Читать книгу "Дао Блаженств - Александр Матяш"

А: Это уже гораздо ближе.

М: Я сейчас сидела и пыталась понять, когда я могу так действовать. Крайне редко.

А: Это существенно.

Д: Это, действительно, все переворачивает, когда исчезают границы.

А: А когда исчезают границы?

Д: Когда мы капитулируем перед ситуацией.

А: Попробую зайти с другой стороны. Все, что вы рассказали о присутствии в ситуации – про невовлеченность, про меру и степень присутствия, про пребывание внутри себя – все правильно, но вам не хватает одного нюанса для того, чтобы все собрать в одну кучу. Как только этот нюанс обнаруживается, все становится понятным и все сразу выстраивается на свои места.

Д: Обозначь, пожалуйста, направление.

А: Что самое главное в дза-дзен? Каково самое главное качество дза-дзен, ради которого эта медитация практикуется и которое не только способствует грамотному проживанию любой обыденной ситуации, но и реализуется в повседневной жизни в любом аспекте – начиная от гущи мирской суеты и заканчивая практикой медитации во сне. Про стирание границ вы сказали верно. Но как оно происходит? Как? Вы уже очень близко.

Д: Чего ж не хватает?

А: Видимо, присутствия и не хватает.

Д: Как происходит стирание границ внутри во время медитации? У меня, видимо, нет такого опыта – я не могу сказать.

А: Итак, мы добрались до точки, где у Даши нет опыта. Что же это за точка? Что же это за опыт? На самом деле, Даша, он у тебя есть – просто ты не можешь пока на него опереться и оттолкнуться от него в своем построении мысли. Этот опыт есть у каждого из нас. Это тот опыт, в котором каждый из нас провел большую часть своего детства. И потом, после трех лет, в течение которых идет формирование эго, этот опыт забывается, поскольку в том раннем детстве мы считаем его чем-то само собой разумеющимся и не придаем ему значения. Когда он утрачивается – мы не замечаем этой утраты. И только считанные единицы из всех людей во взрослой жизни во время духовных поисков возвращаются к этому и обнаруживают, что когда-то они внутри этого опыта жили. Что это за опыт? Вы знаете, что такое ментальный шум? Это мысли, которые нам постоянно мешают и которые мы привыкли считать самими собой – мы привыкли отождествлять себя с ними. На фоне этого постоянно меняющегося хаоса есть нечто молчаливое и неизменное и постоянно присутствующее в нас – это ощущение нашего «я», не меняющееся ни на вдохе, ни на выдохе. И это нечто, эта база, эта основа нашего «я» когда-то была для нас основой нашего бытия. Сначала было оно, а потом все остальное. Когда мы родились, мы воспринимали мир вот так.

Д: Все остальное вплывало в наш мир.

А: Да. Что потом с этим делали – сначала родители, потом педагоги, сверстники: ты где летаешь? в каких облаках? – это те слова, с помощью которых нас оттуда выдергивали, осуществляя переворот внутри нашего сознания – переворот, в результате которого все, что туда, в это молчаливое присутствие вплывало, становилось…

Д: … более важным.

А: Да. А это молчаливое присутствие превращалось в нечто несущественное. Этот переворот, в котором мы отрекаемся от молчаливого присутствия своего истинного «я», делает нас стихийными материалистами. И именно этот переворот дает толчок к формированию ментального шума, к материалистическому восприятию мира, ко всему остальному, что держит нас в сансаре. Техника дза-дзен направлена на одно: на то, чтобы этот переворот осуществить еще раз, вернув все на свои места. Ментальный шум возникает от неполноты нашего присутствия в этом молчаливом пребывании. Внутри каждого из нас живет богиня Тара, а мы от Нее отрекаемся. И когда мы перестаем в этом присутствовать, то объем нашего пребывания не уменьшается, он остается прежним, но не заполненным по-прежнему нашим присутствием, а поскольку его надо чем-то заполнить, он автоматически заполняется нашими умственными отбросами – так называемым ментальным шумом. Это действительно так. Когда мы с Ней отождествляемся, наш ментальный шум сам собой исчезает, и не нужно беспокоиться о том, есть он или его нет. Мы вообще забываем о нем как таковом. Если делаешь какое-то движение по-настоящему, то в нем нет ни внешнего, ни внутреннего. Понимаете, почему это деление отсутствует? Потому что на его месте возникает смысл. Это не внешнее и не внутреннее.

Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели на то, как все, что мы проходили, разворачивается из этого опыта гармонично, естественно, полноценно и системно. Этот опыт стоит на вершине, у истоков, а из него все разворачивается, как свиток. Все, о чем вы говорили, встает на свои места. Вам не хватило этого переворачивания. И теперь, когда оно осуществлено, становится понятно, что такое присутствие. Присутствие внутри этого молчаливого пребывания, а не присутствие в ситуации. Нет присутствия в ситуации. На самом деле адекватность, присутствие в ситуации возникает благодаря ее восприятию изнутри этого опыта как ничтожной. Вот он, момент вовлечения и невовлечения. Почему мы вовлечены в ситуацию? Потому что она для нас очень значима. Когда мы присутствуем внутри себя, ситуация перестает быть значимой, но она сохраняет свою значимость. Каким образом? С одной стороны, она становится ничтожной, с другой стороны, ее значимость возрастает, потому что любая ситуация в действительности значима одним-единственным образом: через нее, через отношение к ней и поведение в ней мы проявляем и утверждаем то, где мы находимся: снаружи, в перевертыше, или внутри себя – в своем сознании. Любая ситуация имеет один-единственный смысл: через нее мы проявляем свой истинный внутренний расклад. Дело в том, что когда мы живем в перевертыше, мы все равно это делаем – проявляем свой истинный внутренний расклад, но дело в том, что в таком случае мы этого не замечаем. Это видно только со стороны, а сам человек об этом даже не догадывается. Материализм, вся ложь, все омрачения из человека лезут, но он этого не понимает, не чувствует, потому что смотрит на другое, потому что сам весь снаружи, во внешних привязанностях и оценках, и поэтому пропускает все, что у него внутри.

Видите, как меняется ваше восприятие понятия присутствия? Как изменилось ваше восприятие адекватности ситуации? Теперь посмотрим на понятие свободы внутри этой ситуации. Смотрите оттуда, изнутри. Что вы видите? Чем оно наполняется? Наполняется ли понятие свободы как-то по-новому? Попробуйте наполнить его через понятие ви́дения.

М: Значит, до этого понятие свободы было наполнено чем-то другим. Потому что настоящая свобода – такая, какой мы ее сейчас рассматриваем, а все остальное – суррогат свободы. Мы называем это свободой, но в принципе мы не совсем свободны.

А: Понимаете? Понятие свободы неотделимо от понятия ви́дения. Когда мы не свободны? Когда мы не видим истинного расклада. Возьмем, например, тот гунъань, который мы сейчас разбираем. «Затем он поставил на землю кувшин с водой и сказал: – Кто может сказать, что это такое, не называя это кувшином?»

Кто может сказать, какая ловушка заключена в утверждении, сделанном Байчжаном?

Д: Слово «сказать»?

М: «Кто может». В первом классе ловят детей на этом: кто может? А они кричат: я могу! я могу!