Читать книгу "1941: фатальная ошибка Генштаба - Геннадий Николаевич Спаськов"

дня войны 3-я танковая группа немцев из группы армий «Центр» действовала против войск Северо-Западного фронта, а ее прорыв проходил через полосу обороны 11-й армии. И 20–21 июня на территории СЗФ войска от границы отводили именно в этой армии. Правда, сделали это не прямо в полосе наступления 3-й танковой группы, а начиная с участка влево от нее километров за 40 и еще севернее. Что это – просто повезло? Или немцы сообщили заговорщикам места, где нужно максимально ослабить боеготовность советских войск, а те сделали это только там, где смогли – к примеру, где была соответствующая зацепка в плане прикрытия? Да и не может ведь у них все получаться исключительно как по маслу, а то уж как-то слишком мрачно все получается…

Тем не менее на Северо-Западном фронте в вопросе предательства дело обстоит вовсе не столь безобидно, как на первый взгляд может показаться в сравнении с КОВО и ЗапОВО.

Как шутят наблюдательные люди, если некто свалился с десятого этажа и не разбился, то это случайность. Если он второй раз упал оттуда и уцелел, то – совпадение. Но когда он третий раз падает оттуда и не разбивается – это уже закономерность.

А теперь вспомним несколько важных и прямо-таки зловещих фактов из предыдущих глав. Как только начинался очередной крупный этап приведения в боеготовность войск Красной Армии для отражения надвигавшейся агрессии, то практически каждый раз случалось чрезвычайное происшествие, фактически ставящее под угрозу его выполнение, а то и прямо его срывающее. Итак.

В конце апреля советское правительство приняло решение о начале стратегического развертывания Красной армии. В первую очередь к западной границе должны быть переброшены войска с Дальнего Востока и Забайкалья. На местах войска начали подготовку к переброске. Но через несколько дней, в начале мая в связи с этим разразился крупный международный скандал. Войска еще не двинулись с мест, а японцы уже сообщили о переброске на весь мир! Пришлось вмешиваться самому Сталину, чтобы нейтрализовать последствия столь опасного инцидента. Обжегшись на нем, Наркомат обороны в дальнейшем уже с большой опаской и излишней перестраховкой приступал к переброске войск в приграничную зону.

Через полтора месяца, 18 июня 1941 года по приказу из Москвы приграничные дивизии стали выходить на свои боевые позиции по плану прикрытия. Но лишь только они заняли их, как буквально через несколько часов произошел опаснейший инцидент почти у самой границы. На железнодорожной станции Перемышль, в паре километров от границы, взорвался вагон с боеприпасами. Решив, что русские их опередили и первыми начали войну, немецкое командование объявило тревогу и приказало частям вермахта занять свои боевые позиции. Возникла реальная опасность начала войны по нашей вине. Чтобы разрядить обстановку и снизить вероятность повторения подобных инцидентов, Генштаб РККА приказал отвести от границы ряд частей прикрытия.

И вот теперь третье чрезвычайное происшествие, случившееся вечером 21 июня на территории СЗФ – возможно, самое зловещее (см. главу VII). Вечером этого дня, но еще засветло, подразделение немецкой армии перешло границу и вступило в бой с советскими пограничниками и частями Красной армии.

К тому времени оперативное положение советских войск прикрытия уже сильно ухудшилось. Два направления главных ударов вермахта – в полосе всего Западного округа и 5-й армии КОВО – к вечеру 21 июня фактически уже были оголены. Несмотря на некоторые потери, в основном боеготовым оставался только ПрибОВО-СЗФ генерал-полковника Кузнецова, который дальше отступать не собирался.

Адольф Гитлер был автором Тройственного пакта и лучше других понимал, какие трудности тот создавал Советскому Союзу. Германское командование прекрасно знало о жесткой установке наркомата обороны «не поддаваться на провокации». Именно поэтому незадолго до нападения на СССР начальник Генштаба вермахта генерал Гальдер записал в дневнике, что «русские не окажут нам любезность, напав первыми». И было бы странным, что немцы, тщательно готовившиеся к войне, упустили столь важный момент и не использовали его для ослабления обороны советских войск. Вполне возможно, что предатели сообщили кому следует по ту сторону границы о сложившейся ситуации на территории ПрибОВО-СЗФ. И вскоре именно на его границе немцы устраивают вооруженную провокацию с участием регулярной части вермахта. Какова могла быть ее цель? Подтвердить давно имевшиеся опасения как наркома обороны Тимошенко, так и руководства страны о неизбежности немецких провокаций перед началом войны. А затем с помощью этого происшествия руками начальника Генштаба, поддерживаемого наркомом, «добить» упертого командующего ПрибОВО генерал-полковника Ф.И. Кузнецова. Чтобы тот, получив провокацию не где-нибудь, а у себя в округе, отвел наконец остальные свои войска с приграничных позиций в лагеря.

Скорее всего, этим и объясняется подавленное состояние Кузнецова, в котором его запомнил очевидец вечером 21 июня (см. выше): «Запутанная обстановка. Страшно запутанная…». Хотя, казалось бы, чего там запутанного? Командование еще сутки назад было предупреждено из Москвы, что немцы нападут утром 22 июня, готовься к отражению нападения. А вот поди ж ты…

Создается впечатление, что кто-то из ближайшего окружения наркома постоянно и умело нагнетал обстановку вокруг темы «провокаций», ловко пользуясь его твердым намерением не допустить гибельной для СССР войны на два фронта. Кто им мог быть? Мерецков или кто-то другой?

Вспомним теперь ошибку Генштаба, которая потом нам дорого обошлась. Напомню, что Генштаб РККА в начале мая 1941 на основе известных ему сведений определил, что вермахту для нападения на СССР потребуется около 180 дивизий. И, следовательно, война начнется, когда немцы закончат сосредоточение у наших границ этих сил. А затем Генштаб со своим Разведуправлением в решающий момент – последние три предвоенные недели – почему-то резко занизили темпы переброски германских войск. По их данным, с 6-го по 18-е июня немцы перебросили к нашим границам 32 дивизии, включая 26 танковых и моторизованных. Но Генштаб с 1 июня до начала войны зафиксировал увеличение вермахта всего на 10 дивизий, пропустив прибытие этих полчищ более чем на две трети! В итоге получалось: если на 22 июня у наших границ сосредоточилось около 130 дивизий, то по расчетам Генштаба немцам предстояло перебросить еще почти пятьдесят, на что при таких темпах им потребуется еще около двух недель. Очень естественно и логично получалось, что советскому командованию совсем не надо было торопиться, приводя войска в боеготовность накануне 22 июня!

Почему Генштаб дезинформировал руководство страны и наркома обороны? Почему раньше у наших границ «обнаруживали» даже отсутствовавшие там соединения, а в решающий момент перестали замечать реальное прибытие до шестидесяти процентов вражеских дивизий? Слишком много ошибок, чтобы все списать на случайность. В Интернете есть фильм, в котором утверждается (правда, без указания источника),