Читать книгу "Энциклопедия символов, знаков, эмблем - Кирилл Королев"

Сова. Олицетворение мудрости, священная птица Афины, символ бдительности: «Совы вследствие природы своей имеют исключительное значение, прежде всего потому, что они ночью несут свою вахту, посему бдительным стражам и прочим, надлежащим такой же классификации, уподоблены могут быть» (Беклер).

Иллюстрация из книги Ж. Одюбона «Естественная история Каролины, Флориды и Багамских островов» (1731–1743).

Кроме того, как ночная птица сова символизирует мрак и смерть. Кельты называли ее «трупной птицей». У евреев в облике совы изображалась Лилит, как кровожадный демон. У индусов сова — птица богини разрушения и смерти Кали (Дурги). В Китае верили, что сова приносит болезни и несчастья; ацтеки считали сову предвестником бед.

В христианстве сова олицетворяет нечестие, колдовство, слепоту безверия. Считается, что сова обманывает других птиц, заманивая их в сети птицеловов, точно так же как сатана обманывает людей. Кроме того, сова символизирует одиночество и потому часто присутствует на картинах, изображающих моление отшельников. Впрочем, евангелист Лука говорит о сове как об атрибуте Христа, который пожертвовал Собой ради спасения человечества: «Просветить сидящих во тьме и тени смертной…» (Лк. 1:79). Именно этим объясняется присутствие совы в сценах распятия.

В настоящее время сова — эмблема проницательности и книжной эрудиции.

Сокол. Олицетворение царской власти, символ солнца, спутник солнечных богов, символ охоты, ловли, охотничьей хитрости, сильного желания, свободы.

В Египте верили, что взгляд сокола «парализует птиц так же, как лик фараона — врагов его». Священная птица Гора, который часто изображался в облике человека с соколиной головой. В образе сокола представлялись также бог Солнца Ра (сокол с солнечным диском на голове), бог войны Монту, бог мертвых Сокар и бог Херишеф (с коронами Верхнего и Нижнего Египта). Сокол признавался «всевидящим оком богини Уто», символизировал в этом качестве предусмотрительность и неприкосновенность.

В средневековых книгах о животных сокол приобрел дурную славу, как птица ленивая и питающаяся отбросами. Сокола сравнивали с человеком, помышляющим только о своей утробе, и обвиняли в более тяжких грехах: «Трусоват сокол против большой птицы, посему подстерегает беззащитных цыплят, чтобы их ухитить. Такое творят также совратители изнеженных молодых людей и препровождают их к порочным нравам».

У инков сокол — солнечный символ и прародитель людей.

В христианстве дикий сокол олицетворяет злую мысль и злое деяние, тогда как домашний сокол — символ святого, иногда язычника, обращенного в христианскую веру.

Соловей. Символ поэтического творчества, «сладостного умения стихосложения», вдохновения, свободы, независимости (как соловей не поет в клетке, так поэт не сочиняет стихов по приказу). Пение соловья сулит удачу и несет счастливое предзнаменование. Соловьиные сердца служили наградами за прекрасный голос и ораторское мастерство. Впрочем, уже в античные времена обычай убивать и есть соловьев (особенно их языки) воспринимался как бесчувственная роскошь.

В фольклоре песня соловья — крик о помощи «бедной души в чистилище», предвестие близкой смерти.

В античной традиции соловей также олицетворяет боль и страдание. Миф гласит, что в соловья превратилась поруганная своим шурином Тереем царевна Филомела, которой Терей вырвал язык, чтобы она не могла никому поведать о случившемся. Песня соловья — скорбь Филомелы по сыну ее сестры Итису, которого они с сестрой Прокной убили, чтобы отомстить Терею. По воле богов Прокна обратилась в ласточку, а Терей — в удода. Ср. у Овидия:

Меч обнажив, он преследовать стал дочерей Пандиона. Но Кекропиды меж тем как будто на крыльях повисли. Вправду — крылаты они! Одна устремляется в рощи, В дом другая, — под кров. И поныне знаки убийства С грудки не стерлись ее: отмечены перышки кровью. Он же и в скорби своей, и в жажде возмездия быстрой Птицею стал, у которой стоит гребешок на макушке, Клюв же, чрезмерной длины, торчит как длинное древко; Птицы названье — удод. Он выглядит вооруженным.

«Метаморфозы». Перевод С. Шервинского.

Сорока. В европейской традиции олицетворение болтливости и вороватости (ср. речевые обороты «трещит как сорока», «вороватая сорока» и др.), причем, как правило, женской. Уже Овидий в «Метаморфозах» описал превращение в сорок дочерей Пиера, вызвавших на состязание муз:

Хором согласным тогда геликонским победу богиням Нимфы судили. Когда ж побежденные стали в них сыпать Бранью, сказала она: «Для вас недостаточно, видно, От посрамленья страдать; к вине прибавляете ругань Злобную, но и у нас иссякло терпенье; вступим Мы на карающий путь, своему мы последуем гневу». Лишь засмеялись в ответ Эмафиды, презрели угрозы. Вновь пытались они говорить и протягивать с криком Наглые руки свои; но увидели вдруг, что выходят Перья у них из ногтей, что у них оперяются руки. Видят, одна у другой, как у всех на лице вырастает Жесткий клюв, а в лесу появляются новые птицы. В грудь хотят ударять, но, руками взмахнув и поднявшись, В воздухе виснут уже — злословие леса — сороки. В птицах доныне еще говорливость осталась былая, Резкая их трескотня и к болтливости лишней пристрастье.

Перевод С. Шервинского.

В восточной традиции сорока — олицетворение удачи, «птица удовольствия», приносящая весть о прибытии гостей. Кроме того, сорока, как благая птица, противопоставляется воронам, появление которых сулит беду. Изображение двенадцати сорок — добрые пожелания; на свадебных подарках часто изображают двух сорок или сороку на ветке сливы, что означает пожелание счастья и любви в браке. Во время династии Манчу сорока олицетворяла имперское правление.

Страус. Божественная птица бури в представлениях народов Ближнего Востока. Яйцо страуса символизирует творение, жизнь, бдительность; в раннехристианской символике яйцо этой птицы олицетворяло воскресение Иисуса.

Аристотель приписывал страусу смешанную природу птицы и млекопитающего. «Физиолог» утверждает, что страус «пролетает низко над землей… Все, что он находит, служит ему пищей. Также ходит он к кузнецам, пожирает раскаленное железо и тотчас, пропустив через кишку, возвращает назад, столь же раскаленным, как прежде. Но это железо благодаря пищеварению становится легче и звенит… Он кладет яйца и высиживает их не так, как обычно, а садится низко напротив и смотрит на них острыми глазами: они становятся теплыми, и тепло его глаз позволяет вылупиться птенцам… Отсюда яйца его могут служить для нас в церкви примером: если мы сообща встанем там с молитвой, то должны глаза свои направить к Богу, чтобы он отпустил наши грехи».