Читать книгу "50 великих книг по психологии - Том Батлер-Боудон"

Где же тут место сознанию и морали? По мнению самого Скиннера, «человек не является моральным животным с точки зрения обладания особых черт или добродетелей; он просто выстроил вокруг себя окружающие условия, которые побуждают его вести себя в соответствии с моральными принципами».

Хотя Скиннер верил в то, что каждый человек уникален до самого мозга костей, он также полагал, что в этом скрыто и некое заблуждение.

Каждый человек представлял собой лишь звено в процессе, который начался задолго до того, как он появился на свет, и будет продолжаться еще долгое время после его смерти. В рамках данного глобального контекста разве не было глупо устраивать столько шума вокруг одной конкретной личности? Безусловно, было намного проще рассматривать людей как звенья в длинной цепи, сформированные собственной генетической историей и окружающими условиями и все же способные изменять окружающий мир в ответ.

Заключительные комментарии

После опубликования книга Скиннера «По ту сторону свободы и достоинства» вызвала вокруг себя массу противоречивых споров, поскольку, по мнению некоторых людей, она подрывала этику личностной свободы человека. Но были ли идеи Скиннера действительно столь уж опасными?

Свобода представляет собой прекрасную концепцию, однако культура и общество, в силу своей природы, требуют четкого аппарата контроля, если они хотят выжить. Скиннер описывал процесс эволюционного развития культуры, как «своего рода гигантское торжество самоконтроля», которое ничем не отличалось от организации жизни конкретного человека, направленной на обеспечение его существования и процветания.

Контроль, таким образом, превращался в неотъемлемый факт жизни, и основная идея Скиннера сводилась к тому, что человечество могло бы создать культуры, в рамках которых существовало меньше контроля, вызывающего отвращения, такого как страх наказания, и больше позитивного контроля, с которым люди охотно бы соглашались. Этот сценарий лег в основу его классической утопии «Уолден-два»[133]. На первый взгляд, это может походить на ранний коммунизм, с той лишь разницей, что идеология коммунизма выстраивалась вокруг грубой веры в человеческую природу; бихевиоризм, напротив, ставил своей целью научный анализ поведения человека. Любая культура, возникшая на основании конкретных идей, могла выстроиться только благодаря очевидным фактам, а не тщетным надеждам.

Одна из наиболее удивительных мыслей Скиннера, которая, пожалуй, особенно актуальна в современном мире, заключается в следующем: культуры, ставящие свободу и достоинство превыше всего, принимающие «романтический» взгляд психологии относительно внутренней свободы человека, рискуют оказаться вытесненными культурами, выводящими на первое место проблемы выживания. Страны могут восхвалять свою «правоту», но подобная непоколебимость и негибкость не всегда гарантируют им будущее.

Если всю свою жизнь вы четко придерживались веры в персональную ответственность человека, о которой говорила Айн Рэнд, в свободу воли и главенство личности над всем остальным, книга Скиннера может вызвать переворот в вашем сознании. Действительно ли он считал, что от идеи личности стоит навсегда отказаться?

Нет, он говорил только о невозможности существования «внутреннего Я», которое, по мнению многих, героически манипулирует окружающим миром ради своих целей. Мы не можем изменить человека, просто пытаясь найти ему научное обоснование, отмечал Скиннер, ведь исследования радуги, проводимые Исааком Ньютоном, нисколько не уменьшают красоты этого явления.

Хотя Скиннер остается одним из самых спорных авторов, его работы оказали огромное влияние на целый спектр областей психологии. Возможно, со временем распространенное мнение о нем, как о холодном исследователе, живущим только в рамках своей лаборатории, изменится, и тогда перед нами раскроется истинное лицо человека, знающего, что на карту истории поставлено слишком много, чтобы продолжать играть в игры идеологических и романтических идей о человечестве. В своем стремлении отыскать научное обоснование, способное изменить нашу судьбу, он был поистине человеколюбивой личностью.

Б. Ф. Скиннер

Беррес Фредерик (Фред) Скиннер родился в 1904 году в небольшом городке Саскуэханна, штат Пенсильвания, США. Его отец был адвокатом, мать — домохозяйкой.

Скиннер посещал колледж Гамильтона в Нью-Йорке, получил степень бакалавра английского языка и мечтал стать писателем. Небольшой период времени он вел богемный образ жизни в нью-йоркском районе Гринич-виллидж, однако не добившись особых успехов в написании стихов и рассказов, а также ознакомившись с работами Павлова и Джона Б. Уотсона, основателя бихевиоризма, поступил в Гарвард с намерением изучать психологию.

В Гарварде он получил степени магистра и доктора, проводил многочисленные исследования и занимался преподавательской деятельностью. Именно в Университете штата Миннесоты (1937–1945) и в Университете штата Индианы (1945–1948), где он занимал должности руководителя кафедры психологии, Скиннер провел большую часть своих экспериментов, принесших ему известность. В 1947 году он вернулся в Гарвард, где читал лекции, а позже стал профессором кафедры психологии, носящей имя Эдгара Пирса.

Многочисленные награды Скиннера включали в себя Национальную медаль за научные достижения, врученную ему в 1968 году президентом Линдоном Джонсоном. Книги Скиннера включают в себя «Поведение организмов»[134] (1938), «Уолден-два» (1948), «Вербальное поведение»[135] (1957; его очень жестко раскритиковал Ноам Хомский), «Наука и поведение человека»[136] (1953) и «О бихевиоризме»[137] (1974). Его автобиография была опубликована в трех частях: «Особенности моей жизни»[138] (1976), «Становление бихевиориста»[139](1979) и «Все дело в стечении обстоятельств»[140](1983).

Скиннер умер от лейкемии в 1990 году.

1999

Трудные разговоры

«Люди, с которыми мы работали…. отмечают снижение тревожности и повышение эффективности всех своих разговоров. Они уже не испытывают страха перед тем, что могут сказать другие люди.