Читать книгу "Что забыла Алиса - Лиана Мориарти"

Все, хватит. Пора разрывать этот бесконечный круг выкидышей. Они бились головой о стену, и Элизабет начала сходить с ума. У Алисы не стало лучшей подруги, развалился брак, но она все-таки держалась. Кому-то нужно было вразумить Элизабет. Добравшись до дому, она кинулась в Интернет и начала искать все об усыновлении. В прошлый четверг она напекла банановых кексов, позвонила Бену и пожаловалась на свою машину. Он ответил, что скоро будет.

– Может, врача вызвать?

– Нет! – громко ответила Алиса, не открывая глаз. – Я нормально себя чувствую. Подождите минуточку…

Теперь ей вспоминалась прошлая неделя. Казалось, что она все время была слегка пьяна. Ее обуял ужас.

В то утро, перед тем как пойти на степ, она позавтракала в кафетерии спортзала булочкой со сливочным сыром. Вот почему ее бедный мозг не переставая думал о сливочном сыре.

Ее вынесли из зала на носилках. Как же она не узнала это место? Преподавательницу степа? Мужа Мэгги, занимавшегося на беговой дорожке? Кейт Харпер, выходившую из лифта?

Шок от открытия, что они с Ником разводятся.

Телефонный разговор с помощницей Ника. Эта ужасная женщина никогда ее не любила (Алиса подозревала, что она имеет виды на Ника), а с тех пор, как они расстались, не стесняясь грубила ей.

Сальса на вечере семейных талантов. То необъяснимое, что, как ей казалось, она почувствовала тогда. И самый настоящий ужас – она вернула обручальное кольцо бабули Лав. А ведь давно уже было решено, что она сохранит его для Мадисон. Если теперь Ник женится, кольцо достанется его новой жене. А оно было приданым Мадисон.

Он поспорил с ней на двадцать долларов, что она не захочет возвращаться назад, когда к ней вернется память. Он, должно быть, все время смеялся над ней.

Она поцеловала Ника, и ее чуть не стошнило. Он пользовался тем, что она потеряла память, чтобы склонить ее на пятидесятипроцентное соглашение по алиментам. Как хорошо, что она ничего не подписала.

А они-то хороши! Отвезли Мадисон на пляж, купили ей мороженого, разрешили смотреть на китов после того, как она отхватила косу Хлое Харпер. Вот так и воспитываются трудные подростки.

Она должна сказать миссис Берген, что передумала насчет стройки. Просто сказать, что она развернулась на сто восемьдесят градусов. Ей больше не хотелось жить в этом доме. Слишком уж много воспоминаний…

Том, наверное, должен был сегодня вместе с ребятами изображать Элвиса! Она приготовила ему костюм. Он нарочно ей не напомнил.

Нора в своей речи ни слова не сказала о спонсорах!

Нужно проверить все документы для Книги рекордов Гиннесса. Нужно все сделать как следует, чтобы рекорд засчитали официально. Мэгги и Нора очень старались, но не совсем понимали, что делают.

Рядом с ней стояла женщина с родинкой; это была Энн Рассел, мама маленькой Келли, одноклассницы Тома. Они по одним и тем же дням работали в библиотеке. Как она могла совсем забыть Энн Рассел?

Как она могла совсем забыть все?

Алиса открыла глаза.

Она сидела на газоне, в овальном школьном дворе.

Ник с Домиником неудобно пристроились на корточках перед ней.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Ник.

Алиса взглянула на него. Он отшатнулся, как будто уклоняясь от удара.

– Ты все вспомнила, – сказал он и поднялся на ноги.

Лицо его как будто закрылось, стало непроницаемым, холодным.

– Пойду скажу детям, что с тобой все в порядке. – Он обернулся было, потом посмотрел на нее. – Ты должна мне двадцать баксов.

Алиса посмотрела на Доминика.

– Вот теперь все хорошо, моя дорогая! – Он улыбнулся и прижал ее к себе.

33

Алиса бежала, зажав в руке мобильник, чтобы только не пропустить входящий звонок.

Она бежала по тому маршруту, которым обычно бегали они с Джиной. Люка она рассчитала. Ей показалось расточительством тратить сто пятьдесят долларов на одно занятие с личным тренером. По крайней мере, теперь, когда они с Ником все никак не могли договориться о сумме алиментов. Абонемент в спортзал она тоже аннулировала. Теперь ей больше всего нравилось просто бегать и вспоминать.

С тех пор как она все позабыла, а потом вспомнила, ей страстно хотелось восстановить в памяти всю свою жизнь. Она начала вести дневник и, когда бегала, ощущала, как в голове проплывают воспоминания. Возвращаясь домой, она записывала их. Трудно было только сообразить, все ли выпавшее десятилетие она вспомнила, или в памяти еще остались провалы. Понятно было, что перед тем, как это с ней случилось, она не могла бы помнить целое десятилетие во всех подробностях, но, не давая разуму покоя, она настойчиво искала пропущенные фрагменты.

Сегодня ей вспоминался вечер, когда Том был совсем еще маленьким. Все ей говорили, что Том, второй после Мадисон ребенок, будет спать просто великолепно. Все жестоко ошиблись. Том питался по собственному графику. Он категорически не желал есть как положено, то есть через каждые три-четыре часа. Он предпочитал скорее не есть, а закусывать, но каждый час. Каждые шестьдесят минут. Это означало, что Алиса спала минут сорок, после чего в «радионяне» раздавался его плач. И Мадисон, совсем еще крошка, тогда тоже ни разу не проспала всю ночь напролет.

В то время Алисе хотелось только одного – спать и спать. Она желала этого со всей страстью. Когда по телевизору рекламировали снотворное или показывали спавших в кровати людей, она ловила себя на том, что завидует им черной завистью. Покормив Тома, она то брела, то сломя голову неслась в спальню и шлепалась на постель. Снился ей один только сон: то как будто они спали вместе и она придушила его во сне; то как будто оставила его без присмотра на пеленальном столике, а он скатился на пол. И едва ей удавалось забыться глубоким, самым полезным сном, как ее безжалостно будила «радионяня». Она чувствовала себя подобно жаждущему, которому протягивают воду со льдом, дают сделать единственный глоток и немилосердно вырывают стакан из руки. Лучше уж тогда не пить вовсе.

Утром Ник должен был рано выезжать в аэропорт – он отправлялся в важную командировку. Она только что забралась в постель, уговорив Мадисон тоже лечь. «Почему нельзя играть на улице? Почему сейчас полночь?» – приставала она к Алисе с расспросами, когда захныкал Том. Она склонилась над кроваткой, чтобы взять его на руки, и у нее плыло в голове. Вдруг ее обуяла ненависть к этому маленькому человеку, который не давал ей спать. «Что же ты от меня хочешь? – обратилась она к нему, стиснула что было сил и произнесла медленно: – Да… успокойся же ты… наконец».

Очень осторожно, заботливо она положила его обратно в кроватку. Том завопил так, будто в него впились острия ножей. Она вернулась в спальню, включила свет и заявила Нику: