Читать книгу "Исчезнувшая - Гиллиан Флинн"

— Точно, Ник. Спасибо. Это отравление антифризом. Классика. Эми повезло, что она выжила.

— Она выжила потому, что этого просто не было. Вы же сами сказали — классика. Симптомы с легкостью находятся в Интернете.

Детектив нахмурилась, но не стала спорить.

— При чтении дневника складывается не слишком хорошее впечатление о вас, Ник, — сказала она, водя пальцем по закладке. — Насилие — однажды вы толкнули ее. Ссоры — вы очень вспыльчивый. Сексуальные отношения, граничащие с изнасилованием. В конечном итоге она стала вас бояться. Читать это весьма неприятно. Последняя ее запись: «Этот мужчина, я думаю, способен меня убить». Ее собственные слова: «Этот мужчина способен меня убить».

Горло сжалось, захотелось вскочить. Накативший сперва страх сменился волной ярости. «Проклятая сука, проклятая сука, мать твою, мать твою, мать твою…»

— Какое удобное замечание, чтобы поставить финальную точку в дневнике, — сказал я.

Адвокат снова взял меня за руку, призывая успокоиться.

— Похоже, что вы готовы убить ее опять, прямо сейчас, — заявила Бони.

— Вы все время лжете нам, Ник, — добавил Джилпин. — Например, сказали, что провели все утро на пляже, но опрос свидетелей показал: вы терпеть не можете пляжи. Потом говорили, что понятия не имеете, кто совершал покупки при помощи вашей кредитной карточки, и вдруг мы находим сарай, битком набитый покупками, и на каждой ваши отпечатки. Добавим к этому жену, страдающую от симптомов, идентичных отравлению антифризом, за несколько недель до своего исчезновения. Давайте выкладывайте правду. — Он сделал паузу для пущего эффекта.

— Что-нибудь еще у вас есть? — спросил Таннер Болт. — Достойное внимания?

— Кое-что есть. Ник ездил в Ганнибал, а мы через несколько дней нашли там сумочку его пропавшей жены, — вступила Бони. — Прибавим соседей, которые слышали, как вы ругались в ночь перед исчезновением Эми. Нежелательная для вас беременность. Бар куплен на деньги вашей жены, и в случае развода она забрала бы его. Ну и конечно, тайная любовница, с которой вы встречались больше года.

— Пока еще мы способны помочь вам, Ник, — сказал Джилпин. — Но когда получим ордер на арест, будет поздно.

— Где вы нашли дневник? — спросил Болт. — В доме Билла Данна?

— Да, — кивнула Бони.

Адвокат покосился на меня — вот, а мы не сумели отыскать.

— Позвольте догадаться… анонимный звонок?

Полицейские промолчали.

— Могу я узнать, где именно в доме вы его нашли? — поинтересовался я.

— В отопительном котле. Вы, наверное, думали, что сожгли его. Да, дневник обгорел по краям, но, к счастью, пламя оказалось слишком слабым, чтобы его уничтожить, — пояснил Джилпин.

Котел — это еще одна наша с Эми «внутренняя» шутка! Она всегда изумлялась, каким профаном я оказывался в вопросах, в которых мужчины, по ее мнению, должны разбираться лучше женщин. Сколько мы ни искали, но я даже не глянул в сторону старого котла в доме моего папы, с его трубами, проводами и кранами. И мысли не возникло!

— Дело тут вовсе не в счастье. Дневник положили нарочно, так чтобы вы его нашли, — заявил я.

Бони скривила в подобии улыбки левый уголок рта, откинулась на спинку стула и замерла, как звезда рекламы холодного чая. Я сердито мотнул головой Таннеру — давайте уже, работайте.

— Эми Эллиот-Данн жива. Она имитирует свое убийство Ником Данном! — торжественно произнес он.

Я крепко сплел пальцы и выпрямил спину, пытаясь произвести впечатление, будто полностью с ним согласен. Бони не отрываясь смотрела на меня. Я остро нуждался в трубке, очках, которые мог бы эффектно снять, и стопке энциклопедий под рукой. На меня накатило веселье. Только бы не расхохотаться.

— Что вы говорите? — переспросила Бони.

— Эми жива-здорова и пытается создать впечатление, будто Ник ее убил, — повторил мой поверенный.

Копы обменялись взглядами над столом — можем ли мы доверять словам этого парня?

— Зачем ей это надо? — Джилпин устало потер глаза.

— Это очевидно. Она ненавидит его. Ник был дрянным мужем.

— С этим утверждением я могу согласиться, — вздохнула Бони, потупившись.

— Ну конечно, — буркнул Джилпин.

— Она сошла с ума, Ник? — доверительно поинтересовалась Бони. — Ведь если то, что вы говорите, правда, налицо признаки безумия. Вы слышите меня? Ей потребовалось полгода, а то и год, чтобы все подготовить. Она ненавидела вас, желала вам наказания — неотвратимого, жестокого наказания на протяжении целого года! Знаете, как тяжело скрывать в течение длительного срока такую жгучую ненависть?

«Эми могла это сделать. Она могла…»

— Ну, почему бы просто не развестись? — спросила Бони.

— Это не соответствует ее понятиям о… справедливости, — ответил я.

Таннер покосился на меня.

— Боже! Ник, вы не устали от всего этого? — удивился Джилпин. — Ведь мы ясно читали слова вашей жены: «Этот мужчина способен меня убить».

Наверное, один из пунктов их инструкции требует почаще называть подозреваемого по имени. Это льстит ему, позволяет чувствовать собственную значимость. Таким приемом часто пользуются торговцы.

— Ник, ведь вы недавно были в доме своего отца, так? — расспрашивала Бони. — Девятого июля, скажем.

Мать вашу! Вот зачем Эми изменила код сигнализации. Меня накрыла новая волна отвращения к себе — жена переиграла меня дважды. Я не только купился на ложь, что она все еще любит меня. Эми и в остальном водила меня за нос. Ну сущая ведьма. Я захохотал в душе. Господь всеблагой, я ненавидел эту суку, но не мог не восхищаться ею.

— Эми расставляла подсказки в охоте за сокровищами, вынуждая моего клиента посещать определенные места, — заговорил Таннер Болт. — В этих местах она разместила улики против него. В Ганнибале, в доме Билла Данна. Таким образом, складывается впечатление, что Ник виновен. Мы принесли эти ключи для вас. В знак нашей готовности сотрудничать.

Он вынул «подсказки» и «любовные» записки Эми и разложил их перед детективами, будто карты. Пока они читали, пытаясь разгадать тайный смысл, давно ставший понятным для меня, я взмок от пота.

— Значит, вы утверждаете, что Эми ненавидела вас так сильно, что несколько месяцев подряд фабриковала улики, которые позволили бы обвинить вас в ее смерти? — голосом разочарованного родителя спросила Бони в полной тишине.

Я ответил ей невозмутимым выражением лица.

— Ник, но ведь непохоже, что это писала озлобленная женщина. Она находит в себе силы попросить у вас прощения, выразить желание начать все сначала, рассказать, как она любит вас. «Ты теплый, ты мое солнце, ты великолепный, ты остроумный».

— Да уж, мать ее так!

— Хм… довольно странное замечание для невиновного человека, — уколола меня Бони. — Мы сидим здесь, зачитывая вслух ласковые слова вашей жены — возможно, ее последние слова, а вы кажетесь весьма сердитым. Я хорошо помню тот самый первый вечер. Эми пропала, вы приходите в участок, и мы беседуем в этой комнате почти сорок пять минут, а у вас такой вид, будто скучаете. Мы просматривали запись — складывается впечатление, будто вы сейчас ляжете и уснете.