Читать книгу "Укрепрайон «Рублевка» - Александр Смоленский"

Несмотря на некоторую скудность добытых Чигориным контрабандным путем рыбных деликатесов, сервировка застолья выглядела довольно красочно и обильно. Однако изюминкой всего этого гастрономического натюрморта были конечно же щедро расставленные по столам бутылки с давно забытыми этикетками «Советского шампанского», водки «Особая Московская», «Столичная», марочных коньяков «ОС» и «КВ», а также знаменитых некогда грузинских вин. На столах рядом с хрустальными пепельницами горками высились зеленые пачки папирос «Герцоговина Флор».

– А что, Сашенька, правду говорят, будто Данька Демидов сегодня утром объявился? – с некоторым сомнением в голосе спросил старик Ордынский.

– Вы что, ваше превосходительство, его еще не видели? Он же с утра к вам домой направился, – искренне удивился Духон.

– Так я ж дома не ночевал, хе-хе, – неосторожно сболтнул лишнего Ордынский. – Я у Агуловых всю ночь с Иосифом Виссарионовичем вел философские беседы.

Грузин хмыкнул и, недоуменно пожав плечами, вопросительно посмотрел на Акимыча, мол, что за чушь несет глава совета старейшин.

Тем же днем. 12.30 Открытие торжества задерживалось уже на полчаса, ибо Духон ни за что не хотел начинать без своих коллег по земству и, разумеется, друзей. Когда же, уже отчаявшись их лицезреть вовремя, он взобрался на судейскую вышку, чтобы провозгласить здравицу в честь «героических рублевцев», в зале теннисного центра яблоку негде было упасть. Под высокими сводами спорткомплекса громким эхом разносились звуки электромузыки, звон бокалов, вилок и ножей, многоголосый гомон и смех разгоряченных гостей, которые уже успели изрядно надегустироваться.

Дым от «Герцоговина Флор» висел, как говорится, коромыслом.

«Какое все-таки увлекательное занятие наблюдать за поведением людей со стороны, – подумал Александр, с любопытством глядя сверху на публику. – Вот бы сейчас сюда кинокамеру! Какой фильм получился бы в стиле Феллини».

К сожалению, он не мог слышать, о чем говорили гости, хотя некоторые обрывки фраз и доносились до его ушей. Тельцовский, усиленно жестикулируя, доказывал Львову, что если тот и нашел на счастье подкову, значит, что кто-то другой ее потерял. О каком тогда «подковьем» счастье вообще может идти речь? Делая вид, что внимательно слушает мудрые изречения партнера по бизнесу, Львов межу тем пригоршнями поглощал канапе с воткнутыми в них пластмассовыми шпажками. Шпажки он предусмотрительно оставлял на тарелке.

Рядом с ними ожесточенно спорили между собой Чигорин и Ордынский.

– Вы поймите, наконец, уважаемый, что Лидочку я имел только в намерениях, – основательно захмелев, оправдывался генерал. – Это, так сказать, виртуальная страсть. Нечто схожее с психотронной войной. Но какие у нее ножки!..

– Поверьте, фельдмаршал, длина ног женщины, особенно в горизонтальном положении, не имеет никакого значения. И вообще, вы не задумывались, что ваш старческий склероз есть болезнь, замечательная во всех отношениях. В организме ничего не болит и при этом каждый день приносит новые впечатления.

– Судью на мыло! – В зале неожиданно прогремел грубый, зычный голос, вслед за которым раздался раскатистый смех небезызвестного красноярского магната Ермакова, который, высоко подняв бокал с шампанским, пытался влезть на вышку. Но быстро осознав всю тщетность своих попыток, Ермаков во всю глотку заорал: – Рублевцы! Давайте жить в мире и согласии до последней капли крови!

«Вот и тосты пошли», – подумал Духон, увидев, как в зал, растерянно озираясь по сторонам, вошли Багрянский, Демидов и Катенька.

– Господа, прошу минуточку внимания, – сразу оживился он. – Хочу предоставить слово вице-старосте Успенского земства, нашему герою, также будущему кандидату в президенты от Рублевки, хорошо известному вам Даниилу Никитичу Демидову. Буквально несколько часов назад он прилетел с Урала.

Зал сначала притих, а потом разразился такой бурной овацией, что задрожали стекла окон и витражей.

Демидов никак не ожидал подобного фортеля. Но отступать было некуда, и он покорно полез на судейскую вышку. В конце концов, надо же привыкать к тому, что он теперь фигура публичная.

– Дорогие мои рублевцы! Я безмерно рад поздравить вас с замечательным праздником урожая! – с пафосом начал свой спич Демидов. – «Золотая осень» олицетворяет для нас с вами не просто плоды совместного, самоотверженного труда, но прежде всего победу человеческого духа! Победу добра над злом!

Зал вновь разразился бурной овацией. Со всех сторон гости стали громко скандировать: «Ура Демидову!», «Да, здравствует Рублевка!», «Даешь Демидова в президенты!».

Вдруг шум в зале стал постепенно затихать, словно ктото начал медленно вращать в обратном направлении ручку громкости звука. Не веря своим глазам, Демидов увидел, как внизу, прямо перед ним, на зеленом покрытии корта, словно по мановению волшебной палочки, образовалось свободное пространство, в центре которого стоял президент. Рядом с ним Демидов узнал Машкова, которого видел пару раз.

Высокие гости были в легких куртках и джинсах. Навстречу им уже пробирался приветливо улыбающийся Духон. Глава государства, пожав ему руку, сразу обратил взгляд на все еще возвышавшегося на «трибуне» Демидова.

– Так вот вы какой, наш уральский богоборец! Я считаю, что вы совершенно правы, молодой человек. Только победа человеческого духа над всеми невзгодами обеспечивает успех в любом деле! – улыбаясь, обратился к нему президент.

Глядя в тот момент на мощную фигуру Даниила, глава государства не без удовольствия отметил про себя, что такой богатырь вполне может одолеть Ивана Гудина в кулачном бою. Недолго думая, он резво поднялся вверх по лесенке судейской вышки, взял из рук Даниила микрофон и обратился к притихшей в изумлении публике:

– Уважаемые граждане Успенского земства! – Отыскав глазами Духона, он с едва заметной ироничной улыбкой бросил в сторону старосты многозначительный взгляд. – Позвольте мне от души поздравить вас с праздником «Золотой осени» и поблагодарить за проявленное вами мужество и долготерпение. Сегодня я безмерно счастлив сообщить вам, что злополучный карантин ввиду отпавшей в нем необходимости полностью отменен. Отныне вы все сможете вернуться к нормальной жизни.

– А она у нас и так нормальная! – неожиданно в притихшем зале раздался хриплый голос Акимыча. Он первым отреагировал на сенсационное заявление президента.

За Акимычем откликнулись музыканты. Привыкшие к самым неожиданным коллизиям во время выступлений перед массовой аудиторией, они быстро сообразили, что надо делать, и бойко исполнили традиционный в подобных случаях туш. Публика в зале впала в шоковое состояние, но через некоторое время, осознав, наконец, смысл президентских слов, с дикими радостными воплями бросилась к выходу.

«В конце концов, их можно понять, – увидев эту картину глазами главы государства, пытался совладать с собой Духон. – Людям просто захотелось поскорее вырваться из помещения на волю». Земский староста как мог пытался найти оправдание неадекватному и невежливому поведению сограждан по отношению к президенту. Помещение теннисного центра вскоре почти опустело. Остались президент, Демидов, а вокруг Машков, Духон, Катенька, Чигорин, еще десятка три людей, включая олигархов. В углу на подиуме о чем-то перешептывались музыканты.