Читать книгу "Гончие Лилит - Кристина Старк"

– Если не вдаваться в подробности… в общем, весь второй этаж и крыша рухнули. Не помню, сколько времени я провел под завалами.

Пространство приходит в движение, начинает кружиться. Я не вижу ничего, кроме его глаз, смотрящих мне прямо в душу.

– А теперь, если ты обойдешь столик и сядешь рядом, я расскажу все остальное. А ты попробуешь не испытать ко мне отвращения. Я бы предпочел, чтобы ты была последним человеком, который узнает, кто я есть на самом деле. Поэтому и оттягивал этот момент, как мог. Отказывался признавать, что он однажды настанет. Но молчать дальше – значит, унизить тебя. А ты заслуживаешь совсем другого обращения.

Глава 28

– Моя жизнь – одна из тех, что быстро загораются, ярко горят и сгорают раньше времени. Обычная судьба тех, кто получает все слишком рано и не прилагая особых усилий. Я сбежал из Ирландии в Америку в шестнадцать, а в девятнадцать уже имел все, о чем только можно мечтать. Прибился гитаристом к банде талантливых музыкантов и вытянул свой счастливый билет. Я всегда любил музыку, а она любила меня. Не скажу, что эта любовь была здоровой: хардкор, панк-рок, дет-метал – и все это крепко приправлено скандальными выходками.

Мы сделали себе имя, эксплуатируя сатанинскую тематику, смело втерлись в эту нишу и расцвели в ней бурно, как плесень. Наш вокалист, Джаред, земля ему пухом, не был силен в нотной грамоте и вокальных изысках, но он обладал ярким, редким даром чувствовать настроение толпы. Он мог завести ее, просто сказав пару слов в микрофон.

Парни были просто запредельно талантливы. Не боялись экспериментировать. Горели ярко, как пламя. Но им не хватало сильных текстов и запоминающихся мотивов. И я им это дал. Стал последним, недостающим звеном в этой адской машине, и она понеслась.

Год мы лабали на разогревах, вечеринках, фестивалях, а потом нас нашел Стив – наш первый продюсер – и сказал: парни, если вы просто запишете все, что играете, на винил и вышвырнете это в мир – вам наденут корону на голову и посадят на трон. А у королей есть все.

Так и вышло. Первый альбом разлетелся, как тыквенные пирожки на День благодарения. Но, как только загорается самый яркий фейерверк и разливается самое вкусное шампанское, обычно тут же начинается обратный отсчет. Слава требовала работы. Работа требовала нешуточной энергии и самоотдачи. А чтобы отдаваться по полной, требовалась подпитка, и мы начали находить ее в алкоголе и наркотиках…

Джаред сгорел раньше, чем мы успели промотать гонорар от продажи первого диска. Не знаю, как я это пережил. В итоге его уход сильно повлиял на нашу музыку, наш стиль: он стал откровенно мрачным и агрессивным. Мне больше не хотелось веселья и попрыгушек по сцене. Мне хотелось или рыдать на его могиле, или крушить все на своем пути.

Мы сменили вокалиста: Митч сам нашел нас и пришил группе новую голову вместо оторванной. Он пел куда лучше Джареда, звучал просто охрененно, но не мог трахнуть толпу одним движением губ, как это делал Джаред. Митч слишком глубоко погружался в себя и больше никого не видел и не слышал. Поэтому я со своей гитарой без лишних вопросов застолбил за собой место фронтмена. Я многому научился у Джареда и получал удовольствие от этой роли.

Митч тем не менее подбросил нам пару годных идей, и адская машина Сэма Оушена – теперь я стал ее лицом – снова поперла в гору. Поперла, сжигая все на своем пути и оставляя позади только кучи мусора, бутылок и пьяных тел.

Грязный эпатаж был на пике популярности. Если тебе интересно узнать, что конкретно мы собой представляли, просто набери в поисковике «Кости Христа». Мне кажется, что музыка тогда уже отошла на задний план. Стала просто прикрытием для откровенного беспредела. Концерты превращались в пьяные и обдолбанные побоища, где относительно трезвыми остаются только сами музыканты, да и то недолго. Где тебе нечего делать, если ты у тебя нет крепкого кулака или чего потяжелее. Куда приходят не столько за музыкой, сколько за тем, чтобы отметелить кого-нибудь и получить от этого удовольствие.

Вот в одну из таких ночей я и встретил ее…

Мы отыграли концерт в одном из городов Висконсина, и после выступления я почти не стоял на ногах. Вымотался физически и морально, хотел просто влить в себя пару банок пива, закинуть пару колес и залечь до утра в своем трейлере ловить розовых эльфов. Выполз всего на пять минут глотнуть воздуха и увидел ее – девушку с лицом… В общем, без ангела в роду не обошлось. Светлые волосы, фигура подростка, выражение лица такое, как будто она не знает, кто она и где находится. Речь быстрая, отчетливая. Глаза ясные. Вся такая беленькая и чистенькая: никаких татуировок, готических платьев, спутанных волос. Типичная старшеклассница из школы для девочек, не хватало только гольфов и рюкзака. Разве что кулон с печатью Бафомета на шее казался чужеродным в этой идиллической картине. Знаешь, что это такое? Перевернутая пятиконечная звезда с мордой козла в середине. Официальный символ Церкви Сатаны. А в остальном – фея феей.

Фанатки и раньше осаждали мою крепость, но они, как правило, были девчонками крепкой панковской закалки, прекрасно осознававшими, куда идут и чего хотят. А эта… Она выглядела потерянной. Было похоже, что какой-то придурочный бойфренд затащил ее на выступление «Костей Христа» вместо концерта «Бэкстрит Бойз». Затащил, обдолбался и бросил. Мне дико хотелось покоя в компании пива и розовых эльфов. Но оставить ее снаружи было все равно, что бросить слепого щенка голодной своре собак. И я увел ее в свой трейлер. Сказал, что гулять здесь не стоит, а ловить ей такси я сейчас не в состоянии. Она согласилась подождать до утра, пока все зомби не расползутся по щелям.

Трейлер был большим, она уединилась в одной комнате, я засел в другой, а перед тем закрылся наглухо. В моем трейлере был особенный замок. Если он закрывался изнутри, то и открыть его можно было только изнутри. И для этого требовалось ввести сложный и длинный код. Чего в нетрезвом состоянии я никак не мог сделать. Гениальное изобретение для тех, кто боится натворить чего-нибудь по пьяни.

Потом я ушел в свой угол, немного побренчал на гитаре, выдул пиво с щепоткой фейской пыльцы – и больше ничего не помню. Вообще. А утром…

Я думал, что повидал все в своей жизни. Оказалось, не все. Такое привыкли видеть парни вроде Терри, но не музыканты. Девочки-ангела больше не было. Вместо нее на кровати в соседней комнате лежало едва живое тело, сплошь покрытое кровоточащими ссадинами и свежими гематомами. Лицо было обезображено до неузнаваемости: глаза затекли, губы раздулись от отеков – на ней не осталось ни сантиметра чистой, здоровой кожи! Потом, когда ее заберут в больницу, я узнаю, что у нее еще и сломаны несколько ребер и рука.

Я вызвал «скорую», вслед за которой примчали и копы. И меня прямо с гастролей кинули за решетку. Где я приготовился провести не один год так точно. Я не знал, что и думать. Да, я мог выбить дерьмо из кого-нибудь по пьяни, мог размочалить пару гитар на сцене, но чтобы избить девушку до полуживого состояния!.. Я отказывался в это верить. Отрицал свою вину. Наш менеджер нанял для меня какого-то знаменитого адвоката…