Читать книгу "Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна - Сэмюэл Дилэни"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это про меня. Билл Ла Бейли – так меня Ло Ангел прозвал.
Она отодвинула мясо к краям. На свободное место высыпала орехи и разную резаную овощь, подлила соленой воды и звонко накрыла крышкой.
– И далеко ты забредала? – спросил я, опустив мачете на живот и потягиваясь; над головой, над кленовыми листьями небо было подранено закатом на западе, а восток и ночь наводили тень. – Мне скоро тоже предстоит. Надо хоть узнать сперва, какие на свете места есть.
Она сдвинула нарезанные плоды на край листа:
– Один раз до самого Мегаполиса дошла. И даже под землей была, в Исходной пещере.
Добри с Йоном разом притихли.
– Ух ты!.. А мне, знаешь, Ла Уника говорит: пора тебе в путь, ты инакий.
Нативия кивнула:
– И Ло Ангел поэтому бродит. – Она отодвинула крышку; пряный пар вылетел облаком и расточился, у меня во рту брызнула слюна. – Кто бродят, почти все инакие. Он говорил, я тоже инакая, только не хотел объяснить почему.
Теперь она так же, кругом, отодвинула овощь к мясу, а в середку пошли нарезанные плоды. И все это сверху корицей. Пламя у края сковороды лизнуло душистый порошок, и пошли расцветать искры. И она опять накрыла все крышкой.
– Да, Ла Уника мне тоже не говорит.
Нативия удивилась:
– То есть ты не знаешь?
Я покачал головой.
– Но как же… – Она остановилась. – Ла Уника ведь одна из старейшин?
– Да.
– Ну, может, у нее причина есть. Я с ней вчера говорила немного, она очень мудрая женщина.
– Это точно. – Я перекатился на бок. – Ладно тебе, скажи, если знаешь.
Нативия почему-то замялась:
– Сначала ты скажи. В смысле, что тебе Ла Уника говорила?
– Что мне пора в путь, убить то, что убило Фризу.
– Фризу?
– Фриза тоже была инакая.
Я стал рассказывать о ней, и через минуту Добри рыгнул, постучал кулаком в грудину и заявил, что он голодный. Ему явно не нравился разговор. Тут Йону понадобилось в кусты, и Добри пошел с ним, буркнув:
– Позовите, когда все… То есть когда готово будет.
Но Нативия слушала внимательно и потом расспросила о том, как умерла Фриза. Когда я сказал, что идти придется с Ле Дориком, она кивнула:
– А, теперь понятно.
– Да ну?
Снова кивок и тут же:
– Ребята, эй!.. Ужин готов.
– Так и не скажешь?
Она покачала головой:
– Ты пока не поймешь. Я ведь сколько больше твоего бродила… Сейчас много инаких умирает так же, как Фриза. В Живых Розах два человека. В том году трое еще где-то. Что-то нужно делать. Может, здесь оно все и начнется.
Она снова отодвинула крышку, и снова вылетел пар. Добри и Мелкий Йон, вразвалку шедшие вдоль реки, перешли на бег.
– Элвис Пресли, вот это аромат! – воскликнул Йон, поводя ноздрями.
Он сел на корточки у огня и пустил слюну. А у Добри завибрировали аденоиды. Когда кот так делает, это называется «урчит».
Я хотел еще много что спросить у Нативии, но решил не злить Добри и Йона. Я с ними тогда паршиво поступил, а они спустили, так что лучше было эту тему не трогать.
Но вот возник пальмовый лист с жареной кабаниной, овощью, пряными плодами, и я забыл обо всем, кроме того, чего не было сейчас у меня в желудке. И понял, кстати, что моя метафизическая меланхолия – в большой степени голод. Это уж всегда так.
Потом опять беседы, опять еда, опять увеселения. Уснули там же, у реки, растянувшись на папоротниках. К полуночи, как похолодало, сползлись в кучу. А за час до рассвета я проснулся.
Вынул голову у Добри из-под мышки (на мое место тут же просунулась лысая головка Нативии) и стоял в звездной темноте. У ног мерцали голова Мелкого Йона и мачете: Йон пристроился на нем, как на подушке. Я потихоньку вытянул мачете, Йон всхрапнул, почесался и затих. Я сквозь деревья пошел к Клетке.
Пока шел, глянул ненароком на провода, протянутые от трансформатора к изгороди. То ли от черных этих проводов, то ли от звуков ручья, то ли от чего-то в памяти – на меня накатило, и я заиграл. И кто-то засвистал со мной вместе. Я перестал, а свист нет.
Где же он тогда? В песне?
– Ле Дорик! Дорик!
– Я, – прозвучало из темноты. – Это ты, Лоби?
– Ло Лоби, – поправил я. – Где ты там?
– Да вот, у входа.
– Ясно. Что за вонь?
– Белыш умер, брат Добри. Я могилу рою. Ты Белыша пом…
– Помню. Видел вчера у изгороди, он совсем плохой был.
– Да, такие никогда долго не живут. Лезь сюда, поможешь рыть.
– А изгородь?
– Я отключил. Лезь.
– Я Клетку не люблю.
– А в детстве лазал ко мне – упрашивать не приходилось. Давай, тут надо камень сдвинуть. Потруди пятки.
– То в детстве. Мы в детстве много чего делали, о чем сейчас речи нет. Ты сторож, ты и копай.
– А Фриза приходила ко мне. И помогала. И все о тебе рассказывала.
– Фриза… – По дороге фраза перевернулась, и я закончил другим словом. – Рассказывала?
– Ну, некоторые из нас ее понимали.
– Да, – сказал я, – некоторые из нас…
Вцепился в сетку возле столба, но не полез.
– Вообще, мне всегда жалко было, что ты больше не приходишь. Хорошее было время. И хорошо, что Фриза по-другому на это смотрела. Мы…
– …много чем занимались, Дорик. Я помню. Мне до четырнадцати лет никто не почесался объяснить, что ты не девочка. Если я тогда обидел тебя, извини. Сожалею.
– Обидел, но у меня сожалений нет. Фризе тоже никто не сказал, что я не мальчик. И я этому рад, если честно, хотя она бы все равно иначе отнеслась, чем ты.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна - Сэмюэл Дилэни», после закрытия браузера.
