Читать книгу "Убить генерала - Михаил Нестеров"

Он упал с высоты своего решающего выстрела, и руки его налились тяжестью.

Он повиновался наработанному автоматизму — снайпер не мог идти навстречу жужжащим пулям. Единственный путь к спасению, к отсрочке ответного, ключевого для Близнеца выстрела, лежал за тяжелым чердачным люком.

Он остановил оперативников еще парой коротких очередей и, спотыкаясь, взбежал на девятый этаж. Как и ночью, поочередно глянул на двери. Показалось, на него не покосились даже черные дверные глазки. Поднявшись по металлической лестнице, он толкнул крышку люка и снова закрыл ее, оказавшись на пыльном чердаке.

Взгляд Близнеца пробежал по пяти люкам, которые торчали миниатюрными колодцами, и последний, шестой по счету в перспективе казался игрушечным.

В голове шел даже не анализ, а наступал хаос. Со всех сторон давили голоса. Он представлял, как кто-то кричит про огневую точку на восьмом этаже, кто-то спрашивает про трамвайный переезд и кто-то ретиво соглашается показать, как быстрее проехать к точке.

Кто-то орал в самое ухо: «Кто тут хотел стать снайпером?.. Ты? Мне не нужна твоя фамилия!»

«Есть возможность отличиться еще раз. Готовься к рейду».

«Ты не будешь знать имени человека, которого убьешь, кто он, есть ли у него семья, дети, родители».

Близнец сидел на крышке люка и смотрел на остальные. Он каждую секунду ожидал, что они начнут взрываться, как банки с огурцами. По очереди. Взлетит одна крышка, потом другая, третья. Из черных шахт поползут черные тени. Но первой выползет тень капитана Проскурина. Он предстанет святым Андреем — в белой одежде, с Библией в руке. Он сотворит крестное знамение и отпустит грехи: «Обычно снайперы-преступники кончают жизнь самоубийством. Поэтому очень важно убивать их в самом начале стрельбы».

Теперь, куда бы Близнец не ступил, он делал шаг навстречу смерти. Даже оставаясь на месте, он приближался к концу. И все же идти вперед было намного легче.

* * *

Трое спецназовцев Центра, один из которых был вооружен «легкой» британской снайперской винтовкой «L42 А1» под натовский патрон, рванули к первому подъезду. Еще трое бойцов, включая водителя «Мерседеса», вооруженного укороченным «Калашниковым», метнулись к последнему, перекрывая Близнецу все пути к отступлению.

Терехин побежал за первой группой, но на первом этаже вынужденно остановился. На ступеньке второго пролета сидел оперативник с окровавленной рукой и кричал вслед спецназовцам:

— Он на крыше! Дверь на чердак открыта! У него автомат! — Казалось, он с трудом оторвал взгляд от мертвых бетонных маршей, откуда он спускался и поливал их кровью, и уставился на Терехина. — Дал очередь через пролет, а я как раз руку на перилах держал.

Николай сморщился. Раненый опер помешал ему разобрать голоса спецназовцев. Судя по всему, они переговаривались со второй подгруппой по радио. Собственно, передавали полученную от оперативника информацию и свои действия.

— Пистолет, — бросил Николай, развернувшись.

— Что?

— Он стрелял из пистолета.

Терехин подсознательно выбрал средний подъезд и бежал к нему со всех ног. Прошли минуты с тех пор, когда он на сумасшедшей скорости ехал за черным «Мерседесом» со спецназовцами. А тот в свою очередь мчался за патрульной машиной. В свое время полковника интересовали все материалы, касающиеся снайперов, он хотел разобраться в психологии, в мышлении, составить психологический портрет. Он узнал много и не раз повторял эти слова вслух: «Действия только одного снайпера решают исход поединка. Это он отправляется на схватку. Один. Он должен действовать так, как подсказывает ему ситуация, и, если нужно, импровизировать». Но был еще один момент в работе снайпера. И это от него бежал сейчас Николай. Или к нему, уже не важно. Неумело, словно кому-то подражая, Терехин хрипел на ходу:

— Витя, я здесь для того, чтобы сказать тебе: не делай этого!

Он падал на ступеньках и молил бога только об одном: лишь бы не опоздать. Он давно знал, что могила снайперу-террористу была уготована. Он видел и ее, и надгробный камень над ней. Но пустую. Близнец свалится в нее, но Николай не хотел, чтобы это произошло именно так, как он представлял, как должен поступить Близнец. Нет, только не так. Вопрос: «А как же тогда?» — остался без ответа.

Терехин клял себя на чем свет стоит. Как последний идиот он завороженно ждал выстрела, результата. Но как же без этого? Немыслимо представить себе следующую картину: он все эти двадцать минут ждет Виктора у подъезда, а потом вопросительно бодает головой: «Попал?» Глупость какая-то. Х.З. — сказал бы Вадим Соловьев. Но удерживало его на двойном повороте не только любопытство, но и собственная безопасность. До выстрела он мог стать сообщником преступника, после — нет. Каждый играл свою партию, расписанную с самого начала до самого конца. Отыграло «духовое» ружье, теперь очередь за хриплым вокалом.

* * *

Близнец сделал всего несколько шагов по настилу и едва не свалился в керамзит. Его откровенно напугал громкий хлопок, раздавшийся позади. Он даже не понял, что это — выстрел или грохот чердачного люка. Он инстинктивно свернул на узкую доску, ведущую к слуховому окну. Едва он выбрался на крышу, в обрешетку окна ударили пули.

Вот он, последний этаж. Все как у Берга. И не надо выходить из здания-жизни, чтобы увидеть все свои этажи, запланированные сумасшедшим архитектором. Под ногами хрупкий металл, а выше его — только небо.

Близнец отстрелял из пистолета в дальнее слуховое окно, в котором заметил движение, и снова отступил. Еще десять-пятнадцать шагов, и он окажется на краю.

Еще одна короткая очередь, и «глок» саданул рамой: патронов в пистолете больше не было. Близнец выхватил из-за пояса «Макаров» и отступал уже с ним. Несколько раз выстрелил не оборачиваясь, через плечо. И неожиданно понял — почему. Мысленно он уже вел отсчет патронов и ждал, когда в стволе останется один-единственный.

Но страшно не было. Вообще никаких чувств, лишь ставшее со временем черствым воспоминание о своем первом выстреле в живого человека. Он стрелял в незнакомого человека, но явственно ощутил на виске прикосновение ствола своей снайперской винтовки.

Вот и край. И последний патрон. Не теряя больше ни мгновения, Близнец поднял руку с пистолетом к виску.

Снайпер из Центра спецназа, укрывшись за надстройкой слухового окна, поймал голову Близнеца в оптический прицел британской винтовки. Он тоже знал, что обычно снайперы-преступники кончают жизнь самоубийством, и для него было важно не допустить самоликвидации противника. Прежде чем нажать на спусковой крючок, снайпер еле слышно обронил:

— Ну вот и все, брат...

* * *

Взгляд Терехина уперся в черный чердачный люк. За ним слышались отдельные глуховатые выстрелы. Настолько приглушенные, что Николаю показалось: люк наглухо закрыт, и ему ни за что не открыть его.