Читать книгу "Лис и империя - Гарри Тертлдав"

Евнух уставился на него своими большими, темными и опечаленными глазами.

— Абсолютно понятно, лорд король, — ответит он. — Я передам ваши слова моим товарищам, пребывающим в храме Байтона, дабы они узнали, что уже ничто не сумеет вырвать их из хищных когтей империи Элабон.

Иногда дети Джерина, пытаясь его разжалобить, тоже плели что-то плаксивое. Но им это не помогало, как не помогло и священнику. Правда, отпрысков своих Лис в таких случаях обычно высмеивал, однако тут смех был бы плохой, поэтому он только вздохнул, после чего сочувственным тоном прибавил:

— Если Байтон не захочет, чтобы его храм разграбили, полагаю, он сможет защитить его сам.

— Я утешаю себя надеждой на то, что вы правы, — ответил священник, — но не вижу вокруг ничего, что могло бы меня в том убедить.

Он повернулся и двинулся вперевалку на юг, обратно к храму.

— Спасибо, Маева, — сказал Джерин, глядя ему вслед. — Ты правильно поступила, доставив его ко мне, хотя мы и не можем ему сейчас помочь.

— Мне очень жаль, — сказала Маева.

— Мне тоже, — согласился Джерин. — Но если бы мы могли разбить армию Свериласа в любое подходящее для нас время, неужели ты думаешь, что мы бы этого уже не сделали? Возвращайся назад и приглядывай за южанами. Они, как я и надеялся, застопорились возле храма, но рано или поздно все равно пойдут дальше.

— Хорошо, лорд король.

Маева отсалютовала и поехала вслед за священником.

В тот день южане не двинулись с места. Джерин надеялся, что в храме их поразит гром, но ничего не произошло. Однако передышка сама по себе тоже чего-то стоила, а потому вечером он завернулся поплотней в одеяло и заснул. Очень крепко, но сон ему все-таки снился.

Это был, наверное, самый странный сон, который он когда-либо видел. Все в нем казалось размытым и словно бы удаленным, поэтому он ничего не мог отчетливо различить. В то же время его охватило невероятно сильное ощущение некой безотлагательной важности происходящего. А еще ему вдруг почудилось, что он озирает самый краешек какого-то очень важного сновидения, предназначенного для кого-то другого.

Он все тщился подобраться поближе к центру чужого сна, чтобы понять, почему тот кажется ему таким важным. Но все его попытки были напрасными. И он от бессилия скрежетал зубами. Он словно бы находился на дне очень глубокого колодца с гладкими стенами, откуда выбраться невозможно. А ему нужно было выбраться, несмотря ни на что.

Проснувшись, он обнаружил, что стоит на коленях, вскинув молитвенно руки. Лис смущенно огляделся по сторонам. Все было тихо, но и сам Айкос, и все ночлежки его, и домишки, и бивачные костры, вокруг которых спали воины, на мгновение показались ему гораздо менее реальными, чем то, что он видел до того, как очнулся.

Лис закусил губу. Он упустил что-то важное. Он это знал. Он терпеть не мог упускать из виду важные вещи. Учитывая сложившееся положение, ему сейчас нельзя было упускать даже мелочей. Но и поделать сейчас ничего тоже было нельзя.

Может, если лечь и снова уснуть, сон вернется. Иногда такое случается. Возможно даже, он окажется ближе к сути. Лис стиснул зубы. «Возможно» его не устраивало. Но, не имея другого выбора, он снова лег. В конце концов он уснул. И, насколько мог потом вспомнить, больше в ту ночь не видел никаких снов.

Утром обнаружилось, что Дагреф и Фердулф куда-то девались. О последнем Джерин не очень тревожился. Во-первых, Фердулф мог распрекрасно о себе позаботиться. Во-вторых, в лагере без него стало тише.

Но Дагреф… Джерин не мог себе и представить, чтобы сыну вдруг вздумалось самовольно куда-нибудь отлучиться. Но потом он сообразил, что все вполне естественно. У Дагрефа имелся прекрасный повод улизнуть из лагеря, и звали этот повод Маевой. Ну а то, что он не явился к утру, было уже совсем другим вопросом, который придется со всей строгостью с ним обсудить.

Нет, Лис не дал воли своему раздражению, во всяком случае в той мере, в какой обыкновенно выпускал лишний пар. Причина была проста: ему не хотелось привлекать внимание Вэна к тому, что его так взвело. Однако чужеземец все же увидел, что друг его чем-то обеспокоен, и, не до конца понимая чем, сказал:

— Горсть мне в пяти чистилищах, если я одобряю, что Дагреф с Фердулфом что-то затеяли. Кто может предположить, какой каверзой это пахнет?

Эти слова породили в Джерине новый шквал беспокойства. Он так зациклился на Дагрефе и Маеве, что совсем упустил из виду комбинацию Дагреф — Фердулф. Непростительная оплошность!

— Ты ведь не думаешь, что эта парочка решила без нас разгромить южан, а?

Лис вовсе не ожидал, что Вэн всерьез воспримет его слова. Но тот без тени улыбки ответил:

— Где они бродят и что замышляют, известно одним лишь богам. Я лично не считаю, что эти двое способны побить Свериласа самостоятельно, поскольку даже всем скопом нам это не удалось. Но кто его знает, что они сами думают на этот счет?

— Только не я, — вынужден был признать Джерин.

Дагреф находился в том возрасте, когда все кажется достижимым. А для Фердулфа недостижимого не было вообще. Ну, если не вообще, то за малыми исключениями.

Быстренько прокрутив это в голове, Джерин, оставшийся без возницы, одолжил у одного из конников Райвина лошадь и осмотрительно медленно поехал на ней к тем верховым, что играли сейчас роль заслона между северянами и южанами, возглавляемыми Свериласом. Попутно он пожалел, что маловато практиковался в езде верхом во все прошлые годы. Нет, держался в седле он более-менее основательно, но вот сражаться, сидя на конской спине, не рискнул бы.

Правда, лошадь в отличие от колесницы предоставила Лису замечательную возможность отправиться в путь в одиночку. Вэн волей-неволей остался в лагере, так что необходимость путано объяснять, «с какой такой радости» они едут к Маеве, отпала сама собой. Вряд ли, впрочем, это свидание принесет хоть какое-то удовлетворение, если окажется, что и Дагреф не получил его в прошлую ночь.

— Нет, лорд король, — сказала девушка, глядя на него удивленными, широко распахнутыми глазами. — Я не видела ни Дагрефа, ни Фердулфа. Почему вы решили, что Дагреф может быть у меня?

— По очевидным причинам, — ответил Лис, наблюдая, как она пунцовеет. — В лагере его нет, и он не говорил мне, что собирается отбыть куда-то. Вот я предположил, что он улизнул на свидание.

— Если и на свидание, то не со мной.

Теперь в голосе Маевы слышались гневные нотки, не имевшие и отдаленного отношения к обстановке на вверенном ей участке передовой.

— Раз не с тобой, то больше не с кем, — сказал веско Джерин.

Маева вроде бы успокоилась, но не очень охотно. Лис почесал в затылке.

— Если он пошел не сюда, тогда я даже не знаю, где он может теперь обретаться.

Вдруг ему вспомнилось странное сновидение, объявшее его прошлой ночью. Где он словно бы издали наблюдал нечто важное и никак не мог добраться до сути происходящего. Может, так было потому, что он проник в сон, на деле ниспосланный Дагрефу? Они оба не раз замечали, что мыслят практически одинаково. Тогда довольно естественно, что ему удалось ухватить крайчик сновидения сына. Однако в этом случае напрашивался следующий интересный вопрос: кто посылал или что посылало Дагрефу эти сны?