Читать книгу "Тамбовский волк - Виктор Юнак"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Кронштадт к мятежникам прибыли эмиссар английской разведки, посланец лидера эсеров Виктора Чернова, а также бывший командир линкора "Петропавловск" барон Вилькен, который от имени Американского Красного Креста предложил помощь продовольствием из Эстонии и Финляндии.
5 марта была восстановлена 7-я армия под командованием Михаила Тухачевского. 7 марта город начали обстреливать. По этому поводу ревком сделал заявление: "Фельдмаршал Троцкий, весь в крови рабочих, первым открыл огонь по революционному Кронштадту!" К руководству операцией привлекли ещё и бывшего главнокомандующего Красной Армией Сергея Каменева.
В ночь на 8 марта три полка 7-й армии и отдельные отряды Красной Армии (всего около трёх тысяч человек) предприняли попытку штурма Кронштадта, однако из-за недостатка сил и слабой подготовки атака захлебнулась. Это придало сил и уверенности мятежникам и, одновременно, заставило власти несколько изменить тактику.
Участвовавший в этом походе будущий маршал Иван Конев так вспоминал о нём: " Положение было сложное, настроение неустойчивое, некоторые курсанты отказывались наступать, некоторые артиллеристы отказывались стрелять". Несколько красноармейских полков открыто заявили, что "не желают воевать против братьев-матросов". К тому же, многие просто боялись ступать на непонятно какой лёд. С такими частями разбирались по-большевистски просто: их разоружали, каждого десятого расстреливали, остальным предлагали "смыть позор кровью", идя на приступ в первых рядах.
К тому же, начавшийся в тот день (8 марта) Х съезд РКП призвал коммунистов встать на защиту революции и организовать из делегатов съезда революционный коммунистический отряд в помощь армии Тухачевского. Отряд из 279 делегатов возглавил Климент Ворошилов. Кроме того, в Петрограде была объявлена очередная мобилизация коммунистов. Дыбенко, Бубнов, Путна, Фабрициус, Федько, Баранов, Затонский — все эти, не последние лица в государстве были спешно направлены на подавление мятежа. Численность красных войск достигла 45 тысяч человек. Причём, командованию снова пришлось вести серьёзную борьбу с красноармейцами, вновь отказывавшимися идти в наступление из-за "лёдобоязни". Тем не менее, 16 марта Кронштадт был вновь подвергнут артиллерийскому обстрелу и даже налёту авиации. И снова обратимся к мемуарам маршала Конева: "Канонада буквально глушила нас мощью бризантных 12-дюймовых снарядов. Это и на берегу не слишком приятно, когда хлопнет такая дура, в чьей воронке и в ширину, и в глубину можно разместить целый двухэтажный дом, а на льду-то ещё чувствительнее... Но самое трагическое заключалось в том, что каждый снаряд независимо от того, наносил или не наносил он поражения, падая на лёд, образовывал огромную воронку, и её почти сейчас же так затягивало битым мелким льдом, что она переставала быть различимой. В полутьме, при поспешных перебежках под огнём, наши бойцы то и дело попадали в эти воронки и тут же шли на дно..."
Более того, во время артобстрела Тухачевский приказал выпустить по мятежникам два снаряда с химической начинкой. Слава богу, его приказ отменил Троцкий, имея ввиду, что негоже травить газами делегатов съезда, прибывших на подавление мятежа. Иначе последствия такой бомбардировки могли быть непредсказуемы.
В ночь на 17 марта Тухачевский назначил второй штурм. Для этого 7-я армия была разбита на две группы — Южную, с дислокацией в Ораниенбауме, во главе которой был поставлен Александр Седякин, дослужившийся ещё в 1-ю мировую войну до чина штабс-капитана, а с октября 1920 года командовавший стрелковой бригадой; и Северную, дислоцированную в Сестрорецке, командиром которой был назначен Евгений Казанский, также участник германской войны в чине штабс-капитана, в гражданскую воевавший на Кавказе. Обе группы параллельно, по льду под сильным артиллерийско-пулемётным огнём мятежников штурмовали кронштадтские форты. Наступавшие продвигались тихо, одетые в белые маскировочные халаты. Путь предстоял неблизкий и опасный — 10 километров по непрочному льду. В конце концов, кронштадтцы их заметили и открыли огонь. Впрочем, первые ряды наступавших уже подошли к городским стенам. Несмотря на большие потери, утром, 17 марта, части Красной Армии всё-таки ворвались в город. Но о победе пока было говорить ещё рано. Уличные бои шли до позднего вечера.
Сам командующий, Михаил Тухачевский, был поражён стойкостью защитников города: "Я был пять лет на войне, но я не могу вспомнить, чтобы когда-либо наблюдал такую кровавую резню. Это не было большим сражением. Это был ад. Матросы бились, как дикие звери. Откуда у них бралась сила для такой боевой ярости, не могу сказать. Каждый дом, который они занимали, приходилось брать штурмом. Целая рота боролась полный час, чтобы взять один-единственный дом, но когда его наконец брали, то оказывалось, что в доме было всего два-три солдата с одним пулемётом. Они казались полумёртвыми, но, пыхтя, вытаскивали пистолеты, начинали отстреливаться со словами: "Мало уложили вас, жуликов!".
18 марта весь Кронштадт оказался в руках красноармейцев. Успех был предрешён тем, что правительственные войска прибыли и сосредоточились раньше, чем восставшим удалось сорганизоваться и овладеть техникой крепостной обороны. В этом бою погибло свыше тысячи мятежников, ранено свыше двух тысяч, и около трёх тысяч вместе с оружием были захвачены в плен. Но, к счастью, большая часть восставших (около восьми тысяч) вырвалась из крепости и по льду ушла в Финляндию. Среди ушедших оказались и Петриченко с Козловским. Там они сдались финским властям. Участь же сдавшихся советским властям была незавидной: к лету 1921 года более 2100 кронштадтцев расстреляли, в лагеря отправили ещё шесть с половиной жителей Кронштадта. "Миндальничать с этими мерзавцами не приходится", — констатировал бывший балтийский матрос Павел Дыбенко.
С другой стороны погибло свыше полутысячи красноармейцев и около трёх с половиной тысяч было ранено.
Кронштадтская неприятность для советской власти осталась позади. Но в дни этого мятежа, 6 марта, общее контрнаступление всеми имевшимися у него силами начал на Тамбовщине Александр Антонов. В марте-апреле в Тамбовскую губернию прибыло восемь ответственных эмиссаров ЦК ПСР с заданием во что бы то ни стало усилить здесь сопротивление советской власти.
Ленин был в раздумьях. Что-то не так складывалось, как он предполагал. Триумфальное шествие советской власти всерьёз омрачалось последними событиями. В марте 1919 года волнения и забастовки рабочих, недовольных своим тяжёлым положением, прокатились по Астрахани. Они требовали права свободно ловить рыбу и закупать хлеб. Десять тысяч рабочих собрались в центре города. И только решительность Сергея Кирова, направленного партией на подавление рабочего восстания, расстрелявшего около четырёх тысяч человек, успокоила обстановку в этом южном городе. Но спустя год (в 1920-1921-м) всё Поволжье охватил страшный голод, бороться с которым пришлось уже с помощью всего мира. Был создан Комитет помощи голодающим (Помгол). Комитетчики-помголовцы позже вспоминали, что при встречах знакомых или друзей на вопрос: "Как здоровье?" — в лучшем случае отвечали: "Ничего, слава богу, худею", а в худшем: "Плохо, начал пухнуть".
А тут ещё идиоты и дураки, работающие на местах, доводят социалистическую идею до полного опошления и идиотизма. Ленин вспомнил, как недавно наткнулся на одну телеграмму, присланную из его родной Симбирской губернии:
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Тамбовский волк - Виктор Юнак», после закрытия браузера.