Читать книгу "Написано кровью моего сердца. Книга 2. Кровь от крови моей - Диана Гэблдон"

Эта нелепая сцена развеяла тревожную атмосферу, и я решительно выбросила из головы все, связанное с Ричардсоном, – довольно забот для одного дня, к тому же пора приступать к работе. Я с уверенностью взяла крошечную ладонь Софронии в свои руки и улыбнулась.

– Не переживай, дорогая, – сказала я, вглядываясь в ее печальное лицо. – Я о тебе позабочусь.

***

В больнице с современным оборудованием я предпочла бы делать такую операцию через влагалище, но с имеющимися у меня сейчас средствами была вынуждена прибегнуть к полостной хирургии. Пока миссис Брэдшоу ерзала на краешке стула (уходить она не захотела, пусть хоть в обморок не свалится), а Рэйчел шепотом считала капельки эфира, я взяла лучший скальпель и сделала надрез на отмытом животе Софронии. После беременности на нем постепенно рассасывались следы от растяжек.

На всякий случай я подготовила самодельные держатели – прибила деревянные бруски под углом к столу, а еще положила между ног Софронии мягкое полотенце, пропитанное антибактериальным лосьоном, который я сделала из спирта, чеснока и настойки лимонной мяты. Пахло приятно, как на кухне, и помогало справиться с отвратительной вонью. С бактериями, надеюсь, тоже.

Однако самым сильным оказался запах эфира, и уже через десять минут после начала операции у меня закружилась голова.

– Миссис Брэдшоу? – крикнула я через плечо. – Откройте, пожалуйста, окно и ставни. – Не хотелось привлекать зевак, но без свежего воздуха я не продержалась бы.

К счастью, влагалищно-пузырный свищ оказался не очень большого размера и располагался в легкодоступном месте. Рейчер одной рукой держала ранорасширитель, а другую не убирала с пульса Софронии и каждые пару минут увеличивала дозу эфира.

– Ты как, Рэйчел? – спросила я, подрезая размякшие края фистулы, чтобы зашивать отверстие было удобнее – иначе ослабленная ткань порвется от малейшего напряжения. Изначально я собиралась позвать Дженни, но ее замучила простуда (которую она называла «катаром»), а кашляющий и чихающий помощник тут ни к чему.

– Все в порядке. – Голос звучал приглушенно из-под маски (не особо стерильной, зато прокипяченной). Яркая маска в темно-розовую и белую клетку, сделанная из носового платка Йена, смотрелась нелепо. В одежде супруг Рэйчел все еще придерживался индейского стиля.

– Отлично. Если закружится голова, скажи. – Правда, я понятия не имела, кто будет мне ассистировать вместо Рэйчел, если ей станет плохо. Может, миссис Брэдшоу ненадолго подменит ее на капельном дозаторе…

Хозяйка Софронии сидела на табурете, крепко сжав руки в перчатках, с ужасно бледным видом, однако спину держала ровно.

– Пока все идет хорошо.

Проблему вызвал юный возраст Софронии; он же являлся и залогом ее выздоровления: ткани были здоровыми и крепкими, а сама девушка – очень жизнестойкой. Если операция пройдет успешно и не будет заражения (или оно сведется к минимуму), она выживет. Если…

Слишком много подобных «если» мельтешат над головой врача во время операции. Хорошо, что чаще всего они держатся на уважительном расстоянии и едва слышно жужжат на заднем плане.

Готово.

– С одним справились, теперь второй, – пробормотала я, после чего обмакнула стерилизованную марлю в сырный лосьон и нанесла его – с некоторым сомнением – на шов. – Идем дальше.

Работать с кишечником проще, хотя и неприятнее. Чтобы не загрязнять воздух сажей, я не стала разводить огонь, так что в приемной было холодно. Несмотря на это, я запарилась, капли пота стекали по носу и сзади по шее.

Жизнь девочки эхом звучала в моих руках, пульс, судя по крупному сосуду на поверхности матки, оставался сильным и ровным. В одном ей повезло: матка не повредилась и выглядела вполне здоровой, да и на ощупь тоже была нормальной, хотя таким образом трудно судить о внутренних повреждениях. На мгновение я закрыла глаза, проникла глубже и нашла необходимое. Открыв глаза, я вытерла кровь, сочившуюся из надрезанных тканей, и потянулась за чистой иглой.

Сколько времени? Маленькие противные «если» включали и осложнения после наркоза. Ни настенных, ни карманных часов, лишь маленькие песочные, позаимствованные у нашей домовладелицы.

– Сколько времени прошло, Рэйчел?

– Двадцать минут, – ответила она тихим голосом. Я с тревогой посмотрела на нее, но моя помощница стояла ровно и внимательно смотрела на вскрытый живот пациентки. Сама Рэйчел была на четвертом месяце и уже слегка округлилась.

– Не волнуйся, – успокоила я ее. – С тобой такого не случится.

– Ты уверена? – еще тише спросила она.

– Да. Если я буду рядом с тобой во время родов.

Рэйчел едва слышно усмехнулась и вновь взялась за капельный дозатор.

– А как же иначе, Клэр.

К концу операции Рэйчел уже подрагивала от холода, тогда как меня можно было выжимать. Тем не менее, я радовалась победе – пусть и временной. Свищи зашиты, протечка устранена. Я промыла хирургическое поле солевым раствором, и органы заблестели, тело, очищенное от фекальных масс, заиграло прекрасными глубокими цветами.

Пару секунд я полюбовалась компактным расположением тазовых органов, потом заметила на полотенце желтоватое пятно – из катетера текла струйка мочи. В современной больнице я бы оставила катетер на время заживления, но тогда без дренажного мешка не обойтись; к тому же вероятность раздражения и инфекции от него намного больше, чем пользы, так что я убрала приспособление. Струя вскоре исчезла, и я шумно выдохнула.

Когда я взяла чистую иглу с шелковой нитью, чтобы зашить разрез, в голову мне пришла одна мысль.

– Рэйчел, хочешь посмотреть? В смысле, глянуть поближе? – Софрония все еще находилась под действием эфира. Проверив ее дыхание и цвет лица, Рэйчел обошла стол кругом и встала рядом.

В военных лагерях и на поле боя она видела много всего, так что вряд ли ее напугала бы кровь или вид внутренних органов. Нет, Рэйчел беспокоило что-то другое.

– Это… – Она громко сглотнула и осторожно положила руку на свой живот. – Это прекрасно, – прошептала она. – То, как создано тело. Как все это работает.

– Действительно. – Трепетный настрой Рэйчел и меня заставил понизить голос.

– Бедный малыш… да и сама она еще совсем дитя…

На глаза Рэйчел выступили слезы. В ее взгляде явно читалось: «Такое может случиться со мной».

– Да, – согласилась я. – Возвращайся к дозатору, буду зашивать. – Я обмакнула руки в миску со смесью спирта и воды, и тогда меня снова осенило.

Идея вызывала отвращение, и все же…

– Миссис Брэдшоу, – позвала я. Хозяйка Софронии сидела, склонив голову и обхватив себя руками – то ли замерзла, то ли придремала. Однако, услышав мой голос, тут же откликнулась:

– Закончили? Она жива?

– Жива, – ответила я. – И, надеюсь, продолжит жить. Только… – Я не решалась задать вопрос этой женщине. – Пока я не наложила швы… Может, провести одну быструю процедуру, чтобы Софрония больше не забеременела?