Читать книгу "Вблизи и далеко - Пальмира Керлис"

Я помолчала, давая понять, что тема закрыта, и повернулась к Сцилле. Если ничего страшного на собрании в Совете не произошло, с чего была истерика? Сомневаюсь, что ей настолько жаль Марию. И не думаю, что дело в моей непрошеной уборке. Хотя, как знать, может, это была ее любимая пыль…

– Что у тебя случилось? – спросила я прямо.

Сцилла опустила глаза, подтянула к себе подушку и снова уткнулась в нее носом.

– А-а-а-о… – раздалось невнятное.

Импульсы дикого беспокойства и смущения разлетелись по всей квартире.

– Кошмар, – пробубнила она в подушку, схватила меня за руку и рывком усадила назад на диван.

– Ты жива, – спокойно сказала я, – здорова. Вернулась домой. В целом не совсем кошмар.

– Я не представляю, что делать! – Сцилла мученически закатила глаза, отпустила мою руку. – Он… он такое устроил. Господи, зачем… За что?.. Не понимаю, что теперь. Бардак!

Интересно, кто «он», и с каких пор ее смущает бардак? Сцилла шмыгнула носом и решительно выпрямилась. В ней не осталось ни страха, ни сомнений, одно лишь желание выговориться.

– Он – мой куратор из Совета, – произнесла она на выдохе. – Да-да, тот самый, о котором ходят ужасные слухи. Кстати, половина из них – истинная правда! А меня к нему вдруг потянуло, и… Ты меня осуждаешь?

Ну… Я последний человек, который имел бы право ее осуждать.

– Несерьезно начиналось, по приколу. – Сцилла откинулась на спинку дивана, сжав в руках подушку. – Как игра: ведьмы, инквизиторы, запретные свидания. Подыгрывали друг другу, было весело. А потом все вышло из-под контроля… Я и не заметила – как, когда. Все это время, пока расследование в Мадриде шло, у меня единственная мысль была – хоть бы не он! Вот я вляпалась!

– Почему вляпалась? – нахмурилась я. – Ведь это оказался не он.

– Да у него крыша поехала… – простонала Сцилла. – Честное слово! После собрания нас по отдельным кабинетам отправили, побеседовать. Я вошла, там – Вик с Маэвой и новым руководством филиала, и он как… заявит, что я его девушка. Боже! Ей! И всем. Вслух! А-а-а-и…

Она опять впечаталась лицом в подушку, вихрем закружилось дикое смятение. Кажется, припоминаю этого Вика… Тот самый, с первой встречи в Совете, который потом в библиотеку первым кинулся, будто там был пожар. Выходит, о Сцилле беспокоился. Не так уж все несерьезно. Я принесла из кухни воды, влила в страдалицу весь стакан, усадив ровно и отобрав подушку. Надо же позволить несчастной вещи высохнуть, в конце концов.

– Теперь столько сложностей… – прошептала Сцилла, размазывая остатки косметики по лицу.

– Сложностей? – насторожилась я. Под ложечкой засосало. – А как Совет к такому относится?

– Ну, без особого восторга. – Она вздохнула, по-детски выпятила губу. – Случаи редкие, но бывают. В общем-то, им все равно кто кого… и с кем. Если это никому не доставляет проблем. Но моим куратором он больше быть не может. Нового назначат. И все принятые им решения относительно меня отменяются, а его мнение больше не учитывается. Считается, что предвзят.

Ясно. В принципе, логично.

Я забрала пустой стакан, поднялась с дивана.

– Что мне делать? – всхлипнула сзади Сцилла.

Нашла кого спрашивать…

– Ты давно решила, – озвучила я очевидное. – Но тебе страшно.

– Еще как! – Она поискала глазами подушку, обняла колени. – Представляешь, что будет, когда наши узнают? Кошмар. Никто не поймет. В лучшем случае дурой назовут. В худшем – вообще разговаривать не станут.

– И что? – усмехнулась я.

Сцилла потерла покрасневший нос и неожиданно улыбнулась.

– А ничего! Если им что-то не понравится – пусть. Переживу.

Вот и молодец. Пережить можно что угодно. Было бы ради чего. Я отправилась на кухню варить кофе, а Сцилла в ванную, умываться. Вышла в пушистом длинном халате, без косметики и следов пережитого стресса. Совсем другое дело! Вид у нее был свежий, относительно спокойный, с отблесками упрямства и запоздалой радости. Мы пили кофе и болтали про ее друга Марка, который чуть не открыл собственное детективное агентство, намереваясь что-то там расследовать с помощью дара, но вовремя одумался. Предупреждения от Совета не получил, лишь профилактический щелчок по носу. Все-таки повезло Кире, что «Перспектива» загнулась сама по себе. Об устроенной без разрешения уборке я не услышала от Сциллы ни слова. Похоже, она ее просто-напросто не заметила…

Мерно тикали часы со стены, сквозь полоски жалюзи на окне проникал мягкий свет. Вечернее небо было ясным и безмятежным, с белесыми прожилками облаков. Ни палящего солнца, ни изнуряющей духоты. Свежесть, какая бывает разве что ранним утром, и долгожданная приятная прохлада. Кофе согревал изнутри, наполняя странной уверенностью и мыслями, благодаря которым пришло оно – осознание. Пора. Домой, и вообще.

Сборы заняли мало времени – я не распаковывала вещи. Через несколько минут Сцилла тащила мой чемодан вниз по лестнице, бухая его о каждую ступеньку, и расстроенно бубнила про те места, которые так и не успела мне показать. У открытой дверцы такси чмокнула меня в щеку, подозрительно шмыгая носом, и пихнула на память браслет, утверждающий, что я люблю Барселону. Гляжу, от некоторой любви не отвертеться! Таксист усвоил адрес Бланки с первого раза. Или я стала лучше говорить, или просто понятливый попался. Привез, к счастью, куда нужно. Кусты шиповника вдоль дороги, высокий кованый забор, за ним – цветник в окружении стриженых деревьев и аккуратный, ухоженный дом. Совсем рядом пульсировала энергия. Сильная, напористая, до боли знакомая. Уверенность подтаяла, к горлу подкатил ком. Я сглотнула его, выдохнула и вышла из такси.

Приблизилась к воротам, толкнула тяжелую створку. Браслет оттягивал запястье, наверху плыли равнодушные облака, легкие и белые. Шаг вперед, второй. В уютный двор, к наливающемуся жаркому свету. Цветы были всюду. Обвивали забор, усеивали клумбы, выглядывали из горшков и кашпо. На резной садовой скамейке сидел Паша и неотрывно смотрел прямо перед собой. Веяло задумчивостью и непроницаемым, совершенно неестественным спокойствием. Ох…

Я прислонила чемодан к стене дома и села на скамейку, с краю. Нас с Пашей разделяли полметра, обоюдное молчание и плотная завеса напускной сдержанности. Небо медленно темнело, ветер стих.

– Ну, – вдруг нарушил Паша затянувшуюся тишину, – как дела?

– Хочу домой…

– Самолет завтра, – сообщил он и наконец посмотрел на меня.

Глаза у него были усталые, даже слишком. Сосредоточенное, безучастное лицо. Ни подколов, ни привычной усмешки…

– Тебе и Кире придется со мной в консульство сходить, – ровно выговорила я, хотя внутри все предательски сжалось. – Там хотят двух свидетелей, без них нужную для вылета бумажку не дают.

– Что случилось с твоими документами?

Вот он – момент, который я всеми силами хотела отсрочить. Этот вопрос был неизбежен. А следом потянутся другие…