Читать книгу "Чертовка - Бертрис Смолл"

— Путешествие по суше будет чересчур долгим; не забывай, что король до сих пор воюет со своим братом. Помнишь, что сказал Симон де Бомон? Роберт де Беллем совсем сорвался с цепи, и в Нормандии сейчас небезопасно. Не забывай и про Уильяма из Мортэна. Его земли очень близко отсюда. И тот и другой меня знают и почтут за большую удачу схватить нас и бросить в темницу. Хотя я не особенно знатен и не богат, все же известно, что я — друг короля. Нормандские дороги слишком длинны и опасны, чтобы путешествовать посуху, дорогая.

— Что же мы будем делать? — спросила Белли. — Уж не предложишь ли ты остаться в Ла-Ситадель? Хотя Вивиана и Гай мертвы и погребены, я до сих пор чувствую, что души их витают где-то поблизости. В замке уже поселились их привидения! Чем скорее мы уедем отсюда, милорд, тем будет лучше!

— Согласен с тобой, — мягко ответил Хью. — В те недели, что прошли после свадьбы Вивианы, я пользовался гораздо большей свободой, чем в предыдущие месяцы.

Я выяснил, что в нескольких милях к северу отсюда, на побережье, есть небольшой рыбацкий поселок. На рассвете мы отправимся туда и потребуем лодки и гребцов, чтобы переплыть через пролив.

— В самой широкой части?! — взвизгнула Изабелла.

Лэнгстонцы прервали свою беседу и удивленно оглянулись на госпожу.

— Там есть несколько островов. Белли, — успокоил ее Хью. — Мы сможем не торопясь переплывать от одного острова к другому, а с последнего острова, Олдерни, попадем прямо в залив Веймут. На эту последнюю часть путешествия уйдет не больше суток, если ветер будет попутным.

Мы как раз успеем до того, как установятся северные ветры и пролив станет недоступен по меньшей мере на несколько месяцев. Если же мы отправимся посуху и даже доберемся до Булони целыми и невредимыми, во что я не верю, то все равно застрянем там надолго, пока не кончится зима, — объяснил Хью.

— Как же быть с лошадьми? — спросила Белли. — Мы не можем позволить себе бросить десять лошадей. Твой сеньор Генри Боклерк не возместит нам эти убытки, — ехидно добавила она. — И как быть с птицами? Я не брошу Купе!

— Мы поплывем не все в одной лодке, — ответил Хью. — Лошади отправятся вместе с нами через пролив, так же как и птицы.

— Что ж, похоже, мне следует молиться за то, чтобы ветер был попутным, — раздраженно проговорила Изабелла. — Вижу, ты решил во что бы то ни стало пуститься в морское путешествие.

— Зато мы скорее доберемся до Англии, — с улыбкой пообещал ей Хью. — Поверь мне, так действительно будет лучше, дорогая.

— Посмотрим, — зловеще изрекла Изабелла.

Она вернулась в покои, где жила вместе с Гаем, и стала собирать свои немногочисленные пожитки. Это место было полно воспоминаний. Белли почти физически ощущала, что Гай до сих пор здесь, в этих стенах; видела его чувственные губы, изгибающиеся в сладострастной улыбке; чувствовала на себе его полный желания взгляд. Белли взяла несколько самых простых и практичных платьев и кое-какие вещицы, которые могут понадобиться в дороге. Открыв каменную дверцу в стене, она достала мягкую замшевую сумку и прибавила ее к прочим вещам. Это была личная сокровищница Гая, наполненная серебряными слитками. Это пригодится ей, когда родится ребенок. Один слиток она вынула из сумки, раздробила его на более мелкие, которые пригодятся в пути, и аккуратно зашила их в подол своей юбки.

Послышался раскат грома, и Белли подошла к окну, чтобы закрыть ставни. Над морем бушевала гроза. Белли увидела, как молния ударила прямо в бурлящие волны.

Чудесно, раздраженно подумала Изабелла. Дай Бог, чтобы завтра распогодилось. Внезапно она услышала за спиной чей-то смех. Смех Гая! Белли стремительно обернулась, но в комнате никого не было. Она была одна. Или нет?!

Торопливо собрав вещи и увязав их в сверток, Изабелла, не оглядываясь, выбежала из покоев Гая. Она оказалась права. В Ла-Ситадель поселились призраки. Гай и Вивиана никогда не покинут этот замок. Он навеки останется в их власти.

Они провели ночь на тюфяках в зале у камина и проснулись еще до рассвета. Линд и Ален отправились на кухню, сварили овсяную кашу, разыскали вчерашний хлеб и половинку сырной головы. Вдобавок обнаружили корзину яблок, и Изабелла велела взять ее с собой, вдруг им не удастся достать другого пропитания. Они торопливо позавтракали. Покидая Большой зал Ла-Ситадель, Изабелла снова заметила, какая странная тишина воцарилась здесь, где еще вчера утром вовсю кипела жизнь.

Выйдя во двор, она ожидала, пока приведут лошадей.

Линд и Алан отправились выпустить птиц. С собой они брали только Купе и молодого сапсана, обученного Линдом. Линд так привязался к этой прекрасной птице, что не захотел покидать ее на произвол судьбы. Остальных птиц отпустили на волю. Если бы их оставили в клетках, они вскоре умерли бы с голоду. Изабелла смотрела, как освобожденные от колпаков и пут птицы поначалу засмущались. Но потом самый смелый из них, белый сокол, решился и взмыл в ясное утреннее небо, пронзительно крича от восторга. Остальные быстро последовали его примеру. Хью поначалу хотел увезти с собой белого сокола, но затем решил, что это будет слишком большой обузой в предстоявшем им тяжелом путешествии.

Лошади были уже оседланы, но путники не хотели отправляться в дорогу верхом. Хью решил не привлекать лишнего внимания и покинуть Ла-Ситадель через подземный ход, ведущий к пляжу. Отлив только что начался, и у них будет еще много времени, чтобы добраться до маленькой прибрежной деревушки Бретань-сюр-Мер, надежно изолированной от прочих владений. Жители ее, должно быть, еще не успели узнать о гибели хозяев замка и поверят, что англичане явились к ним по приказу их госпожи.

Ведя за собой лошадей, лэнгстонцы двинулись следом за Изабеллой и Хью в замок, через широкий коридор, к подземной лестнице. Ступени были широкими и пологими. Путники двигались осторожно и медленно, в полной тишине, которая нарушалась лишь цокотом лошадиных копыт. Затем издали послышался шум моря, становившийся все громче с каждым шагом. Наконец они добрались до просторной пещеры с высоким потолком и, оседлав лошадей, выехали на солнечный свет. По левую руку от них раскинулось море во всей своей великолепной синеве.

— Дай Бог, чтобы погода не испортилась, — сказала Изабелла, сажая Купе на запястье, и, слегка пришпорив Гриза, двинулась вперед.

До поселка они добрались очень быстро. Солнце только-только поднялось над горизонтом, рыбаки еще не вышли в море. Изабелла явственно различила тревогу на их лицах при виде приближающихся всадников, но никто не пустился бежать: жители поселка знали, что с этого направления к ним могут приехать только обитатели Ла-Ситадель. Всадники остановились перед группой рыбаков.

— Кто здесь за старшего? — резко спросил Хью.

Некоторое время все стояли молча, но затем вперед выступил высокий бородатый человек:

— Я — староста, милорд. Разве вам не сказали в замке, что следует спросить Жан-Поля?

— Мне сказали только, что староста поселка поможет нам переправиться в Англию, — ответил Хью. — Я сэр Хью Фоконье, прежде состоял на службе в Ла-Ситадель. Теперь я возвращаюсь домой со своей женой и солдатами. Мне понадобятся лодки для людей и наших лошадей. За каждую лодку вы получите серебряный слиток. Половина оплаты — сейчас, половина — когда доберемся до Англии.