Читать книгу "Господин судебный пристав - Александр Чиненков"

Выйдя из кабинета, Кузьма и Митрофан поприветствовали друг друга крепким рукопожатием.

— Уж чего-чего, а тебя не ожидал увидеть здесь, — сказал Митрофан, шагая по коридору. — А чего ты здесь? Тебя же сам Семёнов взял в «личную гвардию».

— Формы для меня не нашлось, — ответил Кузьма, шагая рядом. — Не буду же я скакать рядом с атаманом на коне, одетый не по форме!

— А я вот с первых минут в работе, — похвастался Митрофан. — Чего бы эти раззявы без меня тут делали…

— Тебя послушать, так войсковая контрразведка нашла в твоём лице ценное приобретение, — подковырнул его Кузьма.

— А что? Ты и сам не подозреваешь, как ты прав, — выпятил грудь, останавливаясь, Бурматов. — Это я план облавы составил… Павел Матвеевич, только прочитав, сразу одобрил его!

— И в чём же заключена гениальность твоего плана? — поддел Митрофана Кузьма.

— Пойдёшь со мной, сам всё узнаешь, — с важностью ответил он. — Кстати, руковожу операцией тоже я. Так что не задирайте, пожалуйста, нос, уважаемый Кузьма Прохорович!

* * *

Матвей Берман, шагая по улице, был настороже. Он боялся быть узнанным каким-нибудь «бдительным горожанином», которому больше по душе режим атамана Семёнова, чем «народная» советская власть в Верхнеудинске. А ещё Матвей успел «прославиться» в городе своей активной работой в ЧК… Вот, не дай бог, узнает его кто-нибудь, с кем ему приходилось «поработать», тогда всему конец! Попав «в лапы» контрразведки, он никогда уже не выберется живым из её застенок.

Как с ним будут разговаривать при допросе, он тоже знал доподлинно. Точно так же, как действовал он сам, работая в городском ЧК, до захвата города семёновцами. Он не церемонился с теми, кто попадал в его кабинет, и выбивал из них признания легко и просто. А вот теперь…

«Дёрнул меня чёрт среди бела дня разгуливать по улице, — бранил себя Матвей, ускоряя шаг. — Быстрее бы дойти до хибары Рахима, а там…»

Завернув за угол, Матвей резко остановился и остолбенел. Навстречу шли десятка два солдат, заходя во все без разбора дворы. «Вот чёрт, на облаву напоролся, — прижался он спиной к забору. — Как же быть? Как уберечь Рахима от возможного ареста?..»

Всё же решившись на отчаянный шаг, Матвей прокрался вдоль забора и, добравшись до участка Рахима, перемахнул через него. К счастью, ни солдат, ни прохожих в это время на улице не было и его «манёвр» остался незамеченным.

«И чего я голову сую прямо в петлю? — подумал Матвей, выдёргивая из-за пояса револьвер и взводя курок. — Товарищ Рахим не такой дурак, каким кажется, и давно уже, наверное, уехал куда подальше из Верхнеудинска. А может, мне в лес вернуться и переждать там опасность? Тоже не получится… Я пришёл в город с этой сучкой Шмель, чтобы организовать подполье, и… если я вернусь в лес, то буду неправильно понят товарищами…»

Матвей присел и стал смотреть в щель между рейками забора. «В револьвере семь патронов, — думал он. — В карманах ещё десятка два наберётся. Только вот…»

Мысли сразу же спутались в голове, как только Матвей увидел, что через плетень на задах осторожно перебрался какой-то человек. Его указательный палец тихо коснулся курка револьвера, а лицо покрылось бледностью. Тот, который перемахнул через плетень, притих и затаился, будто выжидая чего-то.

«Нет, этот не из семёновцев, — с облегчением подумал Матвей, убирая палец с курка. — Он сам их боится. Постой, а не тот ли он, кто мне нужен?»

Пригибаясь чуть ли не до земли, он перебежал через огород и увидел ползущего по земле в сторону дома человека.

— Эй, товарищ Рахим, обернись! — тихо позвал он, и тот, услышав его голос, мгновенно перевернулся с живота на спину.

— Ты-ы-ы? — промычал он подавленно. — М-Матвей? Т-ты ли это?

— Уж точно не Магомед, пророк Аллаха, — ухмыльнулся Матвей, оглядываясь. — Ты чего здесь как червяк ползаешь? Давай, валим отсюда подальше, пока «гости» с винтовками, не спросясь, в дом не пожаловали.

— Нет, я не могу, — неожиданно воспротивился Рахим. — Там в доме Алсу… Она очень больна… У неё был выкидыш, и она кровью исходит.

— Это ты про ту девку, которую я подарил тебе? — нахмурился озабоченно Матвей. — Так ты её ещё не вытолкал?

— Не говори так. Я люблю её!

— Тьфу, чёрт, — выругался Матвей. — Да нужна она тебе, обуза эта!

— Обуза не обуза, но умирает она, — огрызнулся Рахим озлобленно. — А я врач и до конца обязан бороться за спасение её жизни!

— Чем ты сейчас ей помочь сможешь? — убеждал его настырно Матвей, время от времени бросая быстрые взгляды в сторону улицы. — Она же подыхает, сам говоришь. Может быть, в больницу её перенести прикажешь?

— Хорошо бы, — вздохнул Рахим. — Только там её ещё можно спасти от смерти…

Контрразведчики с солдатами подошли к дому Рахима, и один из них, видимо, главный, уверенно сказал:

— Здесь хоть окна и заколочены, но кто-то живёт. Проверяем всё тщательно и, кого застанем, живьём хватаем!

Эти минуты показались Матвею и Рахиму вечностью. Их жизни в прямом и переносном смысле висели на волоске.

— Всё, уходим! — хватая Рахима за руку, настоятельно потребовал зловещим шёпотом Матвей. — Сучку свою забудь, понял? Ты её уже не спасёшь, а своей жизнью поплатишься.

Он чуть ли не силой подтащил Рахима к плетню, перевалил его в огород соседнего двора, перепрыгнул через плетень сам, и… в этот момент во двор вошли солдаты и контрразведчики…

* * *

— Ты чего, и сюда заглянуть собираешься? — спросил Кузьма, с недоумением глядя то на заколоченные досками окна дома, то на сосредоточенное лицо Бурматова.

— А чем тебе не нравится эта изба? Самое подходящее место для лёжки преступников.

— Чего-то нам сегодня не очень везёт, — пожал плечами Малов. — Уже семерых задержали, а они, думаю, обыкновенные мирные горожане.

— А как ты это определил? — нахмурился Бурматов. — Если у них личики ангельские, то это ещё не повод говорить и думать о них как о святых. В тихих озёрах больше всего чертей водится.

— Теперь мне понятно, для чего ты эту облаву затеял.

— И для чего же?

— Чтобы горожан запугать… Но если повезёт, то, может быть, и большевичок или уголовник какой попадётся.

— Всё правильно, облава затеяна для профилактики, — охотно согласился Митрофан. — И большевики, и налётчики… Одним словом, все те, кому жизнь мирная покоя не даёт, чтобы знали, что контрразведка всегда начеку и лучше её, то есть нас, не злить и не трогать, иначе плохо придётся!

— И таким образом ты собираешься прочесать все городские улицы? — усмехнулся Кузьма недоверчиво.

— Не все, а выборочно, — ответил Бурматов. — Все те, на которых, по моему глубокому убеждению, расположено большинство «лёжек» опасных преступников.