Читать книгу "Догмат крови - Сергей Степанов"

Вот такие перед судом прошли свидетели, а сегодняшнее заседание было отдано историко-богословской экспертизе. Конвоиры ввели Менделя Бейлиса. Судебный пристав скомандовал:

— Прошу встать.

Из левой двери гуськом вышли присяжные заседатели и под присмотром картинно изогнувшегося старшины расселись на двух скамьях. Напротив присяжных разместилась группа седовласых и лысых людей в рясах, сутанах и сюртуках. Сегодняшнее судебное заседание было посвящено богословско-исторической экспертизе, и каждая из сторон пригласила своих экспертов, или, как они официально назывались, «сведущих лиц».

Бонч-Бруевич наклонился к уху Короленко:

— Заметьте, Владимир Галактионович, никто из православного духовенства, среди которого так много карьеристов и прямых проходимцев, не рискнул подтвердить гнусный навет на евреев. Смешно, но истинно русским пришлось обратиться за богословской экспертизой к католику Иустину Пранайтису!

Ксендз Пранайтис удивительно напоминал тощую церковную мышь. Все в нем было мышиного цвета — длинная поблекшая сутана, ежик подстриженных волос на голове, гладко выскобленные щеки и подбородок. В перерывах между заседаниями он бесшумно скользил по коридору, настороженно поглядывая бусинками глаз сквозь стекла очков, готовый обратиться в бегство при малейшей опасности. Пранайтис являлся магистром богословия, когда-то преподавал древнееврейский язык в петербургской римско-католической академии, а потом служил миссионером в Туркестанском крае.

— Перед экспертом обвинения стоит невыполнимая задача, — заметил Набоков. — Если он будет доказывать, что иудейские священные книги требуют человеческих жертвоприношений, то тем самым бросит тень на христианство, ибо мы получили Священное Писание от евреев. Одно из двух: или признать догмат крови сказкой, или записать нас, христиан, в поклонники кровавого ритуала. Любопытно, как патер обойдет это противоречие.

Любопытство Набокова тотчас же было удовлетворено. Ксендз проявил воистину иезуитскую хитрость, заявив, что в настоящий момент Библия утратила для евреев всякое значение.

— После разрушения Иерусалимского храма и окончательного изгнания из Палестины, — объяснял Пранайтис, — евреи подпали под власть раввинов, ученых толкователей книг Ветхого завета. Библия для них теперь не есть закон. Они прямо берут из нее изречения для подкрепления своих учений, так же, как на развалинах прекрасного храма отбросы и осколки употребляются для подкрепления какой-нибудь лачужки…

Бразуль раскрыл рот от удивления. Как ни был он далек от религии, даже он знал, что евреи почитают Библию, или Тору. Жена рассказывала, что евреи именуют себя «народом Книги» и все главы Торы распределены по числу недель в году. Каждую субботу в синагогах читается соответствующая глава, так что к концу года весь текст прочитывается полностью. Однажды он видел печальную погребальную процессию в пережившем погром еврейском местечке. Но хоронили не покойника. Евреи, оглашавшие кладбище стенаниями, несли на длинных шестах ларцы с разодранными погромщиками свитками Торы. Эти оскверненные свитки похоронили, чтобы ни один лоскуток со священным текстом случайно не попал в мусорную кучу. А ксендз утверждает, что Библия ничего не значит для евреев!

Между тем Пранайтис продолжал:

— Из толкований раввинов составился Талмуд, почитающийся выше Священного Писания. Ибо сказано: «Более тяжелый грех идти против слов раввинов, чем против слов Торы». В Талмуде нашла ярчайшее проявление нетерпимость евреев к иноплеменникам, особенно к христианам. Слово, которым пишется в Талмуде имя Спасителя, — Иешу. Оно обозначает пустоту или мерзость, то есть Иисус Христос для евреев тоже самое, что мерзость…

Председатель прервал эксперта:

— Вы говорите при публике о таких вещах, которые оскорбляют религиозные чувства. Для этого нужно бы закрыть двери, а так нельзя.

— Повинуюсь, — произнес ксендз елейным голосом. — Заповедь «не убий» толкуется как запрет лишать жизни евреев, но отнюдь не гоев, то есть иноплеменников. В Талмуде сказано: «Лучшего из гоев умертви, красивейшей змее размозжи голову!»

Пранайтис таинственно понизил голос.

— Я должен коснуться самого сокровенного еврейского вероучения, именуемого каббалой. Это учение скрыто от чужих глаз. О каббале под страхом проклятья не дозволено говорить никому, кроме «жнецов поля» — так иносказательно именуют посвященных. Про каббалу говорят, что она также была преподана Богом на горе Синай, но не Моисею, а его брату Аарону. Это учение передавалось из уст в уста через священников Храма, потомков Аарона. Согласно мистическим представлениям каббалистов, при сотворении мира Иегова заронил в живые существа частицы своей божественной святости в виде искр. Однако подобно тому как при ковке железа искры падают в разные стороны, так и при сотворении мира часть божественных искр попала не по предназначению, а в души гоев, то есть иноверцев. Чужие души именуются клипоты или скорлупы, ибо еврейство считается ядром, а все остальные народы — пустой оболочкой. По убеждению каббалистов, извлечение искр из чужих скорлуп и возвращение их ввысь к божественному первоисточнику ускоряет пришествие Мессии. Отсюда естественно вытекает, что благочестивые евреи должны быть устремлены к освобождению искры из клипот путем убийства гоев…

При последних словах ксендза на скамье экспертов произошло движение. Профессор Троицкий укоризненно покачал головой, а академик Коковцов повернулся в сторону патера и мрачно оглядел его с головы до ног. Выразительная пантомима не укрылась от внимания Пранайтиса, но он, упрямо поджав тонкие губы, продолжал:

— Из главнейшего каббалистического сочинения книги «Зогар», или книги «Сияния», видно, что акт убийства должен совершаться определенным способом: «И смерть их — „ам-гаарцев“, то есть неевреев пусть будет при замкнутом рте, как у животного, которое умирает без голоса и речи. В молитве же резник должен говорить: „нет у меня уст отвечать и нет чела, чтобы поднять голову“. И он творит благодарственную молитву и дает обет святому, да будет Он благословен, что ежедневно должно быть его убиение во Эхаде, как при убиении скота — двенадцатью испытаниями ножа и ножом, что составляет тринадцать».

Пранайтис прервал свои объяснения, чтобы вытереть бескровные губы. В мертвенной тишине было слышно, как патер шуршит сутаной, достает платок. Потом он обратился к присяжным заседателям.

— Приводя этот грозный текст, я считаю необходимым сопоставить его с данными судебно-медицинского осмотра и вскрытия трупа Андрея Ющинского, которому была нанесена группа колотых ран в область правого виска, — эксперт выдержал томительную паузу и выдохнул, — числом тринадцать, как того требует книга «Зогар». При этом двенадцать ран представляют собой поверхностные и неопасные порезы, тогда как тринадцатая рана смертельная, что опять-таки полностью соответствует предписанию книги «Зогар» о совершении ритуального заклания «двенадцатью испытаниями ножа и ножом», то есть двенадцатью предварительными уколами и завершающим тринадцатым ударом.

Зал загудел. Короленко тихо спросил у Бонч-Бруевича: