Читать книгу "Холодная кровь - Роман Глушков"

За окном, оставляя за собой густой дымовой след, пронеслась бронированная туша «Ми-24». Болтающемуся под куполом Кальтеру было отчетливо видно, как совершенно неуправляемый вертолет задел брюхом верхушки сосен и камнем рухнул на восточную окраину Рыжего Леса. Обломки винта и перерубленных им деревьев взметнулись вверх и скрылись в огненном облаке ударившего им вслед пламени. Подобно гигантскому бумерангу, оторванный вертолетный хвост описал в воздухе дугу и, по злой причуде судьбы, долетел-таки до лесной опушки, куда, видимо, и хотели приземлиться пилоты на своей горящей машине. Сама же она развалилась на части и, объятая огнем, осталась лежать в окружении поваленных деревьев, того и гляди норовя стать причиной лесного пожара.

Поняв, что бомбардировка гранатами прекратилась, Кальтер завершил спуск, отцепил от лестницы карабин и, смотав по привычке трос, поспешил к искореженному генератору. Подсумочный ремень оттягивал плечо искалеченной руки, и майор, воспользовавшись спокойной минуткой, рассовал на ходу содержимое подсумка по карманам комбинезона. Затем отшвырнул ненужный груз и заглянул в технический отсек, где до обстрела копалась Верданди.

Три из четырех удерживающих «Обруч Медузы» крепежных фиксаторов были раскручены, а на последнем отсутствовала лишь половина шпилек. Кажется, Вера лукавила, когда заверяла дядю Костю, что до окончания демонтажа у нее оставалась всего минутка. Благодаря сверхпрочному кожуху камера, в которую был заряжен этерналий, не пострадала. Но звать девочку обратно, чтобы она завершила работу, интрудер, само собой, не намеревался. Очень скоро на верхнюю палубу должны были пожаловать монолитовцы. Майор заметил на плече каждого из них смотанный фал, а значит, в настоящую минуту противник подготавливается к спуску. На куполе полно выступов, за которые можно зацепить тросы, поэтому предугадать, откуда последует вражеская атака, было возможно лишь приблизительно.

Майор не недооценивал боевой опыт Гурона и потому мог представить, как тот организует штурм верхней палубы. Оптимальный вариант вторжения выглядел следующим образом: враг обязательно разделится на две-три группы, синхронизирует их спуск и появится в зале, соответственно, с двух-трех направлений, так, чтобы с ходу открыть кинжальный огонь по противнику, в какой бы части зала он ни прятался. После ураганного вертолетного обстрела в панораме уцелел лишь один фрагмент – северный, – до которого так и не добрался отныне вышедший из игры «Ми-24». Стекло на этом фрагменте покрылось трещинами от шальных пуль, но тем не менее еще могло стать преградой на пути спускающихся с купола верхолазов «Монолита». Что, впрочем, Кальтера не особо утешало. Контролировать остальной разгромленный участок панорамы было ненамного проще, чем в одиночку держать круговую оборону.

– Дядя Костя! – окликнула майора Верданди, поднявшаяся с нижней палубы по транспортеру, что вышел из строя наряду с остальной техникой. Девочка в нерешительности топталась на входе: не осмеливалась войти в разгромленный зал или опасалась снова прогневать интрудера. – Ты цел, дядя Костя? Я так за тебя боялась! Мне можно выходить?

– Я в порядке! – отозвался Кальтер. – И этерналий вроде бы тоже! А ты беги вниз, к миниботам, и спрячься там получше! И смотри, не выходи из укрытия, пока я не разберусь с проблемами и сам не приду к тебе!

– Я хочу тебе помочь, дядя Костя!

– Ты мне здорово поможешь, если будешь сидеть внизу, как мышка, и не мешать дяде Косте работать! Не волнуйся, я сумею извлечь артефакт из генератора.

– Хорошо! – не стала перечить Вера, но перед уходом добавила: – Только ты не забудь о том, о чем мы с тобой говорили, ладно? Это очень важно. Очень-очень.

– Не забуду, клянусь, – пообещал майор и, проводив глазами убегающего ребенка, пробормотал: – Папа Костя… Надо ж было дожить до такого!.. И ради чего, спрашивается, нарушил устав?..

Положив винтовку на сгиб изувеченной руки, Кальтер попробовал вынуть шпильки фиксатора «Обруча» пальцами. Не получилось. Очевидно, Вера использовала для этого какой-то инструмент, который она второпях унесла с собой или бросила где-то возле технического отсека, но во время обстрела он попросту затерялся среди обломков. Интрудер ухватился за артефакт и подергал его. Кажется, можно попытаться расшатать и сломать фиксатор, тем более что сделан он, по всей видимости, из обычного пластика… Ладно, разберемся. Не время отвлекаться на демонтаж. Если Гурон и его бандиты по какой-либо причине не замешкались, сейчас они должны спускаться по скатам купола к выбитому панорамному окну.

Пуленепробиваемая обшивка генератора служила для интрудера единственным надежным убежищем на верхней палубе. Больше скрыться на ней было негде, а отступить на нижнюю – означало подвергнуть Веру излишнему риску и оставить этерналий врагу. Майор прикрыл раскуроченную заслонку технического отсека (жаль, запереть ее от греха подальше было уже нельзя) и устроился так, чтобы уцелевший оконный пролет располагался у него за спиной. Затем положил винтовку на измятую генераторную панель, прибавил к ней одну из оставшихся гранат, а из запала второй вытащил предохранительное кольцо. Делать это пришлось прямо как в низкопробных кинофильмах – зубами. Но Кальтер поступил так не от избытка куража, а по вполне объективной причине. Из-за нее же пришлось перед этим разогнуть стопорные «усики» на чеке первой гранаты. Интрудер был готов к смерти, но сломать себе перед этим зубы ему, один черт, не хотелось.

Зажав готовую к взрыву гранату в кулаке, интрудер замер, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. Гурон и компания не намеревались переть напролом и действовали предельно осторожно. Отчего, сами того не желая, позволили майору насладиться потрясающими мгновениями затишья перед бурей. Сколько майор ни сетовал на судьбу, подкидывающую ему испытание за испытанием, а все-таки следовало признать, что она не лишена чувства гармонии. Это ж надо: в круговороте всех этих передряг подарить Кальтеру секунды такой неестественно глубокой тишины, в которой наполовину оглохшие от канонады уши интрудера даже расслышали, как шумит ветер в кронах Рыжего Леса.

Ни дать ни взять сама Зона затаила дыхание в ожидании развязки этой странной истории…

В умиротворенном безмолвии звяканье выплюнутого майором и упавшего на пол кольца гранаты показалось Кальтеру натуральным ударом боксерского гонга. Занятно, но сектанты тоже будто бы расслышали этот гонг и восприняли его как сигнал к началу атаки. Семь фалов – три с юго-восточного сектора купола и четыре – с юго-западного – дружно влетели в оконный проем, сброшенные монолитовцами за миг до начала вторжения. Не успели еще скрученные в бухты тросы распутаться и упасть на пол, а по ним уже скользили вниз сектанты. Каждый из семи штурмовиков палил при этом из автомата, прикрывая тем самым себя и приятелей. Стрельба, понятное дело, велась не прицельно, поскольку вряд ли сектанты так быстро заметили бы спрятавшегося за генератором Кальтера. Но даже слепой огонь из семи стволов мог обеспечить штурмовым группам вполне сносную защиту, столь необходимую им в момент освобождения от фалов.

Как и предполагалось, враги отказались вышибать стекло, потому что это наверняка помешало бы им скоординировать атаку сразу с двух направлений. Гурон понадеялся на более практичную тактику, компенсировав ее предсказуемость плотным заградительным огнем. Пули монолитовцев ворошили рассыпанные на полу обломки и стеклянное крошево, звенели по обшивке генератора и с хрустом лупили по растрескавшемуся оконному пролету за спиной Кальтера. Что ни говори, а убившая тишину прелюдия грандиозного концерта выдалась на славу.