Читать книгу "Веер - Сергей Лукьяненко"

Словно услышав мои мысли, Марта сказала:

– Я иногда думаю, что каждый мир веера населен людьми. Только не всегда мы их видим. Может быть, иногда они не хотят, чтобы мы их видели. А если нам ничего не нужно от мира, так мы ведь и не ищем…

Она подошла к третьей двери, постояла в задумчивости. Потом спросила:

– Ты бывал в Антике?

– Нет. Слышал немного.

– Смешной мир. – Она фыркнула. – Далеко не высовывайся, если выйдешь из двери – местные тебя заметят.

За третьей дверью был день. Солнечный и теплый. Дверь выходила на узкую улочку, где стояли каменные дома – не из кирпича сложенные, а именно из камня, надежно, но грубо, с узкими щелями то ли незастекленных окон, то ли бойниц, то ли вентиляционных отверстий.

– Торговые склады, – сказала Марта.

Это я понимал. Порталы почти всегда открывались в глухих местах, выходящая на площадь дверь в Эльблонг была скорее исключением из правил. Впрочем… ведь моя башня тоже выросла не на задворках Москвы. Видимо, в родном для таможенника мире проход мог открыться в любой точке. А уж потом он врастал в чужие миры осторожно, держась окраин…

– А кто заметит-то? – спросил я.

– Ну вот, слышишь, идут.

Действительно, послышались шаги. Мимо двери, вроде как не замечая ее, прошагали двое – смуглый мускулистый мужчина в свободной белой рубашке и белых штанах и старичок, кутающийся в темный плащ. Оба почему-то были босиком. Мужчина нес на плече длинный серый тубус явно немалого веса и напоминал поэтому гранатометчика из какой-нибудь страны третьего мира, несущего на позицию свой «Вампир» или «Таволгу». Впечатление портил только сверкающий золотой обруч у него на шее – по обручу шел затейливый узор, и украшен он был как бы не бриллиантами.

– Кто такие? – зачарованно спросил я. Кроме несчастных обитателей Нирваны и очень похожих на нас жителей Кимгима, я других обитателей чужих миров не видал.

– Хозяин с рабом, – сказала Марта. – Здесь рядом склад гробовщика. Видно, человек небогатый, поэтому купил урну для костей хоть и большую, но впрок, без гравировок… да еще и уцененную, похоже.

Я покосился на Марту. Ее лицо было абсолютно серьезным.

– Раб – это тот, что в золотом ошейнике с бриллиантами? – уточнил я.

– Ну да. А что тебя смущает? Богатый раб.

– И бедный хозяин? Он что, не может деньги у раба отобрать?

– Нет, не может. Здесь очень развитое рабовладение. Здесь раб может объедаться трюфелями, фуа-гра и черной икрой, спать на мягкой перине, иметь слуг и содержать любовниц.

– И иметь собственных рабов…

– Нет, – резко ответила Марта. – Вот этого он не может. Привилегия свободного. Тут очень странное общество.

Я посмотрел в спину могучему рабу и дряхлому старичку, спросил:

– А влезут кости-то в эту банку?

– Влезут. Их же перемелют в пыль. Вначале выставят тело на съедение птицам, лисам или рыбам – это уж кто как предпочитает. Потом соберут кости, раздробят и засыплют в этот цилиндр. И уже его водрузят на крыше дома или на кладбище – если дом перейдет не к кровным родственникам.

Меня передернуло.

– Непривычный мир, – согласилась Марта. – Но как-то живет.

Она закрыла дверь и направилась к последней, четвертой. Судя по тому, что Земля-шестнадцать, о которой единственной я спрашивал, была оставлена на десерт, меня ожидало любопытное зрелище.

Но я даже не подозревал, насколько любопытное.

Здесь было два цвета – красный и черный. Растрескавшаяся черная равнина уходила к удивительно близкому горизонту. То там, то здесь тянулись вверх гладкие, зализанные ветром скалы из красного камня. Пахло серой. Сухой жаркий ветер наметал за порог пыль – черную и красную.

Темно-красным, багровым было и небо. Низкое, давящее. На облака это не было похоже, скорее на тугую пленку, натянутую метрах в ста над землей. Временами сквозь багровый полог проблескивали всполохи – будто в небесах кипела беззвучная гроза.

– Господи ты Боже мой! – вырвалось у меня.

Честно говоря, кроме как воззвать к гипотетически существующему Всевышнему, мне ничего и не оставалось. Нет, конечно, можно было бы еще грязно выругаться. Но не при женщине же…

– Я тоже иногда думаю, что это ад, – сказала Марта. Видимо, истолковала мой возглас чересчур буквально.

Я покосился на девушку. Она неотрывно смотрела в багровое небо. Облизнула губы – с красно-черной равнины дул тяжелый, иссушающий ветер. Таинственным шепотом сказала:

– Однажды я видела… мне кажется, что я видела. Что-то белое падало с неба. Что-то… будто большая белая птица…

– Или человек? – спросил я, уже догадываясь, что там она увидела – или придумала.

– У людей нет крыльев, – уклончиво ответила Марта.

– Ты не пошла, не посмотрела?

– Оно было очень большим. Раза в два больше человека. Я испугалась. – Она посмотрела на меня, усмехнулась: – Считают, что Земля-шестнадцать – вулканический мир. Сюда рекомендуют не ходить. Вообще никому. Даже функционалам. Те, кто уходил далеко, – обратно не возвращались.

Равнина за дверью ощутимо заколебалась. Вдали медленным, ленивым волдырем вспух и опал белый колеблющийся купол. По одной из красных скал пробежала трещина.

У нас в башне землетрясение не ощущалось – и это придавало происходящему еще большую жуть.

– Так здесь бывает… – Марта вдруг взяла меня за руку. – Сейчас еще…

Над равниной раскатился долгий протяжный вопль. Будто тысячи голосов слились в мучительной и безнадежной жалобе.

– Что это? – спросила Марта. – Вот что это?

Я сглотнул. Вопль затихал вдали. Чувствуя себя доктором Ватсоном, втюхивающим сэру Генри то, во что он сам не верит, я сказал:

– Вулканы иногда издают странные звуки…

Марта повернулась ко мне. Некоторое время мрачно смотрела мне в лицо. Сказала:

– Я смотрела русский фильм про собаку Баскервилей.

Я пожал плечами:

– Прости. Но я как-то не верю, что ты открыла дверь в преисподнюю, где падают с небес ангелы, а под землей вопят грешные души.

Несколько секунд Марта молчала.

А потом – улыбнулась и захлопнула дверь. Сказала:

– У тебя крепкие нервы. Почти все ведутся. Особенно если удастся подгадать под гейзер.

– Так что там на самом деле?

– Выжженная пустыня. Фумаролы. Гейзеры. Вулканы. Дышать очень тяжело. Один… – она помялась, – один ученый сказал, что когда-то вся наша Земля была такой. Но потом тучи развеялись, вулканы затихли. А вот тут почему-то этого не произошло. Мир ни для чего не годный. К тому же фонит.