Читать книгу "Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - Ручир Шарма"

У богатых стран тоже случаются откаты назад. Эйхенгрин с соавторами обнаружил, что вероятность замедления максимальна, когда ВВП на душу населения в стране достигает 75 % этого отношения в США – уровень намного выше среднего. Множество стран испытали продолжительные, семилетние, задержки, уже будучи достаточно богатыми. Япония резко замедлилась в 1992 году, когда ее подушевой доход достиг 28 тысяч долларов, Гонконг замедлился в 1994 году при подушевом доходе 27 тысяч долларов, Сингапур – в 1997-м при 35 тысячах, Норвегия – в 1998-м при 43 тысячах, Ирландия и Великобритания – в 2003-м при 38 и 32 тысячах долларов соответственно. Зачастую торможение бывает очень существенным. В Ирландии подушевой доход рос со скоростью 6,6 % в год в течение семи лет до 2003 года, а затем рост резко замедлился, и в течение следующих семи лет его средняя скорость составляла минус 1,3 %. Для произошедшего в Ирландии нет специального модного словечка, но это можно назвать “ловушкой благосостояния”.

Иногда спад бывает таким значительным, что едва разбогатевшая страна скатывается обратно в категорию стран со средним доходом. В прошлом столетии такое произошло как минимум трижды. Венесуэла прошла за последние сто лет цикл из категории стран со средним доходом в категорию богатых и обратно. А в Аргентине подушевой доход, составлявший в 1930 годы 65 % от дохода в США, к 2010 году упал ниже 20 %. Самый свежий пример – это Греция, которая вернулась в категорию развивающихся стран после 2010 года, когда ее финансовая система погрузилась в хаос, а подушевой доход упал с чуть выше двадцати пяти тысяч долларов до намного ниже – серьезное сокращение для развитого рынка. Спад в Греции был обусловлен продолжительным финансовым кризисом – частой причиной такого рода бедствий.

В любое десятилетие в категорию стран с более низкими доходами спускается в среднем больше стран, чем поднимается в категорию стран с более высокими. С конца 1940-х такое нисходящее движение коснулось многих, включая Филиппины в 1950-е, Россию, ЮАР и Иран в 1980–1990 годы. В 2012 году Всемирный банк провел исследование и выяснил, что в послевоенный период только тринадцати странам удалось подняться в категорию стран с высоким доходом, а тридцать одна спустилась из категории стран со средним доходом в категорию стран с низким. Сюда входят печально знаменитые неудачливые экономики, а также государства, пострадавшие от военных действий, такие как Ирак, Афганистан, Гаити.

Экономисты формулируют это так: значительному росту не свойственно постоянство. Экономист из Нью-Йоркского университета Уильям Истерли и его коллеги установили этот факт двадцать лет назад, и с тех пор он неоднократно подтверждался, но почти всегда в своей отрицательной части. Например, Саммерс и Притчетт проверили все двадцать восемь стран, испытывавших после 1950 года периоды “сверхбыстрого роста”, который определяется как ежегодный рост ВВП на душу населения в среднем на 6 % в течение по меньшей мере восьми лет. Они обнаружили, что эти бумы, как правило, “исключительно коротки” – медиана их продолжительности составляет девять лет – и “почти всегда” кончаются существенным замедлением. Обычно происходит возврат к среднему ежегодному росту на душу населения в размере чуть более двух процентов – скорости, которая “является почти полным возвратом к среднему” для всех стран.

Положительную же часть этого утверждения нередко не замечают. Экономики, которые медленно растут в течение одного десятилетия, совсем необязательно будут медленно расти и в следующем. Экономический ландшафт может измениться до неузнаваемости за любой пятилетний бизнес-цикл. Пока одни страны достигают пика кредитного запоя, другие расплачиваются со своими долгами и готовятся к быстрому росту. Новые технологии могут вывести на передний план новые отрасли. Новые выборы могут привести к власти новых лидеров – иногда на беду, но и иногда и на радость. В последние годы приход к власти президентов-реформаторов в целом ряде стран от Италии до Японии встряхнул стагнировавшие режимы и повысил вероятность… нет, не наступления века Италии или даже Японии, а всего лишь ускорения экономического роста в соответствующей стране лет на пять, а то и на все десять. Это распространяется даже на сырьевые экономики, для которых характерен автоматический подъем в случае подъема цен. В сентябре 1998 года журнал Time изобразил на обложке раздавленную кризисом экономику России под лаконичным заголовком “Помогите!”, но в следующие пять лет падение российской экономики прекратилось: ее рост составил семь процентов (вместо отрицательных пяти), когда нефтяные цены двинулись вверх.

Почему противоположность любви – равнодушие

Еще одна причина, по которой экономические звезды обычно выплывают из облаков равнодушия СМИ, заключается в том, что самые быстро растущие страны – это почти всегда бедные страны, а именно их чаще всего игнорируют. Достичь быстрого роста в бедной стране проще: подхлестнуть развитие такой страны можно всего лишь строительством дорог и другими элементарными шагами.

Чтобы подтвердить этот тезис, я изучил десять самых быстро растущих экономик в каждом десятилетии с 1950-го по 2010-й и обнаружил, что подушевой доход этих стран как группы в начале десятилетия их бурного роста обычно составлял менее трех тысяч пятисот долларов. В эту группу входят Нигерия и Турция в 1950-е, Тайвань и Сингапур в 1960-е, Малайзия и Румыния в 1970-е, а также Египет и Ботсвана в 1980-е. В тех редких случаях, когда период бурного роста начинался в богатых странах, это были, как правило, сырьевые экономики: Норвегия и другие маленькие богатые нефтью страны смогли подняться в ведущую десятку благодаря пиковым ценам на нефть. В остальных же случаях сверхбыстрый рост в любом десятилетии обычно происходил в относительно бедных и потому безвестных странах.

Список самых быстро растущих стран по десятилетиям характерен обилием невоспетых звезд и частой сменой участников. Редко какая экономика задерживалась в таком списке на два десятилетия подряд. Мало кто ожидал, что Бразилия выпадет из списка после 1980-го или что Китай в него войдет. Едва ли ждали исключения Японии из этого списка после 1990-го или вхождения в него России в 2000-х. И каждое десятилетие приносило новые имена – Ирак в 1950-х, Иран в 1960-х, Мальта в 1970-х, – которые исчезали из списка в следующем десятилетии. Обычно страны оказываются на грани выхода из списка в самый разгар любви к ним мировых СМИ; если же они только готовятся в него войти, то находятся, как правило, в тени. Новые лидеры постоянно вырываются из рядов недавних отстающих. В течение текущего десятилетия самой “горячей” экономикой развивающегося мира стали Филиппины, а у только что стагнировавшей Мексики больше шансов ускориться в следующем десятилетии, чем у латиноамериканских стран.

Равнодушие – тоже хороший знак, потому что когда подъем завершается провалом, объявляются СМИ и проводят вскрытие раздутого трупа экономики, выставляя напоказ все накопленные страной на последней стадии бума чрезмерные расходы и невыплаченные долги. Правительство создает комиссии для ликвидации банков и избавления от безнадежных кредитов, замены коррумпированных и некомпетентных сотрудников в ведущих государственных компаниях и проведения реформ, призванных защитить страну от повторения подобного кризиса.