Читать книгу "Несознательный 3 - Василий Каталкин"

декабре 1958 года нам удалось провести стыковку двух кораблей на орбите, и осуществить переход космонавта с одного корабля на другой.

И еще одно можно сказать достижение, с начала этого года, на космических аппаратах будут применяться новые цифровые контроллеры, аналоговые устройства управления потихоньку сдают свои позиции, так как обеспечить надежность их работы становится очень сложно. Конечно, как и всякое новое, освоение "цифры" идет очень сложно, но это проблема не техническая, а скорее организационная, не могут люди быстро перестроить свои мозги, некоторые, с упорством достойным уважения, продолжают держаться за свои прежние наработки. И тут надо сказать, что иногда у меня не хватало времени, а может быть и терпения, чтобы их переубедить, поэтому с такими работниками нам приходилось расстаться. Честно сказать, это не способствовало улучшению морального климата в коллективе, и даже появилось стойкое мнение в том, что у заместителя руководителя ОКБ-51 начал формироваться авторитарный стиль управления, но иначе было нельзя, не мог же я им объяснить, что это в будущем все будет управляться с помощью "цифры". Зато это очень хорошо понимал Челомей, и постоянно подгонял нашу электротехническую лабораторию при создании устройств логического управления функциональными группами, думаю годика через три, четыре мы уже сможем говорить о создании полноценной системы управления с помощью бортовой ЭВМ.

О снова "нарисовался" Буденный, после того, как в ЦК на него еще взвалили заботы по курированию королевского КБ, в купе с НИИ-88, у нас он стал появляться значительно реже.

- Как там дела с новым сверхтяжелым носителем, - поинтересовался он у меня, - программа испытаний не корректировалась?

- Подал запрос на корректировку, - киваю я, - в сторону опережения графика, нет смысла лишние две недели ждать. Сейчас ждем ответа с космодрома о возможности изменения графика пуска, вроде бы должны согласовать. Компоненты носителя уже отправлены туда, правда, пришлось заказывать новые платформы для перевозки по железной дороге, а то в габариты не вписывались. На будущее надо думать о переносе производства тяжелых ракет в Сталинград, а то с Москвы не навозишься.

- Опять на строительство очередного завода намекаешь, - нахмурился маршал, - неужели столько проблем с перевозкой?

- Ну да, платформы хоть и по железке идут, а все равно на стыках колеса стучат, а лишнее сотрясение конструкций на пользу не идет, - принялся я объяснять проблему, - а тут прямо из Сталинграда, по отдельной ветке, да с косыми стыками рельсов, чтобы колеса не стучали… Мечта.

- Это что, ЖД перегон до космодрома опять переделывать?

- В будущем обязательно, - вновь кивнул я, - а пока и так сойдет, перегон недавно отремонтировали и межрельсовые стыки установили минимальные, при скорости движения чуть быстрее пешехода трясет не так уж и сильно.

- А что по кислороду? – Этот вопрос Семен Михайлович задал потому, что в прошлый раз произошел казус, не хватило мощности установки производства жидкого кислорода на две тяжелых ракеты, пришлось "скрести" по соседям, и хотя из графика не вышли, было время сильно понервничать.

- Нормально все будет, - отмахнулся в ответ, - тогда резервную установку вовремя запустить не удалось, сейчас еще одну в резерв поставили, так что с кислородом проблем возникнуть не должно.

- Добро, значит ждем согласования графика, - сам-то на космодром поедешь или отсюда будешь смотреть?

- А что там мне делать? - Пожимаю плечами. – Только если для самоуспокоения, а так там есть кому командовать.

- Пожалуй, я тоже не поеду, - вдруг изрек Буденный, - с этими поездками много времени теряется.

Ну да, забот у него и в Москве достаточно, одни свары академиков чего стоят, так-то они на публику демонстрируют единство целей, а под ковром вцепились друг в друга мертвой хваткой. Это раньше на них денег не жалели и отдачи особой не требовали, а сейчас все, шалишь, бюджет на исследования резко урезали, а требования к отчетности значительно ужесточили.На этом фоне даже мне стало их немного жаль, все же кроме прикладных задач нужно и фундаментальную науку двигать, а вот тут как раз и возникли сложности. Хотя, если смотреть объективно, многие исследования к космосу имели весьма опосредованное отношение, и прекращение финансирования их за счет космической тематики было справедливым решением. Вот за это и отвечал сейчас Буденный, конечно знаний у него чтобы во всем разбираться не хватало, да что тут кривить душой, он часто вообще не понимал сути исследовательских работ, однако у него была армия грамотных консультантов, а главное, "железяка" рядом, которая выдавала всесторонний анализ, вот на нас он и опирался. И пусть по всем инстанциям обиженные академики рассылали пачки жалоб, в ЦК Семену Михайловичу все же доверяли и на его мнение ориентировались. Тем более, что он редко рекомендовал полностью свернуть те или иные работы, просто раскладывал все по полочкам, что нужно для космоса именно сейчас, что в отдаленной перспективе, а что вообще надо финансировать за счет других статей бюджета. Вот последнее и вызывало дикое недовольство в научной среде, ибо мода на космическую тематику уже успела распространиться и позволяла всем, кто с ней был связан, задирать нос перед коллегами.

Но одна большая темка, которая вызывала споры у всех своей кажущейся преждевременностью, все же осталась в плане финансирования, это создание межпланетного исследовательского механизма получившего название "Планетоход".

– Это звучит совсем уж фантастически, - заявил на заседании под председательством Маленкова Косыгин, - когда еще наши ракеты до других планет долетят?

- Не такая уж это и фантастика, - парировал риторический вопрос члена Президиума ЦК Буденный, - Королев уже испытал разгонный модуль, который сможет отправить аппарат мягкой посадки на Луну. Сейчас идет работа над первой исследовательской станцией на поверхности Луны. Но её возможности будут сильно ограничены из-за неподвижности, поэтому начало работ в данном направлении считаю своевременной инициативой.

- Судя по объемам затребованного финансирования, эта работа растянется надолго,