Читать книгу "Убей меня нежно - Юлия Вакилова"

Тяжелый ком в горле, который никогда уже не сможет превратиться в глухие рыдания, не собирался растворяться и тогда, когда я медленно отошла от могил, направляясь к замку.

Что я ожидала там найти? Я не знала сама.

Когда-то полный жизни замок встретил меня оглушительной тишиной.

Эхо моих шагов неслось впереди меня, летело пустынными коридорами, взмывало к заросшим паутиной потолкам, билось в разбитые витражи грязных окон.

Повсюду царила разруха, этот год не пощадил остатки былой роскоши моего замка: остовы сломанной мебели гнездились по углам, под ногами шныряли серые пищащие комочки — единственные живые существа, не побоявшиеся духа смерти, поселившегося в этих стенах.

Многие комнаты несли на себе след разорения: очевидно, здесь побывали мародеры, не побоявшиеся вынести из замка все, что представляло какую-то ценность. Но я упрямо шла сквозь призраки прошлого, гоня от себя воспоминания, отчего-то твердо зная, что я должна пройти через это испытание, должна увидеть, что осталось от моей старой жизни.

Единственным местом, сумевшим избежать участи быть разграбленным, оказался старый отцовский кабинет, вход в который искусно скрывался за нагромождением полок. Попасть сюда было возможно лишь тому, кто знал, что искать.

Я мягко прошлась по грязному ворсу когда-то нежно-персикового ковра, провела пальцем по густому слою пыли, покрывавшей отцовский стол, опустилась в глубокое кресло, по привычке задержав дыхание при виде взметнувшегося облака пыли, потревоженной моим движением.

Перевязанные лентами свитки, так и не прочтенные королем, грамоты и тайная переписка с королевскими дворами многих человеческих империй, гравюры с изображением наследников и просто портреты наследных семейств — я перебирала документы на столе Киарана и словно встречалась с давними знакомыми: каждое из этих имен хранилось в моей памяти и отзывалось в душе затаившейся болью.

Так легко было представить, словно я нахожусь в далеком детстве, когда еще могла позволить себе без спросу заходить в отцовский кабинет и безнаказанно трогать вещи короля, часами играя здесь. Тогда еще мама была рядом, и мимолетные вспышки гнева Киарана всегда были сглажены её надежной защитой.

Я изучила почти все ящики стола, когда последний из них отказался открываться. Я вспомнила, что часто видела на груди отца изящный ключ, висевший на длинной цепочке, — вот и нашлось объяснение еще одной маленькой тайне прошлого.

Но вампиру ни к чему были никакие ключи: я с легкостью сломала запирающий механизм, просто потянув на себя ручку. Не знаю, что я ожидала там найти, но в пыльном ящике находилась лишь стопка пожелтевших от времени конвертов.

С легким любопытством я потянула на себя один из них, и мне на руки вывалился продолговатый сложенный пополам лист, по цвету которого становилось ясно, что послание находилось запечатанным здесь долгие годы.

Но стоило мне развернуть истончившийся лист и вглядеться в него, как разом задрожали пальцы, а сердце, облаченное в броню и хладнокровие вампира, судорожно забилось от волнения.

Ибо этот почерк я никогда бы не перепутала ни с каким другим, неважно, что видеть его мне в последний раз мне довелось лишь в глубоком детстве.

«Мои дорогие Триана и Дэйкас! Я пишу вам в надежде, что однажды получу от вас ответ. Да, я бесконечно виновата перед вами, но все же я — ваша мама, та, кто подарил вам жизнь когда-то, и ничто в мире не сможет изменить этого факта. Ваш отец наверняка не простил меня даже сейчас, спустя пять лет после моего ухода, но вы ведь должны знать, что я по-прежнему люблю вас и желаю видеть. Каждое отправленное вам письмо заставляет мое сердце обливаться кровью от боли, ведь до сих пор ни одного ответа так и не было получено. Но я не унываю, зная, что вы должны меня простить, может, не сейчас, но когда-нибудь однажды это время настанет. Как вы живете? Хорошо ли кушаете? Триана сейчас, должно быть, стала совершеннейшей красавицей! Не сомневаюсь, что моя девочка выросла такой же разумной и послушной принцессой, какой была в детстве. Как бы я хотела видеть тебя, дочка! Дэйкас, ты ведь бережешь свою сестренку, правда? Ты всегда был необычайно заботливым старшим братом, я знала, что ты никогда не оставишь ее и станешь ей надежным другом и защитником. Как ты, сынок? Твои мечты по-прежнему устремлены в воинственные дали, ты все еще грезишь о воинской славе? Надеюсь, что эти детские стремления уже покинули твою рассудительную голову, и ты больше времени уделяешь урокам, готовясь однажды унаследовать отцовский престол.

Я живу, как прежде, мой розовый сад разросся настолько, что мне одной давно уже не управиться со всеми цветами. Какое это счастье — выходить поутру в сад и видеть дело рук своих, вдыхать сладкий аромат и чувствовать, как он кружит голову! Я так жду момента, когда смогу привести вас сюда и показать вам свое детище! Верю, что ваш отец однажды отринет все свои обиды и отпустит вас погостить ко мне. Он написал мне в самом начале, что вы не желаете иметь ничего общего со мной и не хотите отвечать на письма, но время идет, чувства меняются, и я хочу надеяться, что в ваших сердца больше нет боли.

Мне пора идти, скоро вернется Брайлесс, он не любит видеть меня грустной, а такой я бываю всегда, когда пишу вам письма, ведь до сих пор ответа не было ни на одно из них. Но несмотря на это все я люблю вас по-прежнему! И даже сильнее, чем раньше, ведь я сумела вырваться из своего страшного сна, а вот вас взять с собой не смогла. Пожалуйста, напишите мне хотя бы строчку! Я знаю, что вы живы, слуги Брайлесса постоянно докладывают обо всех новостях, но никакие рассказы не могут заменить для меня одно слово, написанное вашей рукой. С любовью и надеждой на прощение, ваша мама».

Я отложила письмо дрожащими руками, с трудом удерживаясь от гневного крика. Во мне кипела ярость, и неизвестно, на кого больше: на мать, которая оставила нас ради счастливого будущего, а потом, опомнившись, принялась строчить письма, или же отца, который так и не дал нам с братом прочесть хотя бы одно.

Я принялась жадно вчитываться в остальные письма из пачки, борясь с по-человечески глупым желанием разреветься от обиды и застарелой боли. Так долго я привыкла жить с мыслью, что мать отказалась от меня, а сейчас выяснилось, что она пыталась по-своему исправить совершенную ошибку.

Когда же я дочитала последнее послание, мне потребовалась вся недюжинная выдержка, чтобы не разгромить кабинет отца, подобно загнанному в ловушку зверю: с рычанием, криками и исступленной яростью, вымещая разрывавшие меня чувства на окружающих вещах.

Но зато теперь я могла понять причину лютой ненависти Киарана к вампирам. После того, как его жена сбежала от него отнюдь не домой, как она когда-то сказала своей маленькой дочери, а к одному из глав вампирских кланов, король воспылал жаждой мести, что и запустило в конечном итоге трагическую цепочку событий.

Она отказалась быть обращенной, и доживала отмеренный ей век, оставаясь человеком. Пусть она так и не стала для вампира законной женой, но, кажется, была вполне счастлива. Я читала ее рассказы о своей жизни и не могла сопоставить эту умиротворенную женщину, занимавшуюся садом и управлением небольшого хозяйства из двадцати слуг, и блистательную королеву, бывшую первой красавицей даже после рождения двоих детей.