Читать книгу "«На Москву». Из истории белой борьбы - Владимир Христианович Даватц"

только получится телеграмма – в добрый путь – чтобы овладеть Болгарией. Примечание: генерал Шатилов перестал быть начальником штаба еще 27 марта 1922 г. по поданной им отставке, которая принята того же числа приказом генерала Врангеля за № 242, который в подлиннике прилагается при настоящем докладе; видно, что фальсификаторы не знали об этом приказе. 4) От Начальника Штаба 1-го Армейского Корпуса, полковника Бредова, от 24 августа 1922 г., без №, г. Тырново, начальнику контрразведывательного отделения, совершенно секретно, в собственные руки, – которым ему предписывается, по приказанию Командира Корпуса, представить, самое позднее до 13 сентября этого же года, список болгарских военных начальников, которые относятся враждебно к русской армии, чтобы они были поставлены под постоянный надзор и, в случае необходимости, арестованы и преданы военно-полевому суду из офицеров русской армии, 5) От этого же Начальника Штаба, этого же числа, г. Тырново, вместо № – раз., начальнику контрразведывательного пункта Штаба 1-го Армейского Корпуса, совершенно секретно, в собственные руки, – предписывается ему, чтобы не позже 15 сентября этого же года представить ему для доклада Командиру Корпуса план важных пунктов в Софии, как вокзал, арсенал, радиостанция, почта и телеграф, водопровод, казармы, станция электрического освещения, министерства и другие учреждения, между которыми жандармские и полицейские, которые могли бы безболезненно перейти в русские руки; для этой цели – плана – начальник немедленно должен назначить своих сотрудников».

Документы были подделаны, как видно из предыдущего, грубо (полк. Бредов, например, с июля месяца находился в г. Свищове и не мог 24 августа подписывать бумаги в Тырнове); но подписи были сфабрикованы так хорошо, что наш военный представитель, генерал Ронжин, не зная о содержании документа, склонен был признать их за подлинные.

Фотографические снимки с этих документов тотчас появились в печати. Произошло невиданное еще возмущение против Русской армии. При самом деятельном участии большевистского агента, исключенного по суду бывшего капитана Щеглова, производились по всей Болгарии обыски и аресты. Все старшие начальники были арестованы и препровождены в Софию, где провокатор Щеглов позволил себе предложить генералу Витковскому отдать по корпусу приказ о признании Советов и переходе к ним на службу[56]. При участии помощника градоначальника Трифонова, для возбуждения общественного мнения, во двор Русского Посольства было подброшено «найденное» затем оружие.

Главное Командование настаивало перед болгарским правительством о производстве расследования и назначении суда над всеми якобы скомпрометированными генералами, в уверенности, что таким путем удастся доказать подложность документов.

Как тогда, когда французы пытались уничтожить Русскую армию в Галлиполи и на Лемносе, так и теперь пронеслась могучая волна протеста против «болгарских зверств», как окрестило эту полосу гонений русское офицерство[57]. В резком письме на имя министра-председателя Стамболийского, подписанном рядом русским организаций Парижа, выражался «категорический протест против возмутительных действий болгарского правительства в отношении расселенных по его же приглашению в Болгарии сынов русского народа, который своею кровью добыл свободу болгарскому народу». «Мы обращаем Ваше внимание, – говорилось в письме, – что коммунисты, толкающие Вас на эти преступные по отношению к русским действия, не вечны в России; близок их конец и тогда освобожденная Россия потребует Вас к ответу, на который Вам уже не придется отмалчиваться»[58]. Российский посланник в Софии А. М. Петряев в полном согласии с французским посланником г. Пико, принявшем самое ближайшее участие во всем этом деле, оказал большое давление на Министерство Иностранных Дел. Дипломатический корпус категорически заявил, что ни о какой «высылке в советскую Россию», как угрожали болгары, не может быть и речи.

Правительство должно было умерить свою коммунистическую услужливость. Однако вместо назначения гласного суда правительство выслало всех начальствующих лиц и большое число русских офицеров из пределов Болгарии.

Высланные нашли себе приют в Сербии.

* * *

Насилие, учиненное болгарским правительством над Русской армией, не погубило все же военной организации.

Были сняты погоны – эта внешняя эмблема, – но под беженским платьем еще сильнее забилось сердце и еще острее почувствовалась необходимость – моральная и практическая – держаться вместе, сохранять свою спайку и свой воинский дух. На место высланных начальников, в тот же миг встали новые, их заместители, чисто автоматически, согласно воинскому уставу. Все знали, что если и они будут высланы, – их место автоматически займется следующими. Организация оставалась прежней; произошло только своеобразное «омоложение» командного состава.

Весь этот командный состав глубоко законспирировался. Корреспонденция направлялась по частным адресам, в форме личных писем, приказания передавались часто в виде условного кода, – но организация жила и выполняла свою ответственную задачу данного момента – устроить на работах тысячи людей, брошенных судьбою в самую мрачную обстановку.

Кроме нестерпимого политического положения, перед всеми частями была чисто материальная угроза. Остаток депонированного фонда в 11 000 000 левов был болгарами арестован; большое количество принадлежащего армии имущества было конфисковано; многие предприятия боялись брать на работу русских, из опасения всяких осложнений. Ко всему этому – надвигалась зима.

Однако и в этих условиях воинская спайка не распалась. В распоряжении начальников частей оставался так называемый «запасный паек», дававший возможность нетрудоспособным и больным кое-как перебиваться. Зарекомендовавшие себя прекрасными работниками, русские, несмотря ни на что, получали работу.

Политическая обстановка тоже несколько рассеялась. На Лозаннской конференции Стамболийскому дали понять, что игра болгарского правительства с коммунистами не встречает сочувствия. Попытки представителя большевистского Красного Креста смущать наши части возвращением на родину окончательно провалились.

Наступал 1923 г.

* * *

В этот год «дружбашское правительство» понесло наказание за свои многочисленные преступления.

Действующий в полной конспирации «Народный Сговор» – блок буржуазных политических партий – в ночь с 8 на 9 июня арестовал все правительство. Болгарская армия оказалась на стороне восставших.

Стамболийский и ряд видных земледельческих деятелей были убиты.

Единственный из остававшихся в Болгарии высших чинов Русской армии, генерал Ронжин, по приказанию Главнокомандующего, подал 25 июня 1923 г. новому Военному Министру Царства Болгарского докладную записку о положении русских частей. Изложив историю принятия Русской армии Болгарией и нарисовав всю картину гонений, ген. Ронжин писал:

«Приветствуя в Вашем лице, господин Министр, и в лице членов нынешнего Совета Министров Болгарии новую власть, являющуюся символом законности и порядка, я имею честь покорнейше просить:

1) Реабилитировать всех чинов Русской армии в форме особой декларации от имени правительства о том, что чины этой армии всегда были лояльны по отношению к болгарской власти, никогда не вмешивались во внутренние дела Болгарии и ни в каком заговоре в ниспровержении бывшего земледельческого правительства с блоком не участвовали.

2) Разрешить вернуться всем высланным из Болгарии, как невинно пострадавшим; список их при сем прилагается