Читать книгу "Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альбрехт Кессельринг"

БОИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ ГЕРМАНИИ

Окружение группы армий В в Рурском мешке решило судьбу центральной части Германии.

Намерения альянса были очевидными, и, как бы мы ни пытались им помешать, у противника было все необходимое для их осуществления. Для нас вопрос о местах концентрации сил противника больше не был загадкой, но в целом утратил свое былое значение, поскольку в нашем распоряжении не было мобильных частей и авиации, способных нанести эффективный удар по районам сосредоточения вражеских войск. Я называю этот период «временем импровизации», когда главным фактором стал боевой дух солдат и офицеров.

То, что планомерная оборона центральной части Германии – района, ширина которого составляла приблизительно 240 километров, – силами разрозненных отрядов невозможна, было совершенно очевидно. Перед разбросанными на этой территории частями наших войск, соответственно, ставилась задача задержать продвижение противника до подхода мощной, хорошо организованной группировки. Ею могла быть только 12-я армия, сформированная в конце марта. Только ее участие в боях могло стать определенной гарантией того, что события на западе не повлияют на происходящее на русском фронте и что нам удастся предотвратить рассечение Германии пополам.

12-я армия, таким образом, представляла собой важнейший фактор, способный серьезно повлиять на развитие событий на Западном фронте, – как бы ни повернулось дело, она могла быть использована в Гарцских горах для решения любых задач. Следовательно, Гарц и примыкающую к нему зону следовало держать свободными. По крайней мере, наши войска были по-прежнему измотанными, и нам не следовало раньше времени вводить их в бой, пытаясь вырваться из горного района. Кроме того, Гарц давал неплохие возможности для маскировки.

Директивы Верховного командования вермахта совпадали с моими взглядами. В то время я не рассматривал вопрос о том, как наши действия повлияют на исход войны, – это было бы непродуктивно. Все, что я пытался сделать, – это затянуть боевые действия перед Гарцем на как можно больший срок и дождаться момента, когда ситуация на русском фронте окончательно прояснится. В начале апреля я указал на необходимость усиления нашей группировки в Гарце, а также на то, что 12-й армии следует держать открытыми коммуникационные линии между Гарцем и Эльбой. В результате в район Гарца была послана так называемая Потсдамская дивизия. Кроме того, 16 апреля боевая группа 39-го танкового корпуса, пытаясь прийти на выручку нашей группировке в районе Гарца, предприняла запоздалую атаку из района Ульцена, однако глубина района, примыкающего к Гарцу, обрекла ее на неудачу, поскольку атака проводилась без какой-либо поддержки. Наступление же 12-й армии, которое должно было начаться одновременно с ней с плацдарма в районе Дессау, так и не началось.

Было ясно, что наступление противника можно задержать только на труднопроходимой местности между Тевтобургским лесом и Шпессартскими горами, а также в районе между Гарцскими горами и Тюрингским лесом. Если бы противнику удалось выйти на открытую местность по любую сторону от Гарцских гор, все было бы кончено. Создание оборонительных рубежей на Саале и на Эльбе, несомненно, было возможным, но обе эти реки протекали слишком близко к Восточному фронту. Таким образом, моя миссия, состоявшая в том, чтобы оставить свободными тылы русского фронта, создать базу для 12-й армии к западу от Эльбы и вывести из окружения группу армий В, стала невыполнимой.

Таким образом, измотанные германские войска были вынуждены отойти к Гарцским горам в надежде, что там они смогут закрепиться даже при том, что им придется обороняться малыми силами. Кроме того, ими был получен приказ удержать Гарц, который должен был стать базой для 12-й армии, и Тюрингский лес, являвшийся важным промышленным районом. Между тем моя робкая надежда на то, что мощная американская группировка позволит нашим малочисленным и измотанным частям заманить себя в горы, исполнилась. В обычных условиях опасно проводить важную операцию, находясь между двумя горными цепями, отстоящими друг от друга на 80–100 километров, или имея горы хотя бы с одной стороны от себя. Однако, поскольку противнику было известно о том, что наши войска в центральной части Западного фронта малочисленны, наш план не был слишком уж рискованным, особенно если учесть, что, имея мобильные разведывательные подразделения и обладая господством в воздухе, противник был в состоянии без труда ликвидировать любую угрозу своим флангам. Между тем, реализуя наш план, 7-я и 11-я армии оттянули на себя значительные силы американцев и приостановили продвижение противника, дав 12-й армии возможность окончательно сформироваться. Возможно, противника задержали еще и другие факторы – например, политические договоренности внутри антигитлеровской коалиции, трудности со снабжением, а также некоторая опаска, с которой альянс относился к германским частям, рассеянным по району. Так или иначе, факт остается фактом: войска альянса не сумели до конца использовать имевшиеся у них возможности, благодаря чему наши армии на русском фронте могли вести битву, в которой решался исход войны, не беспокоясь о том, что с тыла им могут угрожать войска западных союзников России.

В начале апреля мой командный пункт находился в районе, где разворачивались основные боевые действия, и в то же время сравнительно недалеко от Берлина. Несмотря на его весьма выгодное расположение, связь с флангами становилась все хуже, а в штабы групп армий мне приходилось добираться все более кружным путем, причем состояние дорог все время ухудшалось. После того как группа армий В практически перестала существовать, а центр Германии оказался рассеченным на две части, в результате чего над нами нависли две угрозы, не связанные непосредственно между собой, необходимость в существовании единого командования отпала. Соответствующие изменения были произведены приказом фюрера от 6 апреля. Был назначен командующий северо-западным районом, южная граница которого проходила по линии Хамелин – Брунсвик – Магдебург. Район к югу от этой линии остался под моим командованием.

В первые дни апреля я был также проинформирован о плане, который должен был вступить в силу в случае, если бы стало невозможным руководить тремя театрами военных действий – Северо-Западным, Южным и Восточным – из центральной части Германии. В соответствии с этим планом я и небольшая группа представителей Верховного командования вермахта во главе с генералом Винтером должны были взять на себя командование германскими войсками во всем южном регионе, включая Италию, Югославию и южную часть русского фронта, вместе выполняя функцию командующего Южным фронтом с неограниченными полномочиями. На севере ту же миссию должны были в случае необходимости выполнить адмирал Дениц и оперативный отдел штаба вермахта. Вопрос о роли Гитлера остался открытым. Самое интересное в этой рокировке было то, что командование передавалось двум солдатам, в то время как Геринг, которого считали преемником Гитлера, и партия оказались исключенными из этого процесса.

8 апреля Верховное командование вермахта объявило Гарцские горы крепостью и возложило их оборону на 11-ю армию. 7-я армия вела бои на своем правом фланге силами частей, наспех сколоченных из гарнизонов Готы, Эрфурта и Веймара; корпус, действовавший на левом фланге, все время смещался к юго-востоку, прижимаясь к правому флангу 1-й армии. В результате необходимых изменений в системе секторов ответственности мы выровняли линию фронта перед последней фазой сражения: боевые порядки 7-й армии, находившейся в центральной части Германии, были обращены на запад, а 1-й и 19-й армий, дислоцированных в Южной Германии, – на северо-запад и запад.