Читать книгу "Фактор вознесения - Фрэнк Герберт"

И вновь она вернулась на станцию и всего в метре от себя увидела побелевшие от ужаса глаза мальчишки-солдата и его ощеренные, как у загнанной крысы, острые зубы.

«Я вижу глазами Алисы… — подумала Беатрис с содроганием. — Теперь я стала глазами Алисы».

Колдующие над ОМП руки техников заметно дрожали, и с каждым подключенным проводом мозг светился все сильнее.

— Бруд ни о чем таком не говорил! — Мальчишка нервничал все больше и больше. — Что, так и должно быть?

— Не знаю, — дрожащим шепотом отозвался техник. — Хотите прекратить подключение?

Парень растерянно потер лоб и веки. Беатрис знала, что он видит человеческий мозг, уже опутанный сетью подключенных к нему датчиков, кабелей и келпоштекеров. Но сейчас из этой паутины она, Беатрис, смотрела на него глазами Алисы Марш. От напряжения бедняга так взмок, что волосы у него слиплись от пота а на рубашке под мышками расплылись темные пятна.

«Чего он боится? — спросила сама себя Беатрис. — Ответственности или этого странного светящегося мозга?»

Он происходит из островитян, а значит, какие-то отклонения от нормы в физиологическом плане его вряд ли смущают. Покажи обнаженный мозг морянину — и он вздрогнет, а островитянин лишь пожмет плечами и пойдет себе дальше.

— Нет, — наконец выговорил он. — Нет! Капитан приказал подключить эту штуку, невзирая ни на какие обстоятельства. Надеюсь, что связь с ним скоро восстановится.

Парень тороплива отщелкал на кнопках код и приник ухом к переговорнику.

— Капитан, Брюхо на связи! Прием!

В ответ — лишь треск помех.

— Капитан, вы меня слышите?

Выругавшись, Брюхо шагнул к интеркому. Но в условиях невесомости чуть было не пролетел мимо люка. В последнюю секунду зацепившись за скобу, он повис над люком и злобно уставился на технарей:

— Какой код у Контроля над течениями?

— Два-два-четыре, — ответила одна из женщин, не поднимая головы. — Он активизируется и голосом.

Парень отщелкал номер, и из интеркома выплеснулось серебристое сияние. От неожиданности он отскочил, поднял лазерник и щелкнул предохранителем. «Нет! Только не стреляй!» — беззвучно взмолилась Беатрис. И в ту же секунду пролезшая по техническому люку Шорти прыгнула ему на спину. Техники с визгом разбежались, а ошалевший Брюхо принялся палить по интеркому.

И он стрелял до тех пор, пока не кончился заряд. Для Беатрис время словно замедлило свое течение. Вот дуло медленно поворачивается и нацеливается прямо… прямо на нее!

«Так не бывает, — равнодушно подумала она. — Лазерник работает со скоростью света».

Дуло было так близко, что заряд даже не успел полностью выйти из него, как уже коснулся границ окружавшего мозг Алисы Марш сияния. А уже в следующую секунду ствол оказался пустым. Брюхо дико закричал, пытаясь отбросить раскалившийся лазерник, но пласталь прикипела к ладоням и не желала отдираться иначе как с огромными кусками вздувшейся волдырями кожи. Шорти собралась в комок и мощным ударом рук и ног одновременно запустила парня под потолок, где он беспомощно повис, не в состоянии спуститься вниз. Да и не до этого ему было. И все же выстрел лазерника как-то повлиял на поле, излучаемое мозгом, — теперь Беатрис чувствовала себя так, словно оно окружало и защищало ее от всего мира. И ей очень хотелось довериться ему — она больше не испытывала ни малейших сомнений, ни страха.

Ее словно накрыло сияющей сферой, внутри которой царили тишина и гармония. А ладонь Беатрис согревало теплое пожатие друга, нежное и вечное, как свет солнца.

«Это сенсация! — шепнула явившаяся неведомо откуда залетная суетливая мыслишка. — Ты потрясешь весь мир!»

Но Беатрис не откликнулась — она плыла в океане тепла и света. Света, физически ощутимого.

«Это центр. Это — сердце, — лениво текли мысли. — Это… мое сердце».

Перед Беатрис появился люк, и хотя у нее не было ни рук, ни ног, она сумела его распахнуть. А за люком… стоял ее братишка. И ему снова было одиннадцать. Черный от загара, голопузый, он гордо потрясал только что расстегнутым поясом, на котором висела его сегодняшняя добыча — четыре крупные ящерицы.

«Три я обменяю в лавке на кофе, — сказал он, старательно небрежно швырнув одну на стол. — Думаю, четвертой тебе хватит, чтобы заплатить за курс в колледже, а когда понадобится, свистни — я поймаю для тебя еще».

Ей было в то время шестнадцать, но тогда (как и сейчас) она лишь молча застыла, не в силах выразить благодарность словами, и мальчишка шмыгнул на улицу, а оставшиеся три ящерицы глухо зашлепали по его тощему заду.

Люк за ним захлопнулся, а затем… перед Беатрис пронеслась вереница разных люков, отчетливо связанных с тем или иным событием ее жизни. Но были среди них и такие, которые когда-то она так и не осмелилась открыть и потому понятия не имела, что таится за их запорами. Как изменилась бы ее жизнь, переступи она в свое время эти пороги? Но вот перед ней возник простой занавес из шкур, закрывающий дверной проем их первого на твердой земле жилища. И Беатрис недрогнувшей рукой отвела его в сторону. Их первый домик был тоже построен из пузырчатки, но куда ему было до того, в котором они жили прежде! Тот весь светился, чувствуя себя частью огромного организма — острова, а этот был какой-то… мертвый.

Беатрис вошла в тот момент, когда дедушка поднялся, чтобы провозгласить тост, и все члены семьи сидели вокруг стола, подняв бокалы и почтительно ожидая его слов.

«За нашу пчелку Би, успешно окончившую Академию голографии, и за нового заместителя директора „Вечерних новостей“!»

Она очень хорошо помнила этот вечер. Ее личный праздник совпал с празднованием 475-летия прибытия Корабля на Пандору. Уже давно стало традицией отмечать очередную годовщину этого события и всегда оставлять за столом пустое кресло для первопоселенцев. Изначально это место предназначалось Кораблю, но со временем он стал отдаляться, превращаясь в миф, и его место заняли вполне реальные умершие прабабушки и прадедушки.

«Корабль, приземлившись здесь, оказал нам великую услугу», — тем временем продолжал дедушка. Тут же вкруг стола пробежал возмущенный ропот. Оказывается, тогда Беатрис этого не запомнила, и сейчас это ее крайне заинтересовало.

«Корабль скинул нам на головы гибербаки, было такое, — согласился дед. — Но ведь это мы, пандорцы, сумели выловить их из моря и активизировать. И мы с этим справились без всякой помощи извне! И с той минуты мы больше не были жалкими бедняками на жестокой планете — нет! Мы убедились в своей сметливости, сообразительности. Мы поверили в себя! А что до Флэттери — это просто испорченный ребенок, которому нужна хорошая порка. Ты что-то хотела сказать о самосовершенствовании, мать? О вознесении на небеса? Так мы и есть фактор вознесения! И, спасибо Кораблю, мы еще восстанем, чтобы встретить зарю, и небесный свод нас не остановит… Верно, девочка?»