Читать книгу "От звонка до звонка - Владимир Колычев"

Арнольд жил в шикарном особняке на самом берегу моря.

Не дом, а сказка. И внутри как в королевских апартаментах.

Но если ему верить, самая главная ценность в доме – это она сама. Мальвина так хотела ему верить…

Мальвина подъехала к воротам гаража, нажала на клавишу дистанционного пульта. Но ворота и не думали отходить в сторону.

Зато появился Арнольд. Он шел к ней и улыбался.

– Извини, дорогая. Гараж занят…

– Почему? – насторожилась она.

Неужели он собирается дать ей от ворот поворот?

– Извини, я не думал, что они будут именно сегодня.

– Кто они?

– Гости. Очень важные гости…

– И ты, как гостеприимный хозяин, отдал гараж под их машину?

– Вот именно, как гостеприимный хозяин.

– Ты очень хороший. И очень добрый. Я горжусь тобой…

Дома гостей не было.

– Они ушли на пляж, – пояснил Арнольд. – Соскучились по морю…

– Они – это кто?

– Человек, от которого зависит наше будущее. И его супруга…

– Даже так? От него зависит наше будущее. И как сильно оно зависит?

– Де-юре – никак, а вот де-факто… В общем, акции моей компании фактически принадлежат этому человеку. Хотя законодательно это никак не закреплено. Мы сотрудничаем на полном доверии…

Мальвина никогда не спрашивала Арнольда о его бизнесе.

А сам он ничего не говорил. Сегодня он затронул эту тему впервые.

– Ты подставное лицо, я правильно поняла?

– Да, что-то вроде того… Но ты не думай, у меня есть свой собственный миллион. И не один…

– А я ничего не думаю. Мне все равно, что у тебя за душой. Лишь бы ты всегда оставался таким, как есть…

Если она и кривила душой, то совсем немного. Деньги – это, конечно, о-очень хорошо. Но не в них одних счастье…

А ведь раньше она так не думала. Она поцеловала Арнольда в щеку и поднялась к себе.

Приняла душ, взяла модный журнал. Но читать не смогла.

Это был как раз тот случай, когда смотришь в книгу, а видишь фигу… К Арнольду приехал важный гость. И это, конечно же, интриговало куда больше, чем новости из жизни всяких там знаменитостей. Арнольд не должен был бросать ее здесь. Он мог бы занять ее приготовлением к ужину. Но он почему-то взвалил все на себя.

Он появился ближе к вечеру. Велел одеться к ужину. Вниз они спускались вместе. И так же вместе предстали перед гостями.

Мальвина вздрогнула, когда увидела мужчину. И ей стало совсем не по себе, когда она почувствовала на себе его тяжелый, пронизывающий взгляд. Она узнала его. И он тоже узнал ее.

– Ну, здравствуй, Мальвина, – с едва уловимым презрением поздоровался он.

– Здравствуй… Здравствуйте… – растерянно пробормотала она.

Перед ней стоял Родион Космачев собственной персоной.

Вместе со своей красавицей-женой.

– Ты, я вижу, не рада мне? – Космач гипнотизировал ее взглядом. Или ей так казалось. Во всяком случае, она ощущала себя кроликом перед удавом.

Но этот удав, похоже, сыт. И вроде как не собирается пожирать ее… А ведь он должен быть голодным. Водятся за ней грехи, которые должны разжечь его аппетит.

– Почему, рада… Мы рады…

В поисках защиты Мальвина повернулась к Арнольду…

Почему он молчит? Почему не пытается заступиться за нее?…

Ах вот оно что, он с Космачом заодно… Не было никакой любви. Была всего лишь ловушка, в которую ее заманили…

Все, ловушка захлопнулась. Бедная, бедная Мальвина, как кур в ощип попала…

– Да нет, не рада ты, – покачал головой Родион. – А должна радоваться. Потому что я – твое спасение. От тебя самой… Но главное твое спасение – это Арнольд. От меня спасение… Твое счастье, что ты покаялась. Он понял, что ты всего лишь заблудшая овца… Он и сейчас так думает, да, Арнольд?

– Я не думаю, я знаю, – смущенно кивнул Арнольд.

– Это ты… Ты рассказал обо мне… – обиженно сказала Мальвина.

– Я… Я ведь не священник. И не обязан хранить тайну исповеди… Но я человек. И обязан хранить тебя саму… Ты рассказывала мне о «Пирамиде». А не знала, что юридически «Пирамида» принадлежит мне. А через меня она фактически принадлежит Родину Сергеевичу…

– Которого так бессовестно подставил Вася Макаров, – усмехнулся Родион. – Не без твоей, между прочим, помощи…

– Я… Я не виновата… Так получилось…

– Безвинных людей нет. Но есть прощенные… Лично я могу тебя простить. Хотя бы из уважения к Арнольду. Я ему многим обязан… В общем, тебя я не трону. А вот с Макаром я бы хотел поговорить. Как думаешь, он мне обрадуется?

Мальвина отрицательно мотнула головой. Макар такой встрече не обрадуется. Как не обрадовалась бы и она сама.

Но ей-то повезло – она выбралась сухой из воды. А вот как будет с Макаром?…

Она не хотела, чтобы его убивали. Она вообще не хотела, чтобы в этом мире кого-то убивали. В ней не было ни злобы, ни ненависти. Она ни на кого не обижалась, никого не презирала. Она хотела лишь одного – нормального человеческого счастья. И всем другим желала того же…

Глава двенадцатая

На Васю Макарова страшно было смотреть. Глаза вот-вот, казалось, лопнут от натуги, подбородок трясется, руки лихорадочно хватают воздух, ноги подкашиваются. Родион знал, что эта гнида упадет перед ним на колени и завопит о пощаде. И он не ошибся. Этот слизняк поступит так, как должно было поступить на его месте любое другое ничтожество.

– Вот так, Васек, я тебя в люди вывел, а ты меня за это лицом в грязь, – осуждающе покачал головой Родион. – Как же так вышло, Васек?

– Это не я. Это все они. Карабас, Мальвина!… Родион, я не хотел! Так получилось! Они меня заставили…

– Ты хоть сам себе веришь?

– Не убивай, не надо. Только не убивай!

У Родиона не было никакого желания слушать эти вопли.

Тем более ничего нового он не услышит. Этот тип точно такая же мразь, как и Навруз. Всех будет говнить. Все у него будут виноваты, кроме него самого. А напоследок еще и под хвост себя предложит. Лишь ты только его не убивали… Тьфу!

Родион поморщился так, как будто только что наступил на кучу дерьма.

Он повернулся к Васе спиной и вышел из комнаты. Им займутся его люди, сделают все как надо…

Официально Родиона Сергеевича Космачева больше не существует. Погиб от руки убийцы и похоронен на тюремном кладбище. Не очень-то было приятно, когда экспериментируют над твоим горлом и кровью рисуют резаную рану. И в гроб ложиться – занятие не для слабонервных. Но ничего, все уже в прошлом.