Читать книгу "Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева"

н-нагрели. Но на д-д-дозу хватит.

– Да вы гоните! – взревел мужик. – Какая доза, вы что, у нас кредиты, дети, работы столько…

– …Что хоть вешайся, – закончил за него Хром.

Мужик замолчал в нерешительности, не спеша ни отказываться, ни соглашаться, и Шиза пихнул ему еще один хрустящий голубенький «Владивосток», а Хром добавил, вложив в слова всю свою силу убеждения:

– Слушай, нам очень надо в ту деревню. А тебе туда не надо.

– Ц-циферки з-закрепим?

Быстро разобравшись, как управлять, через двадцать минут Шиза уже гнал по белому полю в черноту. Огни Дудинки остались вдалеке вместе с грустным мужиком, которому тот пообещал вернуть санки в целости-сохранности, как дорогую дочурку, а Хром – что по возвращении обязательно пояснит за жену и сына, которого та покрывала. Правда, если выживет, хмыкнул он своим мыслям, чувствуя задом, как снегоход подлетает на очередном сугробе – из движка дылда теперь выжимал по полной, как только кончились улицы с вялыми пэпсами, вынужденными работать в праздники, и началась настоящая тундра. Почти край света, как казалось Хрому, настолько далеко из родных мест еще не выбиравшемуся. За грохочущим снегоходом болтался багаж с канистрами топлива и сумками, крепко привязанными к прицепу, но Хром все равно пытался следить, чтобы ничего не вывалилось. Как сказал мужик, ехать им было часов пять. Шиза, видимо, решил долететь за три.

– Это то же самое почти, что на моцике, – воодушевленно воскликнул он, забираясь на водительское сиденье.

– Почти, – повторил Хром, не разделяя такого рвения угробиться на большой скорости, хотя поджилки приятно тряслись в предвкушении, – кроме наличия шлемов и трассы с указателями. Куда ехать-то, ты как определишь? По замерзшим трупам?

Шиза одарил его самым скептическим взглядом, какой Хром только у него видел.

– А к-куда – это т-ты мне с-скажешь, Вася!

Может, тогда тебе глаза завяжем? Все равно ж ни хера не видно, – хотелось добавить, но Хром прикусил язык. А то б дылда ведь завязал.

– Ты точно ему назад санки пригонишь? – спросил Хром вместо этого, и тот махнул рукой:

– Ч-чужого мне не н-надо.

Потом ехали долго, бесконечно. Ноги уже успели примерзнуть так, что, казалось, они больше не разогнутся. В лицо, правда, херачило не сильно – загораживала спина дылды, перед которым была широкая ветрозащита, но уши у Хрома все равно закладывало от свиста ветра и рева двигателя. Иногда Хром наклонялся вперед и командовал взять правее, потому что лыжи у дылды почему-то все время вело налево. Скоро впереди замаячило что-то большое, не внушающее доверия, и Хром сказал ехать по дуге. По левое плечо он теперь чувствовал заледеневшую воду. Потом «дорога», если это можно было так назвать, пошла в гору. Один раз они останавливались, чтобы покурить и отлить, и еще один – чтобы дозаправиться.

– Вроде верно едем, – вздохнул Хром, на одной из таких остановок озираясь вокруг и не находя, за что зацепиться глазу. Фары снегохода вычерчивали дорогу ровно перед собой, а вокруг все стало таким огромным и бесконечным, будто в мире действительно случился апокалипсис, и выжили только самые отбитые его представители. Или, может, бежали, потому что сами его и устроили.

– Ч-чё задумался? – хлопнул его по плечу Шиза. В руке он держал полусдохший телефон, показывающий, что ехать оставалось около часа, если с той же скоростью. – Д-дорогу не в-видишь? Т-ты только не м-молчи, а то я тебя п-потеряю на б-белом.

Хром устало глянул на дылду, ожидая увидеть привычную лыбу, но лицо у того, подсвеченное тусклым экраном мобилы, было серьезнее некуда, настолько, насколько бывают они у тех, кого не поймешь, – вот пошутил он сейчас или нет.

– Ну я ж тебе не собака. А если не вижу? – так же жестко ответил Хром. – Может, свернули уже давно не туда и обратно теперь на вертолете полетим. Где-нибудь в апреле.

– Не с-свисти, Вася! – махнул рукой Шиза. – Лучше скажи, чем п-потом займешься. Я вот, мож, в Турцию. Ковер т-тебе новый п-прикуплю.

– Зачем, – фыркнул Хром. – Лучше Оле собаку возьми кудрявую, она давно хотела.

Шиза скривил понимающую мину, означавшую «респект и уважуху», а Хром в ответ усмехнулся: с трудом представлялось, что дылда будет ходить с плюшевой собачкой под мышкой.

– А ты чё, к-куда п-потом?

На это он молча пожал плечами: силы, что бросил на нащупывание маршрута, сосались из него будь здоров, и рот лишний раз шевелить языком ленился. К тому же его до сих пор не отпустило странное, не совсем понятное в своей адекватности поведение дылды, который не только, послушав его, согласился лететь за тысячи километров на другой конец страны, так еще и сам первый придумал, доверившись одной лишь чуйке, двинуть туда, куда нога человека ступала, дай боже, один раз. И, найдя в себе моральные силы, все же спросил:

– А если сдохнем, на меня все свалишь?

– Была б тема сдохнуть, т-ты б давно сказал.

– Знаешь, – вздохнул Хром, – вот есть у меня подруга Галина. Сто лет в нашем кругляке на кассе торчит. Вот ее я вижу абсолютно точно. А в другой раз прилетит – не прилетит, никогда заранее не знаешь. А ты так запросто мне пове…

– Все, н-не нуди, – перебил Шиза. – Запускай с-свой навигатор.

Щелкнул пальцами, отправляя окурок в полет, перекинул ногу через сиденье и похлопал рукой в огромной варежке по пассажирскому, мол, двигай булками, Вася. Предавать такое доверие Хрому было больно, особенно когда ничего не просят взамен. Хорошо, что шум от гусениц и движка снегохода заглушал даже собственные мысли.

Наконец вдалеке показались едва различимые цветные точки, которые вскоре сложились в подсвеченную по периметру вертолетную площадку и маленькие скромные квадратики окон деревни за ней. Мобила показывала начало пятого, но по погоде тяжело было сказать, утра или вечера. Когда Шиза заглушил мотор возле огромного новенького здания с сочной зеленой крышей, которое на фоне окружавшей его разрухи смотрелось как нечто из космоса, Хром понял две вещи: во-первых, игравшие возле здания дети как бы намекали, что день еще не кончился, и во-вторых, он абсолютно не знал, куда двигать дальше.

Ожидалось, что здесь, как в дневнике этнографа, будут стоять конусы национальных жилищ, но вокруг были