Читать книгу "Афганский кегельбан - Леонид Влодавец"

— Возможно, хотя я бы, Сергей Сергеевич, не переоценивал степень информированности американского правительства, его спецслужб и негосударственных учреждений обо всех аспектах работы «джикеев» или, допустим, «Джемини-Брендан».

— «Джемини-Брендан», которой ты уже не один раз становился поперек дороги, в свое время создавалась именно спецслужбами как прикрытие для агентства промышленного шпионажа. Неудобно же вести слежку в союзных странах? Вот ЦРУ и соорудило для отвода глаз тихую конторку. Неужели ты думаешь, что о ее деятельности в «интеллигентном агентстве» не имеют полной информации?

— Представьте себе, Сергей Сергеевич, уже не имеют! — улыбнулся Сорокин. — Во-первых, они уже давно перешли на полную самоокупаемость, поскольку выполняют заказы частных фирм и берут под контроль и конкурента, против которого «заказывали» «мониторинг», и того, кто эту музыку заказывал. Ну а дальше, как известно, «ласковый теленок двух маток сосет». Чуть-чуть инициативы, чуть-чуть шантажа, чуть-чуть взяток — и деньги капают. А во-вторых, поскольку у ЦРУ сейчас полно возможностей добывать техническую информацию без посредничества подставных фирм, оно сократило финансирование, а соответственно — и требования к этим конторкам, в том числе и «Джемини-Брендан». Ну, раздобыли им пару каких-нибудь ноу-хау в месяц или даже в год — дотации оправданы. А то, что и для кого добывала эта компашка в течение остального времени, где, в каких странах и на какие шиши — это все мимо ведомства. Причем, между прочим, иногда это самое ноу-хау на пять-семь стран сразу расходится и выдается за эксклюзив. Жулье типичное!

— Да, это на них похоже, — кивнул Сергей Сергеевич. — Но знаешь ли, когда ты обо всем этом рассуждал, мне пришла в голову мысль, может, опять-таки не своевременная. Ты давеча рассуждал, что не имеешь никакого желания беседовать со мной. Однако говоришь уже довольно долго, и, похоже, весьма охотно. Тебе не кажется, что мы все-таки можем найти общий язык?

— Очень сомневаюсь. Все же у нас с вами слишком разные цели. Конечно, я все еще вижу перед собой того мудрого наставника, который некогда благословил меня на серьезную работу, которая растянулась на тридцать пять лет, оторвала меня от Родины, научила быть многоликим и донельзя изворотливым. Но тем не менее именно вы, Сергей Сергеевич, воспитали из меня идейного борца. Вы, вы! То есть тот самый человек, который впоследствии эти идеи предал и продал за благополучие своего семейства и возможность продолжать научную деятельность в изменившихся условиях. Вот парадокс-то, не правда ли?

— Элемент парадокса, возможно, и присутствует, тут можно согласиться. Хотя, честно сказать, я не очень уверен в том, что ты не преувеличил, назвавшись «идейным борцом». Ты сам-то, положа руку на сердце, уверен в этом? Во-первых, мне кажется, что ты не сможешь достаточно четко сформулировать ту самую главную и стержневую идею, ради которой ты ведешь всю эту многотрудную и — это особая тема для разговора! — весьма дорогостоящую деятельность. Прости меня, но мне все больше кажется, что борьба за некие абстракции у тебя все больше уступает место борьбе за весьма конкретные денежные знаки. У тебя есть знакомства и связи в рядах итало-американской, латиноамериканской, африканской и даже русско-кавказской мафии. У тебя есть огромные деньги, которые в какой-то части, условно говоря, «работают на революцию», но в значительно большей — просто накручивают тебе прибыль. Ты точно такой же эксплуататор и мироед, как те, против кого ты борешься. И я уже сильно сомневаюсь, что идея осуществления Мировой революции превалирует в твоей деятельности. Ты делаешь бизнес, зарабатываешь деньги, и это главное содержание твоей жизни. Тем более что ты уже давно не веришь, что у тебя что-нибудь получится в плане революционного преобразования общества. По меньшей мере, четко и хорошо знаешь, что «жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».

— «…Встанут новые борцы!» Кажется, так в песне пелось?

— Да, что-то в этом роде. «И Ленин — такой молодой, и юный Октябрь впереди!» Сережа, тебе не кажется, что нам уже не по возрасту петь комсомольские песенки?!

— По-моему, кроме нас, их уже мало кто помнит. Надо приучать к ним молодежь, — криво усмехнулся Сорокин.

— Увы, но они предпочитают совсем другое. Либо вариации на тему: «Ай лав ю!», либо «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла!». Море пива с островом чипсов и пара «косяков» с травкой — это уже ценности миллионов! Десятков, сотен миллионов к тому же! И всем этим деградантам ты собираешься политграмоту читать? Они тебя пошлют далеко и надолго. Впрочем, это брехня, никаким политпросветом ты заниматься не будешь. Ты просто зазомбируешь несколько сотен пацанов и пошлешь их таранить небоскребы, атомные станции, авианосцы. Устроишь вселенский хаос, всеобщее мордобитие, а там, глядишь, кривая вывезет. Вы политический авантюрист, товарищ Сорокин. И даже троцкизмом от вас попахивает, фигурально выражаясь.

— Вам виднее. Только лучше полный хаос, чем тот мировой бардак, который организован при вашем участии.

— Так, Сережа. Я думаю, что на сегодня нам достаточно. Ты уже потерял интерес к разумному диалогу и начал кривляться. Посиди на пятом режиме, подумай, если есть желание. Завтра продолжим беседу. Если ты, конечно, не соберешься себя отключить.

— Не дождетесь, — процедил Сорокин.

ТРИДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ

Сергей Сергеевич остановил видеомагнитофон, на котором крутилась кассета с записью. Свой разговор с Сорокиным он решил показать экс-капитану КГБ, ныне «ассоциированному сотруднику ЦТМО» Олегу Чугаеву, который с июля 2001 года пребывал в стенах Центра на четвертом режиме.

— Вот видите, Олег Сергеевич, нам удалось очно встретиться даже с вашим основным шефом, — резюмировал Баринов. — Для этого мне пришлось посылать своих ребят на смертельно опасное задание, и только чудом все обошлось без жертв. Хотя в свое время мы готовили Сорокина к обычной работе по сбору научно-технической информации и даже не предполагали, что из него может получиться боевик. Но вот поди ж ты! Мои молодцы отделались синяками и шишками, одному челюсть он сломал, но тут, как говорится, элемент везения сработал. А вот за время недавнего турне Сорокина в Российской Федерации до десятка людей стали трупами. Только за последние две недели! Наверно, это были не лучшие представители российского народа, но Сергей Николаевич убивал их хладнокровно и безжалостно. Как вы думаете, почему я вам об этом напоминаю именно после просмотра видеозаписи?

— Ума не приложу, — криво усмехнулся Чугаев. — Пытаетесь усовестить, что ли? Мол, гляди, какому негодяю и убийце ты помогал! А я, Сергей Сергеевич, и сам не безгрешен. Все-таки наше ведомство когда-то именовалось «Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с саботажем, контрреволюцией и спекуляцией». А большая часть российского бизнеса — чистой воды спекуляция. Купи дешевле — продай дороже. Неважно что: турецкие тряпки, квартиры или производственные помещения, нефтяные промыслы или лесоразработки… Так что я изредка тоже кое-кого мочил. Скажу откровенно — не каюсь в этом. И догадываюсь, что Сергею Николаевичу тоже каяться не в чем. Так что не упирайте на совесть — гиблое дело.