Читать книгу "Самый Лучший Ветер 2 - Артём Сергеев"

Но зато в оставшихся уже был уверен на все сто, до того они выглядели смышлёными и деятельными. Договорился со стенами наверху, пробив для своих младших безопасные и тайные проходы на зенитные башни и в арсенал, к ящикам со снарядами и с большим сомнением в душе отправил диверсантов на дело.

Оставшиеся возмущенно загомонили, кое-кто даже пустил слезу, до того им хотелось помочь мне. Нашлось дело и для них, пушки ведь тоже должен был кто-то портить. Инструктаж слушали, затаив дыхание, дело для них было новым и интересным. Рассказывал, рисовал и показывал, что можно разбить, что открутить, а куда песку добавить, несколько раз. Особенно я упирал на то, что у них есть всего лишь пять секунд, не больше, и со мной горячо согласились. На всякий случай спросил, что такое секунда, даже не удивляясь выслушал кучу интересных версий и заменил их на три удара сердца, так было понятней.

Тем временем основная диверсионная операция шла как по маслу, я запитывал силой руны одну за другой, и вскоре все снаряды были помечены. Недовольства среди них было, конечно, много, но мне было наплевать. И очень хорошо, что пушки стояли с пустыми казённиками, по уставу. Накинуть ключ на трубку взрывателя и выставить дистанцию было всё же плёвым делом, а загнать снаряд в ствол ненамного медленнее.

Невольно задумался о том, стоило ли портить пушки, и решил, что всё же стоит. Лишним точно не будет. Но предупредил своих подопечных, что три удара сердца ждать всё же не стоит. Накинулись разом, побили стёклышки, сыпанули песку, покрали ключи для трубок, да и ходу. А ещё лучше валить сразу, как только заметите что рука у пушкаря в знамении поднимается, не ждать.

Знамения домовые очень боялись, поэтому согласились не геройствовать.

— Ну, — выдохнул я в сомнении, — пора на дело, братия. Запомните, начинаем все разом, по моей команде. Подлетел, рванул-сыпанул-ударил-схватил и сразу же убежал. Быстрота и натиск, понятно вам?

Следовало поторопиться, потому что я видел, что мои защитные действия ожидаемо навели большой переполох в монастыре, ответные действия были не за горами. Его самозваное святейшество орал где-то там во всё горло, срываясь с благообразного баса на смешной фальцет, то и дело давая петуха. Голос был смешной, да, а вот слова смешными не были. Вызывались командиры групп, собирались последние амулеты, возносились горячие молитвы и строились очень деловые планы.

Кое-кто даже предложил пустить воду на нижние уровни, чтобы радикально решить проблему. На него сначала наорали, а потом, чуть остыв и подумав, приняли его план к действию как последнее средство.

Вот и мне следовало прекратить заниматься хернёй, и выложиться во всю силу. Чего я стесняюсь, в самом деле? Чего тут сижу? Ну хорошо, вот испортим пушки, и сразу же займусь делом, во всю свою силу. Ещё б только знать, что делать.

— Начали! — подал я команду диверсантам, дождавшись рапортов о готовности. Пушкарей я не видел, мешали амулеты и церковная магия, а потому с трудом выждал три уговорённых удара сердца. Потом с тревогой четвёртое, потом пятое и седьмое. На восьмом, когда я уже был готов заорать матом, все домовые наконец отвалились от пушек и серыми молниями порскнули прятаться, волоча за собой открученное да уворованное.

Судя по всё же раздавшимся матам пушкарей с зенитных башен, добыча была богатой. Через минуту бородатые диверсанты собрались в моей камере, хвастаясь друг перед другом трофеями. Маховички, рукоятки, болты и гайки, верёвки и ключи, личные вещи и прочее добро я приказал свалить в кучу в углу, потом разберёмся, если до этого дойдёт.

Воодушевившийся маленький народец устроил радостный балаган, напропалую хвастаясь друг перед другом. Кто-то показывал пустые карманы со следами песка и рассказывал, как он ловко пробежался по всем подшипникам, кто-то, перекрикивая его, гордо демонстрировал осколки стёклышек, в которых я без труда узнал бывшую оптику прицелов.

Вынырнувший из тёмного угла Кирюха даже настолько обалдел от криков и похвальбы, что не сразу подошёл ко мне.

— Держи, — сунул мне он в руки прессованный плотный брикет из какого-то сложного травяного сбора, не на шутку фонивший магией. — Лара передала. Сильно ругалась и даже плакала, а мне ухо выкрутила.

Кирюха гордо продемонстрировал огромный вареник, красовавшийся на месте его аккуратного ушка.

— А чего не вылечила? — я без сомнений отгрыз кусочек от брикета и принялся жевать.

— Не до того было, — со вздохом объяснил мне Кирентий. — Лариску ловили, всем табором. Окно проплавила, в лесу пожар. Её эльфы ругали. Сильно! Потом большая саламандра пришла, тоже за ухи таскала.

— Тебя? — удивился я до такой степени, что даже прекратил разгрызать лекарство. — Как же ты выжил-то?

— Её! — поправил меня Кирюха. — И Далину досталось! А тебе сказали лечиться и никуда не лезть! Скоро они на помощь придут, с саламандрами вместе! Подготовятся только, и сразу же придут. Меня обратно дождутся и начнут!

— Значит, так, — я движением руки привёл ухо нашего трюмного в соответствие с его внутренней искрой, и Кирюха благодарно мне поклонился. — Сейчас беги обратно, и захвати с собой всю эту банду.

Я рукой показал на замолкших и прислушивающихся к нашему разговору домовых.

— Сможешь провести тайно да на месте устроить, чтобы не обижали их, да не потерялся никто? — Смогу! — лихо кивнул Кирюха. — и прослежу и устрою!

— Молодец! — потрепал я его по холке. — А на словах передай, что пушки я испортил, опасаться нечего. Но и спешить нельзя ни в коем случае. Я в безопасности. Владыка Николай плох, но потерпит, про него пока забыли. Детали уточнишь по пути, вот у Ерша Потапыча спросишь. Понял? Потом по возможности обратно, но приглядись сначала, без оглядки не лезь. Если будет опасно, дуй к нашим, пусть начинают.

— Будет исполнено! — отсалютовал мне нашим тайным приветствием Кирюха. — Командор!

— Командор, командор, — зашептались по углам домовые, до того им понравилось это слово и этот лихой жест. — Командор!

— Это только я могу его так называть! — по-детски обиженно насупился на них наш трюмный. — Для вас — Старший!

— Потом разберёмся, дуйте уже! — я решительно зарубил на корню пререкания и обиды, а потом и рявкнул на них во всё горло, добавив магии, чтобы пришпорить колеблющихся и не желавших покидать родные казематы. — ВЫ-ПАЛ- НЯТЬ!!!

Глава 35, в которой виден свет истины

В камере остался я один. Нежным светом сияли руны, и стало даже уютно, и не хотелось ничего делать. Хотелось грызть прессованный брикет из трав с медовым вкусом и дышать через раз, чтобы не тревожить правый бок. За дверью кто-то начал глухо стонать, всё сильнее и сильнее с каждой минутой, по нарастающей, и я с раздражением влил изрядно силы на электрорунную схему.

Снова бахнуло, и какой-то бедолага, уже начавший надрывно и истошно кричать во весь голос, замолк. Затихли последние шевеления, и жизнью из коридора больше не тянуло.