Читать книгу "Специалист по выживанию - Алексей Калугин"

Рецепт приготовленного мной блюда на удивление прост: по щедрой горсти нумерологии, астрологии, экстрасенсорики, оккультизма и мистики, чуток криптоистории, немножко вуду, щепотка шаманских плясок, три-четыре божественных откровения, чудесных исцелений – по вкусу, но не перебарщивать, побольше псевдонаучной риторики, перемешать, но не взбалтывать – блюдо готово к употреблению в сыром виде. Но главное – нельзя допускать наглого вранья.

Описывая чудесные свойства Большого Куба, я не сказал ни слова лжи. Эмерслейкеры не в состоянии самостоятельно возвести надземное сооружение, подобное Большому Кубу, – чистая правда. Куб создан из материалов явно искусственного происхождения, навыками производства которых аборигены Эмерслейка не владеют, – так оно и есть. Серию математических упражнений, с помощью которых на основе геометрических параметров Большого Куба можно вычислить диаметр планеты Эмерслейк, длину ее экватора, расстояние от Эмерслейка до Земли, скорость света, число «пи» до сорок пятого знака после запятой, массу ядра протона, число захваченных в плен кораблей во время Шенского конфликта, количество пальцев на правой ноге жителя Замбулу в период летнего солнцестояния, число верблюдов, способных разместиться на булавочной головке, а также продолжительность звучания первоначального студийного варианта диска «Red», в состоянии проделать каждый. Насчет экстатического восторга, охватывающего тех, кто находится вблизи Большого Куба, – тут у меня свидетелей было хоть отбавляй. Возможно, что среди них имелись и чудесным образом исцелившиеся от хронических болезней, присущих позвоночным слизням. Но главной изюминкой Большого Куба являлось то, что переплетение его решетчатых конструкций создавало внутри Куба поле эфемерного напряжения – название я сам придумал, – обладающее чудодейственными свойствами: предметы и вещества, оказавшиеся внутри куба, восстанавливали свои первоначальные кондиции, а некоторые из них даже усиливались. Или обращались вспять. Режущие и колющие предметы – не тупились, прокисшее молоко – не кисло дальше, лед таял быстрее, чем при комнатной температуре, сахар становился слаще на вкус, а у облысевших кошек отмечался устойчивый рост новой шерсти. Что произойдет с тем или иным предметом, оказавшимся в поле эфемерного напряжения Большого Куба, заранее предсказать невозможно, и это открывает самые широкие возможности для экспериментов, которые можно проводить даже в домашних условиях, поскольку свойства Большого Куба сохраняют и его модели, воспроизведенные с точным соблюдением пропорций оригинала, что подтверждалось приложенным к изделию сертификатом. Таким образом, каждый владелец сертифицированной копии Большого Куба становится сам себе магом и чародеем, способным обратить воду в вино, банкой консервов накормить всех соседей, заглянуть в далекое прошлое Вселенной или приоткрыть завесу тайны над будущим. Наш девиз: «Нет ничего невозможного! Твори, выдумывай, пробуй!»

Готовые буклеты я разослал музеям, туристическим фирмам, крупным торговцам антиквариатом, владельцам сети сувенирных ларьков на пересадочных станциях и нескольким прославленным оккультистам, чьи имена то и дело мелькали в выпусках новостей в связи с очередным скандалом вокруг попытки оживления знаменитой Московской мумии.

Ответная реакция была похожа на взрыв сверхновой – признаться, я даже и не ожидал такого. Музеи завалили меня просьбами выслать модель Большого Куба вместе с подробным описанием и трехмерными проекциями реального объекта. В обмен предлагались копии любых произведений искусств из каталога музея. Писем от оккультистов, колдунов, экстрасенсов и целителей всех званий и мастей пришло раза в три больше, чем я отправлял, – видно у этих ребят хорошо поставлен обмен информацией. Эти желали обзавестись не просто сертифицированными, но именными моделями Больших Кубов. Подавляющее большинство писем от представителей псевдонаук заканчивалось словами: «Цена роли не играет». И только четверо потребовали предоставить им модели Большого Куба бесплатно, пообещав в противном случае наслать на Эмерслейк мор, чуму и трясичуху, а меня лично отдать на растерзание то ли демонов, то ли налоговых инспекторов, – стиль изложения был настолько витиеват, что я толком и не понял. Антиквары оказались более осторожными – лишь восемь из них ответили на мои письма, да и те объяснили, что модель Большого Куба может заинтересовать их только в том случае, если изделию не меньше полтораста лет. Торговцы сувенирами очень вежливо просили прислать им для ознакомления рекламные образцы нашей продукции.

К этому времени строительство Музея было завершено, и я перепрограммировал роботов на производство моделей Большого Куба размером от двух до двадцати пяти сантиметров. В качестве исходного материала был использован строительный мусор.

Серьезная проблема возникла с комплектацией фондов Музея. Почетное место в главном надземном зале заняли модели Большого Куба, на которые с помощью вполне обычных в подобных случаях ухищрений была проставлена печать времени. Рядом были выставлены работы моего друга скульптора, в музейном каталоге они проходили как «языческие тотемы первобытных племен» и «атрибуты магических обрядов». А вот чем заполнять подземные залы, я представления не имел. При той размеренной и спокойной жизни, что из века в век протекала на Эмерслейке, местные жители не испытывали ни малейшего интереса к собственной истории, которой, по сути-то, и не было как таковой. Никто не хранил никаких предметов старины; если кто и помнил старинные предания и песни, то воспроизвести их в режиме восприятия, доступном существу с иной сенсорной системой, было практически невозможно; старые фильмы, книги, газеты – ничего этого на Эмерслейке не было. Пора уже было открывать в гала-сети виртуальный зал нашего Музея, и меня начали посещать первые признаки легкой паники. Ну, прямо хоть сам садись и выпиливай из пластика экспонаты.

Нежданно-негаданно на выручку пришли эмерслейкеры. Им показалось, что они правильно уловили суть того, что я называл Музеем, и аборигены один за другим принялись стаскивать в подземные залы музея весь хлам, что скопился у них дома, все те старые вещи, что уже вряд ли кому понадобятся, а выбросить все равно жалко. Все это они красиво и аккуратно раскладывали и расставляли в залах музея, мне же оставалось только придумывать экспонатам броские названия. Поначалу, занимаясь этим делом, я чувствовал себя несколько неловко – ну, вроде как мелкий шулер, который и мошенничает-то не более других, но все равно постоянно находится в страхе, что его могут схватить за руку. Но потом я подумал: а что представляет собой история любой цивилизации как не набор более или менее удачных подтасовок? Были ведь времена, когда с приходом нового правителя летописи переписывались заново – в соответствии с директивами нового руководства. А что мы знаем о назначении большинства предметов, выставленных в музеях? Только то, что пожелали рассказать нам изучавшие их археологи, которые с уверенностью, присущей всем ученым, интерпретировали любой факт в строгом соответствии с собственными теориями. И если какая-то из находок не желала укладываться в рамки стройной теории, то тем хуже было для находки. Для примера достаточно вспомнить историю с Велесовой книгой или Шарамским камнем.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что история есть не что иное, как один из вариантов виртуальной реальности, созданной на потребу публике. В свое время кто-то с умным видом изрек, что народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего. Исключительная глупость, скажу я вам. Эмерслейкерам история была не нужна, поэтому они и не заботились о ее сохранении. Теперь, когда возникла такая необходимость, я взялся создать для них один из виртуальных вариантов истории планеты. Работал я на совесть, и история, скажу тебе по чести, Архенбах, получилась что надо. По крайней мере, я остался ею доволен. И эмерслейкеры тоже не жаловались. А если будущим поколениям мой вариант истории не понравится, что ж, у них будет возможность сотворить что-нибудь по собственному вкусу. Я буду не в обиде.