Читать книгу "Меньшее зло - Юлий Дубов"

— Где? — коротко спросил сержант командира экипажа, окидывая строгим взглядом пустой салон.

— Что где? — спросил лётчик. — Ты про что, дорогой товарищ?

— Где эти хреновы преступники? — объяснил сержант. — И конвой?

— Так нету, — пожал плечами Левон Ашотович. — Как приземлились, старший оружие забрал — и с концами. Больше я их не видел. А что?

Глава 58

Микки Маус и другие

«В политике важно не кто первым сказал, а кого первым услышали».

Борис Березовский

Дни и ночи в Нью-Йорке были заполнены под завязку. Первые сутки провели в гостинице, потом съехали в дом на Парк-авеню, купленный четыре года назад, когда только начиналась война со спецслужбами. Привезли трёх русскоязычных адвокатов, через них наняли охранников — высоченных парней с обветренными лицами. Еду привозили из японского ресторана, в запечатанных коробках и тоже под охраной. Из дома без крайней нужды старались не выходить.

Что хорошо для «Дженерал Моторс», то хорошо для Америки — известная фраза. Ларри вёл серьёзные переговоры сразу с двумя вице-президентами компании. Схема была отработана ещё в самолёте: никогда прежде «Инфокар» так не нуждался в надёжном прикрытии. Конечно, о продаже империи речь не шла, такие вопросы за день не решаются. Но в преддверии неминуемых неприятностей крыша в лице «Джи Эм» была идеальным выходом из положения.

Речь шла о том, что люксембургский банк, контролируемый инфокаровским партнёром Ронни Штойером, выдаст корпорации связанный кредит в четыреста двадцать миллионов. На первых порах в качестве обеспечения будут использованы акции нескольких дилерских фирм, напрямую принадлежащих «Джи Эм». Кредитные деньги немедленно переведут швейцарской фирме «Тристар», которой владели Ронни, Платон и Ларри, после чего обеспечение заменится — акции джиэмовских дилеров вернутся обратно, а вместо них в банк лягут теперь уже находящиеся во владении «Джи Эм» акции «Инфокара».

После завершения операции по всем документам «Джи Эм» будет числиться владельцем восьмидесяти шести процентов «Инфокара», хотя по сути структура собственности никак не изменится — раньше эти акции принадлежали «Тристару», а теперь ими будет управлять дочерний банк того же «Тристара».

Когда же ситуация изменится к лучшему, а в этом Платон и Ларри ни на секунду не сомневались, в люксембургском банке появится уже заготовленное письмо «Джи Эм», предлагающее забрать к чёртовой матери залог в собственность. Хоть и жалко расставаться с таким ценным активом, как «Инфокар», но сейчас деньги нужнее. Тем более, что в кредитном договоре такая возможность предусмотрена.

Американцы, в общем-то, не упирались. Им понадобилось некоторое время, чтобы вникнуть в суть комбинации, потому что привычная для ушлых инфокаровцев «мельничная» схема неизощренным западным интеллектом воспринималась не сразу.

Наблюдалось, впрочем, некоторое беспокойство, потому что попадание приличной денежной суммы из Люксембурга в Швейцарию через Штаты вполне могло рассматриваться, как отмывание денег русской мафии. Чтобы успокоить партнёров, пришлось привлечь аудиторскую фирму, и теперь между домом на Паркавеню и бернским офисом Штойера шёл непрерывный обмен факсами.

А ещё Платон прокатился в Нью-Джерси, где встретился с мистером Роджером Маккоем, отцом Дженни.

Мистер Маккой испытал одновременно и облегчение, и тревогу. Облегчение — потому что наконец, после длительного ожидания, получил известия про дочь и даже смог поговорить с ней по мобильному телефону Платона. Убедился, что дочь жива и здорова, хотя ей и пришлось перенести серьёзные испытания, о которых она подробно рассказывать не стала. Тревога же возникла потому, что такого количества телохранителей мирному инженеру никогда не доводилось видеть, разве в кино про дона Корлеоне. В результате он пришёл к твёрдому выводу, что Дженни спуталась с бандитами.

В принципе, журналистская профессия предполагает широкий круг знакомств в самых разных слоях общества, и раз уж девочка решила работать в России, то появление возле неё русского гангстера удивлять не должно. Тем более, что там каждый второй — если не гангстер, то из КГБ, и ещё неизвестно, что хуже.

Однако хуже оказалось совсем другое.

Закончив первую часть разговора, Платон надолго замолчал. Встал, прошёлся по комнате, задержался у камина, на котором стояли семейные фотографии, оглянулся на мистера Маккоя.

— May I?[3]

Не дождавшись ответа, взял с полки университетскую фотографию Дженни в серебряной рамке, покрутил в руках, снова сел в кресло.

— There is one more thing, Mr. MacCoy, — сказал Платон. — Jenny did not want me to discuss it now, she wanted to be the first to talk to you about it… Anyway… Since I am already here… We are going to get married[4].

— Excuse me?[5]— переспросил мистер Маккой, которому показалось, что он ослышался.

— As soon as I deal with certain problems here, — продолжил Платон, — she will be back. The idea is that we spend some time in the States after the marriage… two or three months. After that we will go back to Russia. Of course we will travel a lot… What do you think about it?[6]

Мистер Маккой сглотнул слюну.

— I am so sorry… I am afraid that I did not really catch your name…[7]

— Plato. Just Plato[8].

— Yes, yes, sorry about that. Of course. Mr Plato. Is that a Russian name?[9]

— I think so, — ответил Платон, с интересом наблюдавший за реакцией будущего тестя. — Borrowed from the Greeks[10].

— But you are not Greek?[11]

— No. I am not Greek. Certainly not. Why? Do you have anything, against the Greeks, Mr MacCoy?[12]