Читать книгу "Возвращение в Эдем. Книга 2 - Розалин Майлз"

Джейк задумчиво потрогал щеку. Она все еще горела от удара. Он улыбнулся. Не на это он надеялся. Но все же — что-то. Улыбаясь все шире, он потер щеку, на которой остались следы, доказывающие, что Стефани Харпер относится к нему далеко не безразлично. Теперь, если только удастся как-нибудь перевести эту злость в энергию чувства… И когда победа будет достигнута, он уж как-нибудь найдет способ решить дело, иначе он не Джейк Сандерс.

Листья один за другим медленно опадали с деревьев, вышивая узор на зеленых лужайках, гравиевых дорожках и чисто прибранных могилах. Смотритель кладбища, ворча что-то под нос, вел свою повседневную борьбу с природой, чтобы поддержать хоть какой-то порядок. Вполне понятно, что иным участкам он уделял больше внимания, другим — меньше. Но за одним он ухаживал с особенным тщанием — за это ему очень щедро платил один бледнолицый незнакомец.

Скоро наступит вечер. Смотритель как раз вынимал лопату, щетку и грабли, когда у ворот мягко притормозил черный лимузин. В этом не было ничего удивительного. Именно в такие дни и почти всегда в такое время незнакомец здесь и появлялся. Смотритель поспешно поднял инструменты и постарался, чтобы было видно, как прилежно он трудится — словно это единственная могила на целом кладбище.

Приблизившись, незнакомец нетерпеливым жестом отослал смотрителя и надолго застыл у могилы, погруженный в свои мысли. Наконец он разогнулся, что-то коротко сказал смотрителю, протянул ему крупную купюру и пошел прочь.

Подождав, пока машина завернет за угол и вольется в поток, мчащийся к городу, из такси, незаметно стоявшего неподалеку, вышла женщина и двинулась к кладбищенским воротам. Смотритель был только рад разогнать скуку разговором о таинственном незнакомце. Он повел женщину к могиле, за которой столь тщательно ухаживал. Не веря глазам своим, Олив прочитала:

ГРЕГ МАРСДЕН

Умер 12 июля 1978 года

Люблю и помню.

— Кто это был? — порывисто обернулась она к собеседнику. — И кто ему покойник, он сказал вам?

— Конечно, — оскорбленно ответил смотритель. — Сразу сказал. Это его брат.

Стефани уходила из «Харпер майнинг» в удивительно приподнятом состоянии духа. Ее не сразил отказ Джейка продать свои акции — она на это и не рассчитывала; но в то же время и не могла при нынешнем кризисном состоянии дела пренебречь таким шансом. Да, эта встреча придала ей энергии — уже не впервые, отметила она про себя, — и она чувствовала себя готовой к последнему броску, который решит исход сражения в ту или иную сторону.

Но перед завершающей партией с Джейком следовало сделать еще одно дело, с которым, как она теперь видела, давно следовало покончить. С мрачной решимостью она свернула в сторону Элизабет-Бэй. После того, что Касси сказала ей о продолжительном романе между Джилли и Джейком, уже не оставалось места для иллюзий по поводу сестринских чувств Джилли, Пора раскрывать карты. «Остается надеяться, — подумала она, готовясь к встрече, — что я во всеоружии. Впрочем, сейчас выяснится».

— Стефани! — Как обычно, Джилли приветствовала ее с преувеличенной радостью и проводила в гостиную. — Какой замечательный сюрприз!

— Не думаю, — ровно ответила Стефани. — Вряд ли тебе понравится то, что я скажу. Да и не хотелось бы мне говорить, но иного выхода нет.

Джилли вся подобралась. Сначала Джейк, теперь Стефани — да что же это такое происходит?

— Ко мне приходила Касси Джонс, — продолжала Стефани. — Она рассказала мне о ваших отношениях с Джейком, об акциях, которые ты ему передала, — словом, все рассказала. Притворяясь сестричкой, ты наносила мне в спину удар за ударом. И это благодаря тебе я оказалась в таком жутком положении.

— Ты права! — Джилли вспыхнула, даже и не пытаясь оправдаться. — Я и сама собиралась тебе все рассказать. Хотела, чтобы ты оценила по достоинству… мое рукоделие. — Она злобно хихикнула.

— Твое что?

— Мой гениальный план. Все было продумано. На это ушло семь лет — семь лет.

Стефани никак не могла понять:

— Ты что же, хочешь сказать, что задумала все это в тюрьме?

— А что еще мне было там делать? — Джилли обезоруживающе улыбнулась. — Ты ведь не знаешь, каково это, когда тебя день и ночь не оставляют в покое. Остается много времени для размышлений.

— Но я-то здесь при чем?

— О, ты, — Джилли мечтательно посмотрела на нее. — Только ты и не дала мне сойти с ума. Чистая ненависть — вот что поддерживало мои силы. Она давала… созидательную энергию — понимаешь, о чем я говорю?

— Но когда выяснилось, что мы сестры… — в отчаянии проговорила Стефани.

— Я еще больше тебя возненавидела! За все то, что досталось тебе, а должно было быть моим! И Макса я ненавидела тоже. Гнусный старый эгоист! Удочерить девчонку — ничего не давать ей в жизни, а потом, словно гранату, швырнуть ее имя в завещании — и вот мирись с этим.

— Он не был… — Стефани остановилась.

— Он не был кем, Стефани? — масленым тоном спросила Джилли. — Не пытайся защищать его. Надеюсь, он горит а аду.

— Джилли, — Стефани попыталась взять себя в руки. — Он причинял боль мне и причинял боль тебе. Ты не думаешь, что мы квиты?

— Но получила-то ты больше моего! — Это был возглас обиженного ребенка. — Ты получила деньги, получила все, что твоей душе угодно, и в конце концов ты получила Грега.

Грег… Загорелое лицо, надменное выражение рысьих глаз промелькнули в памяти Стефани, и она невольно содрогнулась.

— Он нас обеих заставил страдать, — грустно сказала она. — Уже одно это должно было бы сблизить нас.

— Только одна небольшая разница, сестренка, — прошептала Джилли. — Я заплатила за свою любовь семью годами жизни.

— Джилли, ты хочешь превратить себя в невинную жертву. Ты погубила человека!

— А ты погубила меня!

Голоса умолкли, и в комнате повисла тишина. Стефани устало заговорила:

— Да вовсе нет, Джилли. Только вижу, что тебе ничего не докажешь, ты все равно не поверишь. Я была наивной дурочкой, думала, что ты можешь измениться, начать новую жизнь. Нет, ты останешься моим черным ангелом, дай тебе только волю. Но я не собираюсь более давать тебе ее. С этого самого момента. — Она помолчала. Джилли тоже не открывала рта, но ее желтые глаза, сузившись, как у кошки, неотрывно смотрели на Стефани. — Может, ты еще не поняла, но признание Касси дало мне в руки именно те доказательства, которых не хватало. Ты все это время была соучастницей преступления — подлога, есть свидетели и документы. С твоим досье ты и оглянуться не успеешь, как тебя снова упекут за решетку.

Джилли судорожно вздохнула, и ее лицо приобрело серый оттенок:

— Ты не посмеешь…

— Посмею! — Взгляд Стефани был тверд как гранит. — Еще как посмею. Если только ты не уедешь из Сиднея и не оставишь меня — навсегда! — в покое.