Читать книгу "Как велит Бог - Никколо Амманити"

— Меня? Кто меня ждет?

— Твои преподаватели, одноклассники...

Автомобиль выехал на шоссе.

Кристиано задрал ноги на приборную панель.

— Что ты говоришь? Да они на меня плевать хотели.

— Ошибаешься. Я говорил с твоей учительницей итальянского и рассказал ей, что случилось с твоим отцом. Она очень огорчена и надеется, что ты скоро вернешься к занятиям.

Кристиано, хохоча, закачал головой:

— Какая сволочь.. Нет, ну ты только посмотри, каковы люди?

— Что?

Кристиано опустил и снова поднял стекло.

— Ничего. Забудь.. Все равно без толку. Некоторых вещей тебе не понять.. — Но потом продолжил: — Что именно она тебе сказала? Ну же, скажи мне.

— Что ей очень жаль и что она надеется, что ты как можно скорее вернешься к занятиям.

— Знаешь, сколько раз эта мымра говорила, что мне лучше бы как можно скорее распрощаться со школой? Тогда почему она хочет, чтобы я вернулся? Не понимаю. И знаешь, что она сказала о моем отце, перед всем классом? Хочешь знать? Что он скверный тип. Кто она, черт возьми, такая, чтобы говорить, что мой отец скверный тип? Она с ним знакома? Они друзья? Мне так не кажется. Это она скверный тип. Шлюха. Знаешь, чего стоит сказать по телефону: "Мне очень жаль, надеюсь, что он скоро вернется к занятиям"? Ничего. Ноль. Никаких усилий. Только рот раскрыть. Представляю, как она огорчилась, узнав, что мой отец в коме... Весь день небось проплакала. Да она спит и видит, чтобы он умер. Напрасно надеешься, потому что мой отец придет в себя! Не хочу я идти на эти хреновы похороны.

Социальный работник включил стрелку и остановил машину на аварийной площадке, потом долго смотрел на Кристиано, прежде чем заговорить:

— Вот уж этого я не понимаю. Ведь Фабиана была твоей подругой.

— Начнем с того, что кто тебе сказал, будто Фабиана была моей подругой? Мы с ней были едва знакомы. Дружба — это другое. И потом, на эти похороны люди явятся, только чтобы показаться перед другими и показать, какие они хорошие. Будут притворяться, что плачут. Все ложь. Никому нет никакого дела до Фабианы Понтичелли. Ты что, не понимаешь?

— Слушай, если твой отец умрет, ты огорчишься?

— Что за вопросы ты задаешь? Конечно.

— А Четыресыра огорчится?

— Конечно.

— А Данило, если бы был жив, не огорчился бы?

— Конечно.

— А я огорчился бы?

Кристиано хотел ответить "нет", но не решился:

— Да... Думаю, да.

— А родители Фабианы не огорчены тем, что их дочь избили, изнасиловали и убили? Огорчены они, как ты думаешь?

— Да.

— А ее братишка, ее родственники, друзья, да вообще всякий, у кого не черствое сердце, не испытает боли от того, что невинная девочка, единственная оплошность которой состояла в том, что она слишком поздно возвращалась домой, была зверски убита — хуже, чем скотина на бойне?

Кристиано не ответил.

— Твой отец прикован к больничной койке. Данило из-за выпивки умер, врезавшись в стену. Уж ты бы должен знать, что значит страдание, и должен уметь сочувствовать. Знаешь, что такое сочувствие? Послушать тебя, так возникает ощущение, что тебе оно совсем незнакомо. Ты всех ненавидишь. Готов взорваться от злости. Кристиано, сердце-то у тебя есть?

— Нет. Я его потерял... — только и сумел сказать Кристиано.

236.

Голоса из телевизора продолжали толочь лихорадящий мозг Человека-падали. Какая-то неразборчивая каша из музыки, выпусков новостей, кулинарных рецептов и рекламы. Однако одна фраза отделилась от этой мешанины звуков и достигла его понимания: "Мы беседуем об ужасном преступлении в лесу Сан-Рокко с профессором Джанни Калькатерра, известным криминологом, ведущим передачи "Преступление и наказание".

Человек-падаль повернул голову к телевизору со скоростью лабораторной обезьянки, которой вкололи опиум, зажмурился и с трудом попытался сосредоточиться.

На экране в белых креслах сидели два человека. Одного, сухопарого, он знал — тот каждое утро появлялся на первом канале. Другой был толстяк с острой бородкой и длинными седыми волосами, немного смахивавший на Данило. Серый костюм в полоску, в зубах — потухшая трубка.

— Итак, профессор Калькатерра, что вы думаете насчет убийцы или убийц несчастной Фабианы? Начнем по порядку: первые данные говорят о том, что действовал одиночка или несколько человек?

Профессор выглядел раздраженным, как будто его силком затащили на передачу.

— Сразу хочу предупредить: учитывая, что в моем распоряжении совсем мало фактов, все, что я скажу, не имеет никакой научной ценности, это всего лишь мои догадки, чтобы помочь зрителям разобраться.

— Вы правы. Обращаем внимание зрителей на то, что сказанное профессором не имеет никакой научной ценности.

Профессор Калькатерра взял трубку и скривил лицо, словно проглотил свежее дерьмо.

— Начнем с того, что насилие всегда порождается непростыми отношениями с собственной сексуальностью.

Человек-падаль был уверен, что тип в телевизоре — это Данило, притворяющийся профессором Калькатеррой. А если не он, то какой-нибудь его родственник.

— Насилие порождается ощущением беспомощности и неполноценности по отношению к миру и в особенности к миру женщин. Вероятно, в случае с Фабианой Понтичелли насильник убил девушку, потому что не смог получить удовлетворение при изнасиловании...

Ведущий перебил Калькатерру:

— То, что вы говорите, профессор, очень, очень интересно, вы, несомненно, открываете новые перспективы в понимании этого ужасного убийства, которое потрясло всю Италию. Жаль, что у нас остается мало времени. Последний вопрос, профессор. Как продвигается расследование?

— В поисках убийц Фабианы Понтичелли уже достигнуты определенные результаты, следственная комиссия и полиция, хотя пока и не делают официальных заявлений, настроены умеренно оптимистично относительно шансов отыскать виновного в короткие сроки. Кое-кто кое-что знает, и он заговорит.

Тьма спустилась на Человека-падаль, и новый, безмерный, неведомый до сих пор страх овладел им. Из головы улетучились все мысли, и голоса тоже внезапно замолкли.

Он сидел, пригвожденный к креслу, тяжело дыша и пристально глядя в потолок. Из тьмы медленно всплыла одна мысль, одно имя.

"Рино. Рино Дзена".

Только Рино мог на него показать. Это он знает и заговорит. Он увидел, как рука Рино поднимается и тычет в него указательным пальцем.

Но ведь Рино уже должен был умереть. Человек-падаль видел, как Смерть крутится вокруг него.

А если она явилась туда за кем-нибудь другим? Каждый день в больнице умирает куча народу.