Читать книгу "Инстинкт убийцы - Карин Слотер"

Она взглянула на коробки из квартиры Уоррена. Возможно, книги лежат в одной из них? Похоже, все они набиты всевозможными чеками и документами, скопившимися у Уоррена за последние десять лет. Фейт просматривала стопки бумаг, пытаясь понять, зачем Уилл притащил с места преступления весь этот мусор. Неужели им так важно знать, что шесть лет назад Уоррен заплатил сто десять долларов в кассу клиники «Вижен-Квест» за то, что окулист проверил его зрение?

Еще более важным вопросом было то, почему Уилл попусту тратит время Фейт, поручив ей перебрать весь этот мусор? Просматривая бесчисленные страницы совершенно бесполезных документов, Фейт боролась с все нарастающим раздражением. Она понимала, почему все это хранил Уоррен. Он не мог определить, насколько важен тот или иной документ, и не мог знать, что когда-нибудь ему что-то из этого не понадобится. Но зачем Уиллу заносить эти бумажки в разряд улик? До сих пор она не замечала за ним излишней дотошности. А учитывая, что в их распоряжение попали Бернард и Уоррен, ее временем можно было бы распорядиться с большей пользой.

Фейт медленно выпрямилась на стуле. Она держала в руках старый счет, но на самом деле его не видела. Перед ее глазами мелькали сценки последних трех дней. Вот Уилл протягивает руку к переговорному устройству в общежитии, хотя там ясно написано, что он не работает. Вот он сидит в машине, согнувшись над газетой и касаясь пальцем каждого слова в строке. Даже сегодня в квартире Эвана Бернарда он пролистывал альбомы фотографий, вместо того чтобы открыть указатель и найти там фамилию подозреваемого, как это сделала Фейт, когда обнаружила фотографию Мэри Кларк.

Два дня назад после прозорливого диагноза Эвана Бернарда, заявившего, что похититель Эммы попросту безграмотен, у Фейт возник вопрос: как можно закончить школу, не научившись читать и писать?

— Так бывает, — сказал ей тогда Уилл.

В его словах прозвучала такая уверенность… Возможно, он знал это наверняка, потому что это произошло с ним самим?

Фейт покачала головой, хотя спорила она сама с собой. Это невозможно! Чтобы попасть в Бюро расследований, необходимо иметь степень не ниже магистра. Кого попало туда на работу не принимали. Помимо этого, все правительственные учреждения функционировали на горах документации. Любой агент сталкивался с необходимостью заполнять бланки, сдавать отчеты и дневники расследований. Но видела ли Фейт, чтобы Уилл когда-нибудь что-нибудь заполнял? Она вспомнила комплектацию его компьютера, располагавшего микрофоном. Зачем ему понадобился микрофон? Неужели он надиктовывал свои отчеты?

Фейт потерла глаза. Возможно, от недосыпания она видит то, чего нет на самом деле? Это попросту невозможно! Она работала с этим человеком дни напролет, начиная с того момента, когда все началось. Не была же она настолько тупа, чтобы не заметить что-то настолько очевидное? С другой стороны, Уилл слишком умен, чтобы не обладать базовыми навыками.

Она снова посмотрела на монитор компьютера, сосредоточившись на книгах, которые Уоррен поставил на нижнюю полку. Но ее мысли продолжали возвращаться к Уиллу. Прочитал ли он названия этих книг? Смог ли он прочитать угрожающие записки, подброшенные в комнату Адама Хамфри? Что еще прошло мимо него?

Фейт моргнула, наконец осознав, почему эти три книги на нижней полке кажутся ей такими знакомыми. Пока она размышляла о способностях Уилла, прямо на нее смотрела необычайно важная улика!

Она вытащила из кармана блокнот на спирали и нашла номер телефона, который нацарапала там сегодня утром. Тим Кларк снял трубку с третьего звонка.

— Мэри дома?

И снова это нежелание позволять жене общаться с полицией.

— Она отдыхает.

Скорее всего, она сидела там же, где Фейт ее оставила, глядя остановившимся взглядом на задний двор, спрашивая себя, как ей жить дальше с этими воспоминаниями.

— Я должна с ней поговорить. Это очень важно.

Тим вздохнул, давая понять, что все это ему не нравится. Через минуту трубку взяла Мэри, и Фейт стало стыдно, что она не поверила ее мужу. Ее голос звучал так, будто она только что очнулась от очень глубокого сна.

— Простите, что я вас побеспокоила.

— Это не имеет значения, — заплетающимся голосом ответила Мэри.

Фейт почувствовала себя немного лучше, когда поняла, что ее собеседница пьяна.

— Я знаю, что вы не помните, как зовут ту девушку, в изнасиловании которой Бернарда обвинили в Криме, — начала Фейт. — Но вы сказали, что у него было алиби.

— Что?

— Там, в Криме, — повторила Фейт. Ей очень хотелось дотянуться до Мэри сквозь телефон и встряхнуть ее. — Помните, вы сказали, что Бернард ушел из школы из-за необоснованного обвинения в изнасиловании?

— Они ничего не смогли доказать. — Мэри издала сухой смешок. — Ему всегда и все сходит с рук.

— Верно, — увещевающим тоном сказала Фейт, глядя на монитор своего компьютера, на знакомые серые корешки фотоальбомов школы Алонсо Крим, выстроившихся на книжной полке Уоррена. — Но в прошлый раз вы сказали, что это сошло ему с рук, потому что нашелся ученик, обеспечивший ему алиби.

— Ну да, — согласилась Мэри, — Уоррен Гриер. — Следующие слова она практически выплюнула: — Он сказал, что они встречались после уроков для занятий или что-то в этом роде.

Фейт не верила своим ушам.

— Мэри, вы хотите сказать, что тринадцать лет назад Уоррен Гриер прикрыл Эвана Бернарда, предоставив ему алиби и тем самым позволив уйти от наказания?

— Вот именно, — подтвердила Мэри. — Какое убожество! Этот маленький кретин оказался в жопе у Эвана еще глубже, чем я.

Глава 20

Уилл протянул руку за картонным стаканчиком, но его на месте не оказалось. Он заглянул в закрепленный на кулере длинный цилиндр, чтобы убедиться, что там действительно ничего нет.

— Сейчас принесу, — успокоил его Билли Петерсон.

Билли был уже немолод и с незапамятных времен отвечал за камеры предварительного заключения.

— Спасибо.

Уилл стоял, засунув руки глубоко в карманы, опасаясь, что дрожь вернется и выдаст его переживания. Он чувствовал, как глубоко внутри зарождается знакомый холод, тот самый холод, к которому он приучил себя, еще будучи ребенком. Наблюдай за тем, что происходит, но держись в стороне от страха и боли. Не позволяй им увидеть всю степень твоего отчаяния, потому что это их только раззадорит и подтолкнет к еще большей изобретательности.

Уилл никогда не говорил о том, через что ему пришлось пройти. Он не делился этим даже с Энджи. Кое-что происходило у нее на глазах, но Уиллу удалось прочно запереть дверь к большей части своих мрачных тайн. То, что он сказал Уоррену Гриеру, те ужасные секреты, которыми он с ним поделился, все это уже давно нарастало и крепло в душе Уилла. Но, выплеснув эти потаенные мысли в лицо подозреваемому, он не ощутил облегчения. Вместо этого он чувствовал себя так, словно долго водил окружающих за нос и теперь его разоблачили. Он чувствовал себя уязвимым и беззащитным. Он считал себя мошенником и обманщиком. Он и представить себе не мог, о чем сейчас думает Уоррен Гриер, в полном одиночестве сидя в своей крохотной камере. Возможно, он жалеет, что не нажал на спусковой крючок в третий раз.