Читать книгу "Принц снов - Курт Бенджамин"

— Ты неплохо выглядишь, — осторожно произнес он.

— Хозяин вот этого парня ценит принцев, а потому будет держать меня живым и здоровым до тех пор, пока не поймет, что мы не дадим ему того, чего он хочет.

— До твоей гладкой физиономии, колдун, я, пожалуй, не дотянусь, но вот этот парень лежит поближе, — огрызнулся Цу-тан.

Он схватил с заваленного остатками ужина стола железный прут и, размахнувшись, изо всех сил стукнул им Хмиши по покрытому синяками лицу.

Хмиши закричал, но оказалось, что боль помогла ему выйти из ступора. Затуманенные лихорадкой и страхом глаза взглянули и на мучителя, и на Адара, и на принца.

— Льешо? — едва слышно пробормотал он. — Мы что, все уже умерли? Я не знал, что это настолько больно.

— Нет, ты еще пока жив. — Цу-тан стукнул Хмиши по перевязанной голове. — Хотя скоро сдохнешь.

Хмиши застонал, его лицо покрылось болезненным потом. Льешо шагнул вперед, и шпион предостерегающе поднял прут.

— Ты просто бредишь, солдатик, — насмешливо процедил он, — ваш глупый король давным-давно обо всех вас позабыл.

— Неправда. — Льешо стоял, изо всех сил сжав кулаки, но не осмеливаясь подойти ближе. Борясь в одиночку, он лишь причинит и брату, и другу лишние страдания. — Я скоро за вами вернусь.

— Мы обязательно тебя дождемся, — пообещал Адар. — Волшебник не даст мне покинуть Хмиши и не позволит ему умереть, пока не получит того, чего ждет от меня.

Брат ничего не сказал о Льинг, и Льешо тоже не стал привлекать внимания к ее имени.

Запретных тем оказалось множество, так же, как и страхов, которые они не могли высказать вслух: ведь мастер Марко мог понять, что Адар ни за что на свете не уступит ему, и убить обоих принцев и заложников. Или шпион мог не выдержать дисциплины и избить раненого до смерти, тем самым выплеснув страшную ненависть, которую он испытывал к магии и волшебству всех видов. Он и так уже зашел слишком далеко: лицо Хмиши выглядело смертельно бледным, несмотря на жар и выступивший на лбу пот. Больше того, одеяло скрывало раны, о которых принц боялся и думать, а Цу-тан тем временем уже наметил в лице Льинг удачную замену на случай, если первая из жертв не выдержит его издевательств. Нельзя надеяться на здравый смысл сумасшедшего, а потому надо было спешить — времени оставалось катастрофически мало.

И все же Льешо так и не смог понять, где находится. Он оглянулся по сторонам, потом посмотрел вверх, словно черный войлок мог что-то подсказать, однако не нашел ничего полезного. Лишь развешенные на стропилах инструменты для пыток, тусклая лампа над постелью больного, остатки пищи вместе с пятнами крови на столе. Не приходилось сомневаться, что ужин предназначался не Хмиши.

Адар, нахмурившись, внимательно взглянул на брата, стараясь понять, что именно тот хочет увидеть в палатке. И вдруг в глазах его мелькнул свет догадки.

— На запад, — тихо посоветовал он. — Прямо к Великому солнцу.

— Неразумно, — заметил Цу-тан.

Замахиваясь, он поднял прут над головой, и в этот момент Льешо почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

Глава двадцать девятая

Льешо намеревался приземлиться недалеко от норы Болгая и взял курс на северные степи. Но не тут-то было: в этот самый момент юношу подхватил мощный смерч и потащил прочь в неизвестном направлении.

— Стой! — завопил он, как будто мог заставить ветер подчиняться, словно пони.

Ничто не изменилось. Иная, более сильная воля понесла его мимо лагеря, где Адар ухаживал за Хмиши, в сторону от шатрового города Чимбай-хана, недалеко от которого Болтай ждал возращения ученика из ночного полета.

— Кто это? Кто ты?

В мозгу прозвучал зловещий смех, и раздался леденящий душу голос:

— Просто давний друг. - Эти слова ядовито-насмешливо произнес мастер Марко. — Теперь, когда ты самостоятельно путешествуешь по городам и весям, мы не можем позволить тебе вернуться в столь дурную компанию, так ведь?

Ничего не могло быть хуже компании нынешней. Воспоминание об этом голосе, во сне призывавшем к болезни и смерти, отозвалось даже в животе, где до сих пор не окончательно зажили старые раны.

— В Акенбаде у тебя теперь мощные враги.

Льешо попытался произнести это угрожающим тоном, но Марко лишь рассмеялся:

— Да уж, враги, ничего не скажешь. Трупы и дети.

— И дракон Дан.

— Я же сказал: трупы. Много-много веков назад, больше, нем у тебя волос на голове, страшная сила, с которой не сравниться даже мне, стерла в порошок зубы этого старого червяка. Впрочем, ценю твою попытку обороны.

Вдруг произошло нечто странное. Прежде чем Льешо успел что-нибудь подумать, еще одна неизведанная, непреодолимая сила вырвала его из смерча, скрутив так, что кости, казалось, начали тереться одна о другую. А уже через секунду она бросила его, словно мешок с мукой, на покрытый коврами пол незнакомой палатки, построенной в характерной для Шана квадратной форме. И стены, и шторы в этом жилище были желтыми. Принц очутился в дальней части шатра. За занавеской двигались тени слуг, а где-то на улице раздавались крики часовых.

В украшенном искусной резьбой просторном кресле, с удовлетворенной ухмылкой глядя на пленника, сидел сам мастер Марко. Возле него стоял небольшой низкий стол, сплошь уставленный дымящимися горшками и чашами, среди которых выделялись две особенно большие. Ноги мага покоились на расшитой сложными узорами подушке. Чуть поодаль виднелась смятая кровать — волшебник совсем недавно проснулся. Больше того, он был одет в перехваченный поясом ночной халат, словно подняться пришлось неожиданно, по какому-то срочному делу.

Покачиваясь, Льешо встал на ноги. Не было смысла вспоминать, что это сон. Не так давно мастер Марко проник в сновидения Акенбада и именно во сне убил прорицателей. Так что, если ему потребовалось бы убить и принца, он не усомнился бы ни на минуту. А кроме того, юноша и сам не был окончательно уверен, что спит. Да и если магия Марко способна преодолеть мощные силы Акенбада, неужели ей не удастся при необходи мости вытащить Льешо из царства снов? Правда состояла в том, что принц не знал, ни где находится, ни как именно мастер Марко его сюда доставил. А потому приходилось молчать.

— Присаживайся, пожалуйста. Не желаешь ли чаю?

Мастер снял ноги с подушки, тем самым показывая, что место Льешо — у его ног, и взял со стола глиняную чашу. От поднимающегося из нее пара глаза невольного гостя заслезились и покраснели. Принц еще слишком хорошо помнил другие чаши, содержимое которых насильно вливали ему в горло, после чего ночь проходила в страшных, напоминающих агонию мучениях. Он покачал головой, отказываясь одновременно и садиться, и пить чай.

— Я ненадолго.

— Что произошло с твоими манерами? — с убийственной улыбкой поинтересовался волшебник. — Разве тебе неизвестно, что отказ от гостеприимства здесь, в степных землях, рассматривается как самое страшное оскорбление? Вспомни более счастливые наши дни, когда ты не отказывался принимать из моих рук угощение, а когда по ночам плакал и стонал, я держал твою голову на коленях.