Читать книгу "Русский израильтянин на службе монархов XIII века - Александр Койфман"

А в лагере начался грандиозный торг. Все владельцы лавок города спешили везти и нести свои товары в лагерь. Не каждый месяц к городу приходит более двух тысяч новых покупателей. К вечеру все выданные епископом серебряные монеты благополучно вернулись в город в удвоенном количестве.

На следующий день утром в лагерь прибыли обещанные епископом пять рыцарей со свитой, которых сразу же привели к присяге на время похода. Пяток рыцарей не делают погоды в таком походе, но они мне нужны как свидетельство лояльности епископа. Принесли и письмо епископа императору – в кожаном футляре с солидной вислой свинцовой печатью. После завтрака отправились к Терни. Наше появление было неожиданным. Ворота были еще открыты, можно было пытаться ворваться в город, но я не стремился к конфликту. Направил конные разъезды ко всем воротам города и всем дорогам, предупредив, что ни одна мышь не должна ускользнуть из города.

Дело было к обеду, я приказал готовить постоянный лагерь и организовать питание. Спокойно ждал представителей епископа, и они явились. Барон Нейдлих, представившийся командиром гарнизона Терни, высказал удивление возвращением армии из Лацио и поинтересовался причиной размещения моей армии у ворот города. Я проинформировал его о приказе императора, не касаясь подробностей поручения. Барон заявил, что епископ приглашает меня в свою резиденцию, желая лично обсудить со мной претензии императора. Я ответил, что сегодня занят устройством постоянного лагеря, но завтра буду готов встретиться с его преосвященством. Договорились, что я подъеду к главным воротам города к девяти утра.

У меня не было особых дел в лагере, но хотелось показать барону, что армия устраивается всерьез и надолго. Он, безусловно, был уже извещен, что мои разъезды не выпускают людей из города и никого не впускают. Реально это означает не меньше чем блокаду города. Для меня было важно, что епископ поймет мое старание не допустить сообщений из города в Сполето. Это должно было внушить тревогу и архиепископу Сполето, которому не замедлят доложить, что в город никого не пускают.

Я ожидал прибытия подвод с оборудованием для осады города. По сообщениям нарочных, они должны были начать прибывать на следующий день к вечеру. Я не думал, что осадная техника понадобится для решения моих проблем в Терни, пока это просто аргумент в переговорах. Но в Сполето не исключается ведение серьезных столкновений, которые должны закончиться имитацией осады и штурма города. Его преосвященство не из тех людей, которых можно запугать простыми угрозами. Нужны серьезные аргументы.

Утро началось рано и напряженно: с построения всей моей армии, прохода на рысях мусульманских конников мимо закрытых ворот города. То есть мы показывали свою многочисленность и выучку. К девяти часам я подъехал вместе с Жаком и все теми же двумя мусульманами к ближайшим воротам. Там нас уже ждал барон Нейдлих. У резиденции епископа нас встретили два его ближайших советника, проводившие к епископу. Я не встречался с ним раньше, в прошлый раз мы проехали мимо, на моей свадьбе он не был. Епископ оказался не старым высоким худощавым блондином с гладковыбритым лицом, на котором выделялись большие голубые глаза. Странно, типичный северянин, а ведь обычно почти все иерархи в Италии местные.

Мы церемонно приветствовали друг друга, после чего епископ отвел меня в сторонку, усадил на изящный стул за невысоким столом и предложил побеседовать наедине. Я не против конфиденциальности, но о чем беседа? Принципиально молчал, ожидая слов епископа. Чувствовалось, что он хочет услышать первые слова от меня, но молчание становилось неприличным, и он был вынужден заговорить.

– Дорогой граф, я не очень понимаю причины вашего появления здесь с армией. У нас в Умбрии мир. Никто ни с кем не воюет. Я совсем недавно получил известия из курии, что между императором и папой полное согласие в вопросе Крестового похода.

– Да, поход намечен, надеюсь, что с Божьей помощью он состоится. Между нашим общим повелителем и папой полное единство взглядов относительно похода. Но, к сожалению, у руководства империи имеются вопросы к некоторым из владетелей Умбрии, в том числе и к вам, ваше преосвященство. Во время похода императора на созываемый съезд в Кремоне ваша епархия никак не откликнулась на прямые указания имперской канцелярии о помощи движущемуся войску. Это вызвало сомнения в ваших верноподданнических чувствах.

– Граф, но вы же понимаете, что мы люди маленькие, подчиняемся указаниям курии. А вы, конечно, знаете, каковы были эти указания.

– Честно говоря, мне не очень интересны указания курии. Я повторю, у нас обоих общий повелитель – наш император. И в канцелярии подозревают, что в случае необходимости для империи в помощи от вашей епархии и от вас лично этой помощи нельзя будет дождаться.

– Но это необоснованные подозрения! Я верный слуга его величества императора всегда, когда его указания совпадают с указаниями святейшего папы и курии.

– Вот именно. А для меня, как военного, главнейшим является приказ императора. К сожалению, я пока не могу подтвердить канцелярии наличие у вас, ваше преосвященство, твердых верноподданнических чувств.

– Это неверно или не совсем верно. И вы поймите, мой непосредственный начальник – архиепископ Сполето. Я выполняю его указания.

– Боюсь, что тогда нам не о чем говорить. Вынужден откланяться.

Я поднялся, резко развернулся, не обращая внимания на поспешные слова епископа, и направился к выходу. Мне нужен был подходящий повод, чтобы сорвать переговоры, и епископ дал мне такой повод.

До вечера мы просто стояли перед городом, полностью отрезав его от внешнего мира. К вечеру стали подходить подводы, нагруженные оборудованием для штурма: камнеметы, лестницы, багры, щиты из бычьих шкур и многое другое. Подводы медленно подходили, навевая ужас на жителей города, столпившихся на стенах. Вечером снова приехал барон Нейдлих.

– Дорогой граф, позвольте мне, как военный военному, сказать, что наше взаимное недопонимание может привести к ужасным последствиям. Не забудьте, Терни не такой уж маленький и беззащитный город. Пятьдесят лет назад нас полностью разграбили войска Фридриха Барбароссы, деда нашего императора. Но с тех пор мы снова окрепли. Боюсь, вы переоценили ваши силы. Кроме того, нам на помощь обязательно придут войска архиепископа Сполето.

– Барон, вы правы, я человек военный, поэтому обязан выполнить приказ императора. Да, будут потери с обеих сторон. Но я не буду очень жалеть о потерях среди мусульман: в любой момент мы можем нанять еще сколько угодно таких всадников. А вы представляете, что будет с городом после того, как они прорвутся за стены? Боюсь, что погром, произведенный солдатами деда нашего общего владыки, покажется вам милой шуточкой. А войско архиепископа мне знакомо: год назад мы уже разбили его наголову. И только из милости отпустили раненых домой. О недопонимании говорить странно. Я четко понял, что его преосвященство не считает обязательным выполнение указаний императора. С этим я, как человек военный, согласиться не могу.

Барон отбыл и больше в тот день не появлялся. Я отдал приказ о подготовке к штурму. Начали пилить деревья, свозить землю, перекрыли завалами и рвами все дороги, кроме той, перед которой стояли наши основные силы, чтобы конница города неожиданно не вырвалась из других ворот и не ударила нам в спину. Дело знакомое мне по осаде Кейсарии в Палестине. Мы проработали только один день, даже не успели начать сооружать передвижные башни, когда епископ не выдержал. Открылись ворота, и парламентер предложил встречу командующих войсками.