Читать книгу "Ворон - Бертрис Смолл"

Элдред, пойди приведи остальных женщин лорда Кэдерика, которые так предусмотрительно исчезли. Мы с ними тотчас же встретимся там, где растет мирт.

— Да, госпожа, я приведу вам лентяек.

Она быстро заковыляла, бормоча что-то себе под нос.

— Она старая, хотя все еще резва, — заметила Уинн, с улыбкой посмотрев на Эдит, которая наконец овладела собой.

Застегнув на себе накидки изящными серебряными брошками, две женщины взяли плетеные корзинки и поспешили к ожидающим их женщинам Кэдерика. Их уважение к Уинн было столь велико, что они не мешкая пошли к назначенному месту.

Уинн радостно их приветствовала.

— Хейзел, ты самая маленькая, собирай ягоды мирта на нижних ветках, а Бирангари, как самая высокая, оберет верхние ветки. Когда закончите, нарежьте больших и красивых веток для зала. Элф, ты разумно надела перчатки, как я погляжу. Возьми тогда мой нож и нарежь остролиста. Дагиан, Эдит и я нарежем веток сосны.

— А розмарин? — поинтересовалась Бирангари.

— У меня много его в огороде, — ответила Уинн. — Мы нарвем его, когда вернемся.

День выдался довольно ясный, ветер был несильный. Вдали в лесу раздавался звук охотничьего рожка, лай собак. Женщины почти не замечали звуков охоты, они были поглощены своим делом. Корзинки наполнялись ягодами мирта, которые придадут особый аромат святочным свечам. В руках у них были охапки веток, которыми они украсят дом. Хейзел сбегала в дом за слугами, чтобы те помогли донести ветки.

Вернувшись в дом, женщины поспешили на кухню готовить праздничные свечи. Повар Хил, недовольный вторжением женщин, ворчал что-то себе под нос, однако отправил сына за оловянными формочками. Сладкие пироги, пропитанные медом и посыпанные сверху маком, загадочно появились на столе рядом с кувшином холодного пенистого сидра. Ягоды мирта нагрели, чтобы вытопить из них ароматный воск, который влили в другой котелок, наполненный пчелиным воском, потому что святочные свечи всегда делались из пчелиного воска. Формочки аккуратно заполнили, осторожно поместив фитили.

— Думаю, это будут самые удачные свечи, которые мы когда-либо делали, — объявила Эдит. — Я не заметила ни одного пузырька воздуха, который испортил бы наши труды.

— У нас будет веселый праздник и удачный благодаря кабану, отозвалась Бирангари.

— Давайте отнесем пироги и сидр в зал. Думаю, мы заслужили отдых, прежде чем начнем украшать дом. Свечи установим лишь завтра, сказала Уинн.

Они пришли в зал и уселись у глазного очага перекусить и посплетничать. Пошатываясь на своих некрепких ножках, вошел Арвел, которого все кругом баловали. Теперь, когда семейство Болдера покинуло Элфдин, в доме из детей остались лишь Арвел и Аверел, кого еще можно было баловать. Страстно желая иметь собственных детей, жена Кэдерика и его другие женщины не могли не обожать детей Уинн. Она молча наблюдала за ними, чувствуя их боль и желая всей душой, чтобы судьба была милостива к ним.

Наконец, когда уже нельзя было больше тянуть время, шесть женщин с помощью Элдред и служанок начали украшать зал ветками.

Комната, обычно простая, стала приобретать праздничный вид. Аромат сосны — крепкий и свежий — заполнил зал. Закончив наконец, они отошли в сторону полюбоваться на свои труды и все вместе улыбнулись.

— Лучше, чем в прошлом году, — воскликнула маленькая Хейзел, хлопая в ладоши, а остальные засмеялись.

— Она права, — согласилась Бирангари. — Это будут самые замечательные святки, я просто знаю это!

Солнце стало опускаться в прохладное пятно полинялой краски за западными холмами. В середине декабря закат наступал тогда, когда в июле была середина дня. Уинн с беспокойством смотрела в раскрытую дверь зала.

— Кабан, наверное, ускользнул от них, — обронила Эдит. — Им придется отправляться на охоту завтра.

— Подожди, — сказала Бирангари, склонив голову набок. — Мне кажется, я слышу лай собак.

— Да, — согласилась Эдит. — Они возвращаются. Давайте выйдем и посмотрим, убили ли они зверя.

Уинн подхватила на руки сына и вместе с другими поспешила встречать возвращающихся охотников. Они уже видели их на тропе, ведущей к дому. Но подождите… не хватало одного всадника, и это был Эдвин. Уинн сунула Арвела в руки Эдит и бросилась навстречу мужчинам. Только тогда она заметила за лошадью Кэдерика носильщиков с ношей. Ее сердце бешено забилось, и она припустилась еще быстрее.

Добежав до охотников, она увидела раненого Эдвина, лежащего на своем щите.

— Что случилось? — потребовала она ответа у пасынка. — Ну, рассказывай, что произошло, либо Бог свидетель, я голыми руками вырву сердце из твоей груди! — На ее лице была маска необузданной ярости.

— Говоришь как… настоящая… саксонская жена, — с трудом произнес Эдвин, слабая улыбка тронула его губы. — Я… поправлюсь… дорогая.

— Что произошло? — повторила Уинн, сверкая глазами на Кэдерика. Не успел он ответить ей, как она начала отдавать приказания. — Ты! — пальцем указала на одного охотника. — Беги во всю прыть в зал и передай старухе Элдред, чтобы она приготовила горячую воду, вина и мой мешок с травами. И еще повязки! И освободите высокий стол. Я хочу, чтобы мой господин лежал там, когда я буду его осматривать. — Ее взгляд упал на носильщиков. — Вы не можете идти быстрее? Кэдерик, я жду твоего объяснения! — «Господи, какой Эдвин бледный», — в страхе подумала она.

Наконец они добрались до дома. Когда Эдвина внесли в зал и осторожно положили на высокий стол, Кэдерик Этельмар поведал о случившемся обступившим его женщинам. Уинн, слушая рассказ Кэдерика, разрезала на Эдвине одежду, чтобы лучше разглядеть раны.

— Мы почти весь день выслеживали кабана, — начал Кэдерик. — Несколько раз мы даже видели его, но ни разу не были настолько близки к нему, чтобы убить. Наконец после полудня зверь остановился в зарослях вереска в самой дальней части леса. Эдит, дай мне вина. У меня горло пересохло.

Его жена быстро поставила рядом с ним кубок, и, осушив его, Кэдерик вытер рот тыльной стороной ладони.

— В лесу было темно и мрачно, — продолжал он. — Собаки были готовы броситься на кабана. Они лаяли, выли и рвались за ним прямо в заросли. Несколько было убито и покалечено, но потом вся стая напала на него. Он вырвался из своего укрытия и бросился прямо на нас. Я сделал удачный выстрел, Эдит, но споткнулся о камень и упал. Зверь устремился прямо на меня. Я уже слышал его отвратительное дыхание, когда пытался удрать с его пути. Тогда отец рванулся вперед и пустил стрелу. Зверь был слишком близко от него, но он убил его единственным выстрелом. В предсмертной агонии кабан сильно боднул отца. Он спас мне жизнь, — закончил Кэдерик. На минуту на его лице появилось юношеское выражение, и сердце Эдит рванулось к мужу.

Зал затих, пока Уинн мрачно разрезала на Эдвине одежду. Похоже, рана была где-то в паху. Нижняя часть тела тана была вся окровавлена.

Часть крови уже засохла и потемнела, медленно вытекающая была ярко-алого цвета. Он сморщился, когда ей пришлось отдирать кусок ткани, которая уже прилипла к коже.