домой к началу осеннего сезона на скачках.

Ему совершенно не улыбалось жить без нее где бы то ни было.

— Возникла проблема…

За прошедшую неделю сомнения Челси превратились в уверенность.

— Что за проблема?

Рука Синджина соскользнула с ее плеча, и он развернул Челси и посмотрел ей прямо в лицо. Глаза его были суровы.

— Твоя семья вмешивается?..

— Нет.., моя семья, слава Богу, в Шотландии или, по крайней мере, в Шотландии, — добавила Челси, едва заметно улыбаясь. — Нейл все еще отдает предпочтение английскому мясу.

— Когда-нибудь его вздернут на дереве в Камберленде, — проворчал Синджин, но в глазах его сверкнули озорные искорки. Он сам не раз совершал ночные набеги на окрестности. Это была игра, вызов, возбуждение нервов. И Синджин позавидовал Нейлу, а точнее, его нынешнему удобному пребыванию у Дамфри.

— Если до того дойдет, отец заплатит, чтобы его не повесили, — ответила Челси, — однако я хотела бы остаться на зиму в Неаполе.

— На зиму! Великий Боже… Ведь это месяцы! Нет, это слишком.

— Я должна.

— Нет, не должна. Ты моя жена. И не должна вообще ничего.

— Если бы ты знал, возможно, ты сам захотел бы, чтобы я осталась, — загадочно ответила Челси.

— О чем ты, черт возьми? — Синджин наклонился ближе, словно с меньшего расстояния он поймет ее лучше. — Говори все как есть. Я тебя не съем.

— А вдруг? — Ее было почти невозможно расслышать.

— Клянусь Богом, нет, — заявил он, весьма удивленный ее скрытностью. Челси вовсе не была застенчивой. — Ну, а теперь объясни мне, к чему вся эта невразумительная беседа.

— В гареме не было «греческих губок». — Челси не осмелилась сказать Синджину все напрямую, так как последние несколько дней у нее из головы не шла страшная мысль о возможности потерять его — Ну и?..