Читать книгу "Департамент ночной охоты - Роман Афанасьев"

Застонав, Кобылин оттолкнулся от чудовища, перевалился на бок и откинулся на спину.

Над ним нависал потолок из сияющих неоновых трубок, где-то вдалеке бубнил Элвис Пресли. Вокруг громоздились упавшие стулья и столики, а над головой нависало что-то большое и розовое. Покосившись на неподвижную тварь, Алексей сжал зубы. Живучая гадина. Надо бы закончить дело. Добить. Чтобы наверняка.

Он зашарил руками по скользкому полу, пытаясь нашарить хоть что-то, что могло сойти за оружие. Алексей приподнял голову, прищурился, всматриваясь в пол, и тут же краем глаза заметил на черно-белой плитке знакомые очертания. Пистолет! Вот он куда отлетел, засранец. То, что нужно!

Кобылин перевернулся на бок и вытянулся в струнку, пытаясь дотянуться до пистолета. Ребристая рукоять «кольта» была так близко. Нужно было только немного приподняться. Застонав, Алексей приподнялся, потянулся за пистолетом и в тот же миг в груди лопнул пылающий шар, пульсирующий в такт его дыханию.

Боль была ошеломляющей. Всеобъемлющей. Шокирующей. Ослепляющей. Все нервы в теле охотника взорвались разом, воспламенились, как замкнувшиеся провода. Мир исчез на секунду в белоснежной вспышке.

Когда зрение вернулось к Алексею, он увидел, что его пальцы застыли в сантиметре от пистолета. Он потянулся вперед, радуясь тому, что приступ чудовищной боли, наконец, миновал, и подхватил пистолет. Попытался подхватить. Его пальцы прошли сквозь рукоять «кольта», словно она была сделана из тумана.

– Перестань, – раздался тихий шепот.

Кобылин поднял голову. Над ним возвышалась хрупкая фигурка девчонки в джинсах и черной футболке. У нее были длинные черные волосы с единственной белой прядью, а на футболке красовался стилизованный череп, выложенный стразами.

Он прикрыл глаза. Всего на секунду. А потом снова их открыл.

Время остановилось.

* * *

Оттолкнувшись от пола, Кобылин медленно поднялся, не в силах оторвать взгляда от собственного тела, застывшего на полу. Вытянутая рука, скрюченные пальцы, рукоять пистолета, «Кадиллак»… Все точно, как на картине. Вот только художница упустила несколько деталей. Например – выгнутая под неестественным углом левая нога, разорванная в клочья куртка, пропитавшаяся кровью, посиневшие, как от удушья, губы…

Вздрогнув, Алексей опустил взгляд, посмотрел на свои ноги, на руки, приложил ладонь к щеке. Все так и есть. Он так же одет, и вовсе не бесплотный, просто… Просто целый. Медленно повернув голову, Кобылин встретился взглядом с хрупкой девчонкой и чуть не утонул в ее абсолютно черных глазах, из которых выглядывала бездна.

– А я все гадал, когда ты появишься, – медленно произнес Кобылин. – Почему?

– Пробки, – легко отозвалась девчонка.

В ее руках, как по волшебству, появилась сигарета. Длинная, тонкая и – абсолютно черная. Не отводя от охотника пристального взгляда, девчонка откинула рукой белую прядь и затянулась сигаретой.

– Почему сейчас? – переспросил Кобылин. – Что-то изменилось?

Девчонка с мрачным видом выпустила в потолок струю сизого дыма. За ее плечами вдруг шевельнулось нечто – как будто встрепенулись прозрачные крылья. Или полы длинного плаща.

– Пришло время, Алексей, – мягко сказала она, отводя взгляд. – Я не должна была вмешиваться. Все и так слишком запуталось.

Она вытянула руку, и над ладонью появился небольшой шарик. Абсолютно черный, он едва заметно крутился, словно решая – остановиться сейчас или потом?

– Запутано, – тупо повторил Кобылин, оглядываясь на собственное тело. – Ладно. И что теперь?

– Теперь все просто, – прошептала девчонка с белой прядью, стиснув зубы так, что на ее острых скулах заходили желваки. – Просто… расслабься. Дорога пройдена. Путь был недолог, но тяжел. Просто… постарайся заснуть.

– Шутишь? – осведомился Кобылин. – Заснуть? Да я…

Он еще раз взглянул на тело, лежавшее у его ног, и покачал головой. Заснуть. Может быть, это и не самый плохой выбор.

– Кто ты? – неожиданно спросил он, поднимая взгляд. – Скажи мне, что ты такое? Теперь-то, наконец, можно?

Девчонка нервно пошевелила длинными пальцами, и дымящаяся сигарета исчезла. Исчезла и девчонка. На ее месте появилось черное пятно, висевшее над полом и лишь отдаленно напоминавшее формой человека. Из пятна ощутимо потянуло холодом – словно открылась дверь в темную пещеру.

– Есть непреложные правила. – Гулкий голос, раздавшийся из черного пятна, заставил Кобылина отшатнуться. – Эти правила должны соблюдаться. Для этого существуют определенные силы, следящие за соблюдением правил.

– Правила? – переспросил Кобылин. – Какие правила, кто их устанавливает?

Хрупкая девчонка с острыми скулами вышла из темноты навстречу охотнику и взглянула на него огромными печальными глазами. Темнота, окружавшая ее, исчезла не до конца – осталась в ее глазах.

– Кто устанавливает правила, по которым камень, брошенный в небо, падает обратно на землю? – тихо спросила она. – Кто следит за соблюдением этого правила?

Кобылин взялся рукой за подбородок и смерил девчонку долгим взглядом.

– Фактически ты хочешь сказать, – медленно произнес он, – что ты – сила природы? Или нечто вроде законов физики?

– Во вселенной много законов, – отозвалась девчонка. – Не все они касаются физики. Это – изнанка мира. Так он устроен. Множество правил, законов, констант и переменных. Месиво под названием «вселенная». И люди видят только крохотный краешек этой глыбы. Фактически меньше одной миллионной от процента. Или меньше. И если ты спросишь, почему так все устроено, ответ будет один. Потому.

– Но ты, как бы это сказать, разумна?

– Разум. – Девчонка помрачнела. – Сознание. Мышление. Этим словам так мало лет… Крохотная песчинка в галактике математических правил и уложений. Он появился так внезапно, так неожиданно… Созидатель. Способный, в нарушение всяких правил, из ничего сделать нечто. Каприз природы. Не сошедшееся уравнение, ошибка в формуле, сбой. Ярчайшая сила созидания. Но всякое действие рождает противодействие. Новинка встроилась в существующую схему, ломая все, к чему только прикасалась. И постепенно появились новые правила и формулы, наросшие вокруг этого явления, как жемчужина нарастает вокруг песчинки в недрах раковины. Чтобы изолировать опасность от остального мира. Не потому, что этого кто-то хотел. Это непроизвольная реакция, защита.

– Так ты – жемчужина? – медленно спросил Кобылин.

– Скорее то, что следит за состоянием жемчужины. Полирует, чистит, выносит мусор и смазывает петли. Сила. Набор формул, уравнений, правил. И, предвосхищая твой вопрос, всего одна из многих.

– Но у тебя есть самосознание, – возразил Кобылин. – Ты определенно слишком человечна, для набора формул.

– Сознание. – В руках девчонки снова появилась сигарета, и к потолку взлетел новый клуб дыма. – Это заразная штука. Нельзя все время возиться в грязи и не испачкаться. Ты знаком с концепцией ноосферы? Нет? Ладно, проехали. Просто формулы однажды изменились, чтобы им было удобнее выполнять свои функции. Это не было осознанным решением. Это было необходимостью. Я заразилась разумом. Заразилась самосознанием. Так проще выполнять свою работу, следить за тем участком, который отведен мне.