Читать книгу "Путь истины - Герхард Терстеген"

Любовь Христова хочет как бы водить нас на помочах, как мать своё дитя. Ребёнка, идущего на помочах, всегда можно направить в нужную сторону, всегда можно сдержать. Он хоть и ходит сам, и куда пожелает, но если он направится в какую-нибудь грязь, или мать увидит на его пути нечто опасное, то ребёнок сразу ощутит, как его что-то удерживает сзади. Подобным образом и любовь Христова хочет водить нас, дабы мы были влекомы узами любви (Ос. 11, 4). Если мы в своём неразумии пожелаем ввергнуться во что-то неправое или вредное, то мы, как дитя на помочах, тут же почувствуем, что нас что-то удерживает и теснит[281] – именно, любовь Христова.

41. Любовь Христова побуждает нас к молитве. Молитва без сердца, в силу одной только привычки, не есть молитва; молитва, вызываемая душевной нуждой и сознанием опасности, когда нас гнетёт чувство грехов и крайней беды, может быть доброй молитвой. Но если к молитве влечёт нас любовь Христова – о, это есть самая прекрасная и благородная молитва! Мы часто жалуемся, что не умеем молиться, что у нас нет достаточного желания молиться, что наша молитва утомляет нас, представляясь нам слишком долгой, и т. д. Всё это происходит от недостатка любви Христовой. Только дайте ей место, и она сама понудит вас к молитве. С любимым другом мы охотно проводим время и с удовольствием беседуем с ним с глазу на глаз. Если мы сердечно любим Христа, то мы с радостью будем проводить время с Ним одним, и оно не покажется нам долгим. Если мы любим Христа, нам всегда найдётся, что сказать Ему; а если всё сказано, то можно просто пребывать с Ним в любви, без слов; и это и значит молиться. Любить и безмолвствовать в соприсутствии Божием – о, это великая молитва!

Да, возлюбленные мои братья и сестры! мы не можем себе и представить, сколь искусным учителем молитвы является любовь Христова! Она пробуждает в сердце облагодатствованного человека бесчисленные неизреченные воздыхания (Рим. 8, 26) – только бы мы лелеяли и взращивали в себе сию любовь! Она исторгает из глубины наших душ искреннейшие и теплейшие молитвенные обращения к Богу – без наших особых усилий и напоминаний себе о необходимости молитвы. То, хотя уста и молчат, звучит в сердце: «Ах, Боже мой! о, мой Господь Иисус!»; то произносится в нём: «Всё – Ты, во веки, мой Бог и моё всё!», и тому подобное. Одно такое сердечное воздыхание действеннее и больше пред Всевышним, чем иная пространная молитва из книги или от рассудка – потому что это слова истины. О, душа! ответь мне, из какой книги ты научилась столь прекрасной молитве? я очень бы хотел приобрести для себя такой молитвослов! – Любовь Христова, отвечает душа, есть моя молитвенная книга; любовь Христова побуждает меня так воздыхать.

Любовь Христова есть не только лучший учитель молитвы, но и сама молитва. Любовь есть как бы всегда нисходящий с неба огонь Господень (3 Цар. 18, 38) на алтарь храма сердца, где драгоценный фимиам безмолвного благоговения возносится Богу из внутренней святыни духа – в непрестанной хвале и поклонении, в жертве любви, в благодарении и удивлении блаженному Богу. Одно такое внутреннее движение веры и любви содержит в себе больше жизни, мира, радости, отрады и блаженства, чем может дать целый мир. Душа совершает это не сама, и никогда сама совершить не может. Кто же соделывает это? Любовь Христова подвизает нас к сему.

Одним словом, любовь Христова своим божественным привлечением (Ин. 6, 44) всё больше и больше побуждает душу к совершенному и вечному единению со своим Возлюбленным (Песн. 2, 16). Душа пьёт воду любви, которую ей даёт Христос, и эта вода делается в ней источником, текущим в жизнь вечную (Ин. 4, 14). Душа опытно познаёт сие и отворачивается от всего, что на земле, от всего сотворённого и временного. Оно становится для неё совсем ничем и поистине чужим; вся внутренняя ея (Пс. 102, 1) стремится ко Христу – и Христос, её небесный магнит любви[282], не оставляет её долго бедствовать здесь, но всё больше и больше привлекает к Себе: Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою (Ин. 17, 24).

42. Смотрите, любезные мои слушатели – сие блаженство, о котором мы говорим тут столь слабыми словами, предназначено для вас, и предложено вам во Христе; всем вам – также и немощнейшим и беднейшим среди вас. О сердца! о сердца! любите же Бога, Который так возлюбил вас и хочет вечно любить! Всецело предайте себя привлечению и побуждению Его спасительной любви! Не ставьте сей любви никаких границ – она ведёт дальше, чем может постигнуть человеческий рассудок. Познать и вкусить её ещё при жизни тела – несравненно более великое чудо и счастье, чем возможность говорить ангельскими и человеческими языками (1 Кор. 13, 1).

43. О, сколь горестно и печально ослепление и неразумие большинства человеческих сердец, что они холодны к Богу и горячи в отношении земных вещей; что любовь мира сего, грехи и суета имеют на них большее влияние, чем любовь Христова! Любовь мира сего только поманит – и мы бежим к ней; любовь Христова увещевает нас так долго – и мы не следуем ей, не вверяемся ей. О, как только не пленяет греховная мирская любовь большинство несчастных чад мира и не влечёт их из одного греха и порока в другой, из одной суеты в другую! Они подобны рабу, который едва осилит одну тяжкую работу, как его жестокий хозяин тут же принуждает его к другой. Сатана и мирская любовь владычествуют над такими людьми и загоняют их в ад – если только они вовремя не придут в себя и не дадут любви Христовой побудить свои души к покаянию.

44. Сего ради, возлюбленные братья и сестры, давайте посмотрим, что любим мы, что для нас самое важное. О чём мы прежде всего думаем, проснувшись? Что по большей части составляет предмет наших мыслей в продолжение дня? Уже здесь можно в общих чертах увидеть, где сокровище наше (Мф. 6, 21). Предоставляем ли мы любви Христовой, хотя бы в начатках, действовать в наших сердцах? Или мы всё ещё пребываем в безжизненном и безлюбовном падше-естественном состоянии, без Христа и Его любви? О, какое это ужасное, безотрадное и опасное состояние! Если мы не пребываем в любви, тогда над нами тяготеет гнев Божий, и мы как бы висим на тонкой нити жизни над бездной лютого царства тьмы. Не дай Господь умереть в таком состоянии!